Любовь, творящая чудеса

Прошло около трех тысяч лет с того момента, как асы изгнали ледяных великанов из Комса. Жители деревни начали восславлять богов, спасших их от ледяной погибели. Легенды рассказывали детям, а они, спустя некоторое время, рассказывали их своим детям. Все шло своим чередом. Лето сменяла осень, ее сменяла зима, и так по кругу. Жители разносили легенды по всему норвежскому королевству викингов. Вскоре каждый житель королевства восхвалял могучих богов, сочиняя новые легенды снова и снова. Мужчины изображали на своих щитах лики богов, веря в их силу и мощь. А женщины ткали одежду для мужей и благодарили богиню Хель за то, что она не забрала тех в свое царство смерти. Так продолжалось сотни, тысячи лет, пока боги не решили напомнить о себе делами. Спустились однажды Бюггвир – покровитель посевов - и Бейла – покровительница скотоводства – на Землю. Решили боги поглядеть, на жизнь людей. Ходили они и удивлялись тому, как люди работают без могущественных сил магии и волшебства. Однажды увидели они крестьянина, который выращивал вместо зерна цветы. «Какой от цветов толк?»- подумал Бюггвир. Он очень удивился, но спрашивать ничего не стал, решив, что лучше узнает об этом человеке у великой пророчицы Вельвы. Покинули боги людской мир, возвратившись в твердыню богов. Спросил Бюггвир Вельву о мидгардце славном, а вещунья ответила: - Давно занято сердце Бьярне из рода Халворсен чувствами по прекрасной Ракели из рода Баксхете. Некогда ему думать о хозяйстве, покуда девушка не обратит взор свой нежнейший на него. - Довольно ли вам этого? – она взглянула на богов, изогнув тронутые старостью губы в снисходительной улыбке. Ничего не ответили Бюггвир и Бейла. Они лишь поблагодарили Вельву и покинули чертоги богини Смерти Хель. Поведали они историю славного крестьянина по имени Бьярне самому прекрасному из богов – Бальдру - Богу весны, любви и красоты. Но вот несчастье: разговор асов слышал бог Озорства – Локи. Решил узнать Локи – так ли светлы помыслы крестьянина Бьярне к девушке, как говорит об этом Вельва. Не верил Локи жителю Мидгарда. Не может человек быть верным одному всю жизнь! Локи знал это по рассказам Хель. Уж она-то знала. Невольно он поморщился при упоминании имени своей дочери. Слишком напряженные отношения были между ними. Но сейчас не время было размышлять на тему семьи и любви. Трикстер заправил огненно-рыжую прядь длинных волос за ухо и отправился в срединный мир людей, облачившись путником. Иногда не грех использовать свои способности к изменению внешности для достижения цели. Долго бродил Локи по деревням, выискивая эту пару странных и непохожих на других людей. Он уже вполне живописно описывал себе испытание, приготовленное для молодых людей, которое должно разрушить их жизнь. «Жалкие людишки! - божество ехидно захихикало. - Как можно быть такими наивными? Почему они не могут понять свое ничтожество?». И вот фортуна повернулась к нему лицом. Локи, наконец, заметил крестьянина, который продолжал поливать цветы. Бьярне не заметил, как нему подошел путник. Он был слишком увлечен заботой о цветах, чтобы замечать что-либо другое. Поэтому крестьянин так же не заметил, как путник опустился на землю и сорвал травинку. - Бьярне из рода Халворсен? – тихо поинтересовался Локи, обнажив ряд белых зубов. Он приметил легкую дрожь мужчины. «Испугался?» - божок самодовольно улыбнулся, чувствуя свое превосходство и власть над жизнью этого смертного. - Да, а Вы… - Бьярне резко выпрямился и удивленно посмотрел на путника. Кого-то он напоминает, но кого?.. Крестьянин, как ни пытался, не мог его вспомнить. Он оглядел путника и, оперевшись руками о