Божьим словом хранимый...

Неважно, какой город, страна, нация, везде есть вездесущие старушки, живущие в уютных домиках, пропахших кошками, которые всегда все про всех знают, у них куча свободного времени, и их главным хобби после выхода на пенсию и до конца жизни является следить за прохожими и соседями. И если где-то произошло преступление, то не надо собирать консилиум экспертов и гениальных сыщиков, достаточно найти такую старушку. И вы получите все – имя убийцы, мотив и весь ход событий. Главное, найти нужную тебе старушку. Этим Гокудера и занялся в компании двух курсантов. Изначальный обход по домам ничего не принес. Многие жильцы либо уехали на курорты, чтоб не изнывать от Римской жары, либо вообще слабо интересовались, что происходит на улице. Один житель сжалился над репортером и послал его к такой местной бабушке. - Если что-то и происходило, то она точно в курсе, - сказал мужчина, рисуя на листке бумаги план маршрута к дому пожилой дамы, - Она не спит по ночам, у нее бессонница. И от нечего делать сидит на своем балконе. Ее дом чуть выше по улице, площадь оттуда не увидишь, но если кто-то к ней спускается, то проходит через ее дом. Гокудера поблагодарил сознательного гражданина и сунул ему в руку двадцатку. - Зачем это? – спросил блондина Ямамото, когда они отошли от дома. - Вознаграждение, - ответил репортер. - Но он же ничего не сказал! – возмутился парень. - Не скажи, он сократил нам время поисков, - махнул рукой Гокудера, - Да и в следующий раз он будет сговорчивей. - А будет следующий раз? – усмехнулся до этого молчавший Хибари, на это Хаято развел руками. Старушка оказалась именно такой, какой должна быть идеальная свиде-тельница – с блокнотиком, где аккуратным подчерком выведены время и описания тех, кто без дела бродит мимо ее дома, стареньким фотоаппаратом и хоть немного затронутой маразмом, но хорошей памятью. Ей не надо было особо представляться, только Гокудера заикнулся, что они по поводу убийства, женщина утащила их в дом, усадила на продавленный диван и убежала на кухню готовить чай. - Странная бабушка, - констатировал Хибари, рассматривая печенье в форме единорогов. - Этого момента она ждала всю жизнь, - улыбнулся Гокудера, - Так что потерпим этот ритуал передачи нам важной информации. - Ритуал? – не понял парень. - Хибари, попьем чай с печеньками, послушаем про ее супруга, почившего так рано и оставившего ее совсем одну, и под конец трагической истории ее жизни узнаем, кто убил нашу проститутку, - репортер развалился на диване и откусил единорогу голову. - Жестоко, - засмеялся Ямамото. Но на удивление мужчин старушка не стала сильно отнимать их время. Она сразу рассказала, что видела, как развратного вида полуголая пьяная или обкуренная девица, а может и обколатая, ведь нынче такая испорченная молодежь, спускалась, а может уже и ползла, опираясь на все заборы, в сторону площади. Старушка в красках описала ее внешний вид, и после каждой мерзости, типа выступающего лифчика или подранных чулок, всплескивала руками и клялась, что в своей молодости была гораздо сдержаннее. Гокудера отвечал, что уверен, что такая интеллигентная леди просто не могла вести себя так бесстыдно, а ребята кивали вслед его словам. - За ней кто-нибудь следил? – спросил Ямамото. - В том – то и дело, что нет, - сказала бабушка, - За ней никто не шел. Но вот через некоторое время с площади вверх по улице шел парень и насвистывал мелодию. Невысокий, по-простому одетый в джинсы и темную рубашку. В тот момент он мне не показался странным, наоборот, посчитала его обычным студентом или туристом, и не стала особо разглядывать. - А цвет волос? Или какая – нибудь особенность у него была? Может, он хромал?- спросил Ямамото. - Простите, он не вызвал у меня подозрений, я не стала приглядываться. Он даже без сумки был. Хотя… Знаете, в свете фонаря у него в волосах что-то блеснуло. -Заколка? – предположил репортер. - Ну не корона же, - пошутил Ямамото. - Может и корона, - серьезно парировал журналист, - Сейчас идиотов много развилось, понацеплять на себя могут даже шкурки от бананов. А со стороны площади были слышны какие-нибудь звуки? Крики? - Нет, поэтому и не придала значение парню. Думала, что они разминулись. - Спасибо, сеньора, - Гокудера поцеловал руку женщине, - Вы нам помогли. Кондиционер в машине пахал на полную, но он все равно не мог справиться с сорокоградусной жарой. Кавалоне только что переговорил с журналистом по телефону и теперь обдумывал преступление. Девушку убили с особой жестокостью. Это не ограбление, у нее не взяли ни деньги, ни украшения. Она еще совсем ребенок, так что и врагов толком не нажила. Оставалась версия с маньяком. Но как любой полицейский эту касту преступников Кавалоне больше всего не любил. Ведь у них нет прямого умысла, они убивают не из-за денег, секса, опять же денег. У них только потребность в убийствах, болезнь, от которой противоядие - кровь на руках. Если признать, что в Риме появился маньяк, то это спровоцирует волну офигевших от паники людей. Толпы заботливых мамаш и папаш будут наседать на полицию и винить их в смертях всех бомжей