рукоятку мотыги, стал еще пристальнее всматриваться в лицо странника. Ясный взгляд Халворсена продолжал изучать незнакомца, цепляясь за каждую деталь. К нему часть приходили покупать цветы, но никогда не спрашивали имя. - Элмер, - трикстер склонил голову в легком поклоне и улыбнулся уже более приветливо, стараясь не вызвать подозрений или недоверия со стороны мидгардца. «Интересно, как отреагирует этот самый Бьярне, увидев вместо своей возлюбленной какую-нибудь уродину или вообще зверя? - Локи не сдержал смешка, но вернул себе невозмутимый вид, когда поймал на себе удивленный взгляд. – До меня дошли слухи, что есть в этой деревне некая девушка, что заняла место в твоем сердце, это так?» - Да, есть одна девушка в нашей деревне. Ее глаза, подобно двум звездам в пучине тьмы, освещают путь странникам; волосы, словно золотой водопад, струятся по плечам ее. Она прекрасна, - вдохновлено бормотал Бьярне, приложив руку к груди в районе сердца. «Было видно и слепому, как дорога для него эта… Как ее там… Ракель? Да, точно». Мужчина расплылся в мечтательной улыбке, прикрыв глаза, на какой-то миг уносясь в свою Вселенную, где только он и Ракель Баксхете. Локи презрительно фыркнул, но не стал что-либо предпринимать. Пока что. Он внимательно оглядел крестьянина. -Бьярне, ты можешь показать мне ее? – подобно змию-искусителю, прошептал Локи, сделав пару шагов вперед. В его зеленых глазах так и полыхали огоньки азарта. Ведь кто может отказать путнику? Трикстер ликовал. Его план почти завершился. Глупый крестьянин верит ему и собирается показать свою любимую Ракель. Седая борода Одина! Как же Локи хотел сорвать с себя потрепанную накидку, облачиться в свои доспехи и расхохотаться над глупостью людей, но не мог. Зря старался разве? Разумеется – разве тут могут быть сомнения? – крестьянин согласился провести путника к девушке за небольшую услугу. Услуга была в размере пары золотых. Ну, как благородный Локи мог отказать? Хорошо, что Халворсен не видел той жестокой ухмылки. Улыбки, не предвещающей ничего хорошего. Да, Локи знает толк в шутках, хоть они и не всегда были безобидными. Бог Озорства, что поделать. Дом Ракель был обустроен несколько богато. Трикстер отметил, что, наверняка, она – дочь какого-нибудь помещика или что-то около того. Резные окна, двери с выпиленными на ней узорами. Аккуратненький садик. И тут Локи осенило. Она любит цветы! -Ты думаешь, что она обратит на тебя внимание, если ты будешь выращивать цветы? – с долей презрения произнес он, словно говорил о погоде или об ужине, выбирая блюдо. Лицо оставалось невозмутимым. – А знаешь ли ты, что у нее есть уже жених и скоро свадьба. Думаю, будет отличный праздник. Дочь помещика, помещик, а где-то на задворках бедный Бьярне Халворсен, - последние слова Локи пропел, расхаживая вокруг мужчины. – Ты жалок, как и твоя жалкая любовь! – тонкие губы искривились в отвратительной усмешке, глаза сверкнули. В отчаянной злости бог щелкнул пальцами и растворился в зеленом дыму, оставив Бьярне негодовать. Постепенно обманутый крестьянин стал понимать, что же произошло. -Локи! – в отчаянии закричал крестьянин и рухнул на землю, сдирая коленки о твердый гравий. Как же он мог попасться на такое?! Из его головы совершенно вылетело призвание божка – шутить и проказничать. Правда, в последнее время шутки Локи становились слишком жестокими, словно он находился на грани безумства. К сожалению, это видеть мог только Все-Отец Один. Видеть мог, а вот спасти нет… Халворсен понимал, что теперь трикстер не даст ему привлечь внимание прекрасной Ракели. Какая жалость! Мужчина поднялся с земли и уныло поплелся в дом. Ему нужно было хотя бы попробовать. Ведь иначе все зря. Все эти цветы, глупые надежды. Все. А теперь пришло время рассказать немного о самой Ракеле – мечте славного Бьярне. Она была дочерью помещика. Жила всегда в достатке и не видела печали, разве только девичьи слезы иногда расстраивали ее. Ракель не была обделена красотою. У нее были светлые волосы, что было вполне привычно для Северной Европы, и серо-голубые глаза. Девушка относилась к своей внешности, как дару от Фрейи – самой красивой богини всего Девятимирья. Она знала, что красива и нередко пользовалась этим. Поэтому нет ничего удивительного, что мужчины и юноши желали добиться от нее расположения. Они дарили ей дорогие подарки, посвящали ей свои победы в битвах с другими норманнами и викингами. Но от всего она отказывалась. Зачем ей дары, что может купить ей отец по любому желанию? К тому же не все поклонники были красавцами, а в роду Баксхете должны быть люди приятной внешности и богатым внутренним миром. Такие попадались крайне редко, что совсем не устраивало придирчивого отца. Именно поэтому Бьярне старался привлечь к себе внимание столь наивным и простым способом, как выращивание цветов. Не каждый крестьянин будет так рисковать, когда не хватает даже на пропитание. И вместо этого он выращивает цветы. Нет ничего удивительного, что вскоре Халворсена поставили насмех. Но мужчина не унывал. Он только продолжал заниматься цветами, не обращая никакого внимания на насмешки. Тем временем в Асгарде, сидя в тронном зале Одина Все-отца, Локи пытался придумать шутку для Бьярне. Он все еще мечтал уличить этого крестьянина в неверной любви. Трикстеру совсем не нравилось такое упорство. Он кривил губы и фырчал, наблюдая за Бьярне с помощью дорогих сердцу Лофта змей. Со злости Локи ударил кулаком по полу, отчего огонь факелов вспыхнул намного сильней, едва не опалив стены. Пришлось успокоиться, чтобы не спалить весь зал. Не хотелось получить от Одина. Бог Обмана собрался и поспешил уйти из зала в чертоги Хельхейма, пообщаться с дочерью Хель, да и просто прогуляться. Прогулки по мирам всегда успокаивали. Пришлось даже соврать по поводу посещения Царства Смерти всевидящему Хеймдаллю, иначе его не пустили бы. «Какая жалось!» - Трикстер усмехнулся. Перемещение не заняло долго времени. А в Хельхейме его встретил Гарм, недовольно зарычавший на незваного гостя. -Хель! – Локи прошелся по пустынным дорогам, пока не увидел тень, что и являлось воплощением Царицы Мертвых. Трикстер медленно подошел к ней, потирая ладони в предвкушении. Хель обернулась той частью тела, что была очень бледной. -Ты пришел сюда, - тихо начала царица, прикрыв неживые глаза. Она ведь и не думала, что кто-то еще может сюда просто так – к Вельве? – она повернулась всем телом, гневно смотря на отца. На лице появилось презрение и ненависть. -Нет-нет, дорогая, - трикстер поспешил ее успокоить, подняв перед собой руки. Он криво улыбнулся. – Я пришел к тебе. Навестить, поговорить и просто провести вместе время, - кривая улыбка показалась на его лице. Ракель с самого утра занималась вышивкой. Статус статусом, а чем-то заниматься все же стоит. Вот девушка и выбрала вышивку. Это красиво и очень увлекательно. А потом можно еще и повесить, как украшение, ведь в основном ее работы – небольшие гобелены с иллюстрациями к различным легендам. Девушка вышивала очередную картинку, не замечая за тем, что происходит за окном. Ей и не до того было. Вышивка требовала большого внимания и сосредоточенности. Поэтому она не видела, как в окне показалась голова Локи, улыбающаяся широкой, но хитрой улыбкой. Не слышала так же и издевательского смеха. В глаза бросилось свечение собственной