в округе. Политики раздуют из этого новую идею для своих предвыборных кампаний, и с лозунгами «В новом Риме при мне не будет ни одного маньяка» поведут заботливых мам и пап ночью патрулировать город. Пресса вообще не слезет с убойного отдела и будет поносить на своих страницах доблесть горе-полицейских. Нет, маньяка им не надо. Машина подкатила к маленькой церкви, где его ждала хорошая взбучка от Скуалло. Он опоздал на несколько часов от уговоренного времени, а священник не любит ждать. - Врааай! Опоздал! – в вошедшего в келью инспектора прилет тапок, - Я уж думал ваше благородие совсем охренело и забыло, что обещало приехать. - Прости, Ску, - Кавалоне неловко улыбнулся, - У меня труп. - Тоже мне оправдание, - блондин встал и подошел к другу, чтоб отобрать пакет, - Молодец, хорошие сигареты, - священник достал из пакета пачку. - Почему сам не покупаешь? - Не хочу портить имидж, - ответил мужчина. - Где Вария? – спросил Кавалоне, усаживаясь на свое привычное место. - Во дворе, подметает, - Скуалло сел на против и закурил. - Ты крут, заставить главу мафиозного клана убираться – это чем же ты его накачал? - Это не я, а дети из приюта. Сказали ему, что если не будет работать, не получит ужин. - Ты ж сам понимешь, что он не на таких условиях согласился здесь спрятаться. - Дино, идиот, - усмехнулся Скуалло, - Он сам согласился. Причем согла-сился с детьми. Они с ним больше возятся, чем я. Как увидели его в первый день, так и утащили к себе в пристройку. Я его вижу только когда меняю повязки на ожогах. В дверь постучали. - Войдите, - пригласил Скуалло. Вошел Занзас в рясе и с длинной метлой в руках. - Эти чертовы дети заставили меня убирать двор! – зарычал парень, - Я тебе этого не прощу, треклятый монашка! Парень бросил метлу в Скуалло, тот увернулся, и метла прилетела в инспектора. - Врааай! Не ломай вещи, - воскликнул блондин, - Церковь уж не такая богатая, чтоб из-за твоих психов новую метлу покупать. Тем более тебе не надо было убираться, я б тебя и так покормил. - Не в этом дело! – снова зарычал парень, - Просто ты неправильно воспитываешь сирот! Они совсем оборзели. -Да тебя я еще не спрашивал, как я кого воспитываю! – вскипел Скуалло. - Брейк!- встрял в перепалку Кавалоне, - Может, вы потом друг друга прибьете? Сейчас мне надо поговорить с Варией. - Валяй, мусор, - Занзас сел в кресло. - Ты сказал, что у тебя есть информация про политика, на котором висит незаконная продажа оружия, - Дино достал блокнот. - И не только, - усмехнулся Занзас, - Оружие, наркотики, проституция. Набор джентльмена. - Не хило, - присвистнул Скуалло. - Шеф мне не сказал имя, побоялся, что кто-то посторонний услышит в управлении. Назовешь мне его? - Хе, копы, все у вас какие-то тайны и конспирация, - усмехнулся Вария, - Этого человека даже ты, дурак - инспектор знаешь. Бывший крестный отец семьи Вонгола, теперь сенатор - Вонгола Джотто. Скуалло и Дино были в зале церкви. Скуалло зажигал свечи в алтаре, а Дино наблюдал за ним. - Думаешь, Вонгола может стоять и за твоим делом? – спросил Кавалоне. - На вряд ли, - Скуалло зажег спичку, - В то время их семья не занималась порноиндустрией и работорговлей. Для таких чистеньких семей это слишком уж грязное дело. - За десять лет мы никак не продвинулись в твоем деле, - печально сказал инспектор, - Столько лет тебя прячу здесь, а толку –то? - Враай! Я жив – это главный толк. Не спрячь вы тогда с Реборном меня, я б и сутки не протянул на улицах Рима. Да куда там. Во всей Италии места б спокойного не нашел. Кем я тогда был? Отбросом и гнилью? Много б кто кинулся мне помогать? - А разве тебе не хочется с ним встретиться? Не видеть его десять лет – не иметь даже возможности намекнуть, что все в порядке. Тяжело, - Дино растекся по скамье. - Главное, он жив, - Скуалло тепло улыбнулся, - Врааай! Харе уже причитать, лентяй! Помог бы убрать в зале. И вообще, открой дверь. Уже два раза постучали. Кавалоне нехотя сполз с прохладной скамью и направился к входной двери, в которую мелодично стучали. - Да-да, открываю, - инспектор повернул ключ и потянул дверь, - Простите, но церковь пока закрыта. Понимаю, что это не по-божески, но… На пороге стоял высокий светловолосый парень с татуировкой под левым глазом. - Простите, а сеньора священника я могу увидеть? – парень лучезарно заулыбался. - Врай, Дино, чего встал? – Скуалло подошел к другу и выглянул из-за его плеча, - Бьякуран? – мужчина изумлённо открыл рот. - Привет, старший брат, - гость отодвинул застывшего полицейского в сторону и обнял священника, - Я так скучал. От автора: любимые мои читатели, понимаю ваш праведный грев, мол, почти год ни слуху ни духу, но как говорится - прошлого не изменишь. В моей жизни за этот год много произошло, и хорошего и плохого. Меня съела жизнь взрослого человека - работа, учеба, ипотека, кредиты - не то время, когда можешь спокойно уйти с головой в проработку интриг и похабности. Я не обещаю, что буду чаще писать, писать я буду когда будет время, а его катострофически мало. Даже эту главу пишу ночью, когда через 3 часа на смену. Люблю вас всех и извените меня, ваш Натсуме)