кожи. Ракель вскрикнула и отбросила вышивку, вскочив с места. -Что происходит?! – в панике закричала девушка, с ужасом глядя, как кожа постепенно покрывается морщинами и рубцами. Ракель побежала к металлической пластине на стене, что служила зеркалом. И зря. Оттуда испуганным взглядом на нее смотрела старуха. Не выдержав такого потрясения, некогда симпатичная девушка заплакала, рухнув на колени и закрыв лицо ладонями. Такой ее и встретил отец. Он тут же ринулся расспрашивать старушку, не веря ее словам. Это не может быть его дочь, но одежда и черты лица, которые все еще узнавались, говорили об обратном. Мужчина не верил своим глазам. Как такое вообще возможно? Отец и дочь расплакались, не выдержав такого потрясения. Красавица стала старухой. -Фрейя, за что? – сквозь слезы пробормотала Ракель, подняв руки к потолку. Она наивно полагала - где-то предала богиню, за что та и забрала всю красоту. Девушка понимала, что теперь все мужчины начнут ее бояться. Они будут убегать от нее, и у Ракели не будет семьи. Она не сможет продолжить род, от таких мрачных мыслей Ракель заплакала еще сильней. Отец никак не мог ее успокоить. Он даже ничего не мог поделать. Это было ужасно: видеть, как собственная дочь так убивается. Кошмар. Помещик неуклюже пытался успокоить дочь, но этого у него совсем не получалось. В течение нескольких дней Ракель с горечью и болью наблюдала, как мужчины с ужасом убегают, лишь увидев ее. Вскоре по деревне поползли слухи. Больше никто не приходил к ней в гости. Люди обходили дом стороной, не желая иметь дела ни с Ракель, ни с ее отцом. Они стали отшельниками, хотя совсем недавно еще были в почете. Эти слухи дошли и до Бьярне. Он не хотел верить, что что-то случилось с Ракель. Но приходилось, потому что вся деревня знала о случившемся несчастье. Крестьянин решил проверить: так ли все ужасно, как говорят об этом жители. Халворсен даже привел себя в порядок, чтобы походить на более богатого человека, чем есть на самом деле. Все же он впервые идет поговорить с ней, поэтому хотел произвести приятное впечатление. Бьярне срезал несколько цветов, сложил их в небольшой букетик и отправился в гости, не ведая о том ужасе, что творился в стенах богатого дома. Мужчина преодолел недолгий путь, пройдя пару домов, и, наконец, остановился. Он нерешительно постучал чугунным кольцом по деревянным воротам и сделал шаг назад. Послышались голоса. Топот ног. Дверь приоткрылась, и оттуда выглянул усатый мужчина. Он удивленно оглядел Бьярне, задержав взгляд на скромном букетике. -Мы не устраиваем приемы, - хмуро произнес мужчина и хотел было захлопнуть ворота, как Халворсен поставил ногу, не давая закрыть их. -Я не на прием, - поспешно заверил его Бьярне и показал на цветы. – Я хочу лишь отдать их Вашей дочери. -Их передать могу и я. От кого? – глава Баксхете не хотел, чтобы кто-то еще видел их несчастье. Он даже протянул руку, дабы забрать цветы, но крестьянин ловко отвел руку в сторону. -Я хочу сделать это сам, - серьезно произнес Бьярне. Он не для этого приходил сюда. Как бы не хотелось, но в дом его придется пустить. Отец Ракель хмуро смотрел на мужчину из-под густых бровей. Халворсен чуть поежился от такого внимательного взгляда, пробирающего до самого мозга костей. Он неуверенно шел за помещиком в дом, подбирая заранее слова, которые должен сказать прекрасной девушке. Девушка, так и не дождавшаяся отца, – тот слишком долго стоял на улице – сама спустилась к нему и гостю. Она увидела незнакомца и тут же побежала обратно, взвигнув. Ее видели! Какой кошмар! Она же просила никого не приводить! Да и кто будет смотреть на старуху? Никто. Закрывшись в своей комнате, она упала на кровать и горько заплакала. Цветы едва не выпали из рук, как только Бьярне увидел Ракель. Она?.. Один, что с ней?! Вопрос так и не нашел ответа. Крестьянин удивленно смотрел ей вслед, остановившись. Он застыл, как вкопанный, не двигаясь. Застыл, словно статуя. Ракель же была прекрасной, как восход солнца, как утренняя роса, как лучик солнца в пасмурный день. Самое главное, что была. Теперь она не та, которую любил Бьярне. Но разве это меняет дело? Разве внешность важна? Он ведь любил ее за… Внешность? Он поежился. Нет, он ее любил за искренний смех, доброту души и ласковый голос. Никак не за красоту. Нет, это тоже играло важную роль. Но не так, как человеческие качества девушки. -Ракель! – он крикнул и побежал за ней. – Ракель, послушайте! – Халворсен ударил ладонью по двери. Он должен был говорить от всей души, чтобы она поверила ему… -Убирайтесь! – девушка подняла голову и закричала. – Прошу! Оставьте меня! – в ее голосе было сплошное отчаяние. Боль, смешанная с горечью и страданием. Но он ее не слушал. Он приоткрыл дверь, чуть сжав в руке цветы, и прошел к ней, стараясь не показывать жалости к несчастной Баксхете. -Дорогая Ракель, - тихо начал Бьярне. Он даже встал на колени, показывая свое уважение к девушке. – Я очень долго выращивал эти цветы для Вас, Ракель. Мне было бы приятно, если бы Вы все же подняли свой прекрасный взор на них, - мужчина протянул цветы девушке, умоляюще смотря на нее. -Я не достойна этих цветов. Прошу, уйдите, - она убрала ладони от лица и обреченно посмотрела на Бьярне. – Как Ваше имя? -Бьярне Халворсен. Я живу в нескольких домах от Вас, - крестьянин чуть улыбнулся ей, поднявшись на ноги. Он хотел все же подбодрить ее. Войти в доверие и рассказать о своей любви. – Ракель, Вы прекрасны… Послушайте, - он не дал ей начал говорить. – Ваша внутренняя красота затмевает солнечный свет. Ваша доброта… Ракель, Вы самая прекрасная девушка, - концовка вышла скомканной, потому что Бьярне попросту засмущался, все еще держа цветы. -Вы… Вы любите меня такой? – она была удивлена, поражена и просто не находила слов, чтобы выразить свое счастье. Впервые ей признались в любви не из-за красоты. Впервые мужчина не убежал от нее, увидев проклятье Фрейи. В следующий миг кожа Ракель засветилась, как тогда. На этот раз свет был более теплым. Морщинки и рубцы постепенно исчезали, возвращая ей красоту. На щеках появился нежный румянец, а глаза заблестели от радости. Девушка бросилась в объятья Халворсена. Не ожидавший такого порыва, мужчина чуть покачнулся, но устоял, неуверенно обняв ее в ответ. -Отец! – она выбежала из комнаты, держа Бьярне за руку. Отец никогда не видел ее настолько счастливой. Невольно его глаза заслезились от радости. Он раскрыл объятья для Бьярне и дочери. Этот человек – волшебник! Сам Бальдр прислал его спасти девушку от горя. Локи заскрипел зубами, наблюдая за столь прекрасной сценой. Как же так?! Он ведь человек! Люди не умеют любить так крепко! -Умеют, Локи, - звонкий голос послышался за спиной трикстера. Тот обернулся и увидел Бальдра. Этого напыщенного нарцисса. Тот был слишком рад. – И ты только что увидел тому доказательство. Ну-ну, спокойней! – бог Любви улыбнулся и потрепал Локи по рыжей копне волос, засмеявшись. Локи походил на обиженного ребенка, что очень забавляло. – А теперь тебе придется объясниться перед Фрейей. Она была очень недовольна тем, что ты такое устроил. Девушке было уготовано прекрасное будущее, а ты его изменил, но, хочу тебя обрадовать - в лучшую сторону. -Радовать, как же, - хмуро плюнул озорник, и, не торопясь, пошел в Вальхаллу, где его ждал очень сложный разговор с разгневанной богиней.