Неспящие

POV: Автор       Гвендаль шел по пустынному коридору замка Клятвы на крови. Почти во всех комнатах был потушен свет, все постепенно погружалось в тяжелую атмосферу сна. Он был уставший. Эта бумажная работа очень выматывала. Как хорошо, что в его покоях всегда ждал родной и ласковый Гюнтер. Из-за этого, вероятно, и стоило каждый раз возвращаться. Злой, умирающий или испачканный с головы до ног кровью, он всегда будет нужен ему. Это грело душу. Тихо приоткрыв дверь, Гвендаль вошел в их комнату.       Гюнтер сидел на краю кровати и расчесывал волосы. Гвендаль невольно залюбовался этим зрелищем — полумрак, приоткрытое окно со сквозняком, оголенные участки кожи мужа и его неописуемая изящность. В первый раз, увидевший его, навряд-ли поверит, что этот мужчина — великий мечник. — Чего крадешься? — не оборачиваясь, спросил Гюнтер, — я уже заждался, — он обернулся с легкой усталой улыбкой на губах. — Спят все… — коротко отрезал Гвендаль. — Ой, и чего мы такие сердитые? — он прикрыл глаза, не прекращая своего занятия. — Конрад. — Он здесь? — Да. В спальне у Юури…       Гюнтер заметно удивился. — Главное, чтобы он не сделал с нашим мальчиком нечто непотребное. — А что? — Гвендаль позволил себе слабо улыбнуться, — ревнуешь что ли? — Да ну, ты брось. Ты ведь знаешь, я люблю детей. — Понятно, — Гвендаль нахмурился, ведь и вправду он был младше Гюнтера на несколько десятков лет.       Гюнтер рассмеялся. — Ты чего? Я не считаю тебя ребенком. — Я знаю, — мужчина снял китель и, присев на край кровати, начал расстегивать рубашку. POV: Гвендаль       Как только я снял рубашку, на мои плечи легли прохладные заботливые руки, умело разминая мышцы, расслабляя их под собой. — Ты напряжен, расслабься… — прошептал он мне на ухо, и я прикрыл глаза, слегка наклонив голову, — и что ты теперь думаешь по поводу Конрада? — задал он мне вопрос.       Я пожал плечами. — Рано или поздно он вернется, и король примет его, как ни в чем не бывало. Это ведь ясно с первого взгляда. Сейчас он еще немного погеройствует и поймет, что должен быть рядом с Юури. Вот посмотрим! Глупый он… — Ну, не ругайся! Ему просто стыдно за содеянное вот и все… — Король простил его. — Он сам себя еще не простил, подожди немного, — Гюнтер поцеловал мое плечо, проведя руками по бокам.       Я тихо выдохнул и, поймав его руку, притянул ее к губам. Гюнтер улыбнулся и прижался к моей спине, обнимая меня сзади. — Ты слишком много думаешь… — прошептал он.       Я повернулся и, сгребая его в охапку, начал целовать. — Может, разденешься хотя бы? — шутливо спросил он, — кровать все-таки… мы здесь спим, а ты в брюках. А ну-ка снимай их! — Для Вас что угодно, господин фон Крайст, — он засмеялся и приложил руку к губам. — Я польщен…       Мне так нравилась его улыбка. На протяжении десятков лет я не видел более лучезарной и прекрасной улыбки, чем у него… Раздевшись окончательно и потушив свет, я полез на кровать в поисках мужа.       Все было слишком знакомо, слишком тепло и близко. Мне никогда бы не надоело это все, и я погиб бы, если бы это прекратилось. Привычным жестом снял с него пижамные штаны и навис сверху, проводя ладонями по его телу, задевая пальцами соски. Поцеловал, как всегда нежно и неистово, так, как будто этот поцелуй — наш с ним последний, или как будто он решает чью-то судьбу.       С ним нельзя по-другому. Это ведь Гюнтер. Ласковый, мягкий, податливый. Его руки всегда успокаивающе-прохладные, губы всегда мягкие и теплые. И сам он какой-то удивительный. Мне невыносимо хорошо с ним. И если у Конрада с Юури все только начинается, то наша любовь вечна. Хотя, если он будет любить короля так же, как я Гюнтера, ибо любить сильнее невозможно, то я не буду против их союза.       Днем немного сложно вести себя невозмутимо рядом с ним, в то время, когда хочется целовать и целовать, на виду у всех, но я ведь грозный маршал, угрюмый и сердитый. В принципе, без Гюнтера я таковым и являюсь. Много злюсь и отхожу лишь к вечеру, а точнее к ночи. — Гвендаль, — от его голоса замирает сердце.       И я понял. Понял без просьб и слов. Снова поцеловал, более глубоко и соблазнительно, прижал к себе за поясницу, вжался в пах, и жарко выдохнул в губы, на что Гюнтер нежно провел ладонями по моей спине, оглаживая плечи и развязывая ленту на волосах.       Волосы рассыпались по плечам и непривычно, после жесткого кителя, защекотали кожу. Я смахнул их резким движением головы. Поцеловал его шею, ключицы, плечи, легонько сминая руками ягодицы. И, обводя языком соски, пошарил под подушкой в поисках «чудесной» баночки со смазкой. Намазав немного на пальцы, погладил вход, прижав Гюнтера к себе и несдержанно целуя. Он всегда был такой узкий, горячий, от него просто сносило крышу.       Несмотря на то, что мы вместе уже много лет, я каждый раз очень боялся причинить ему боль и подготавливал его как можно аккуратнее, ведь тело у него невыносимо чувствительное и нежное.       Он расслабился и еще сильнее раздвинул ноги. Я проник в него, двигая пальцами плавно и медленно, понимая, что процесс подготовки всегда немного болезненный. Я знал, что он жмурится, чтобы скрыть, что ему неприятно, знал, что он непременно полезет целоваться, когда все пройдет. И вот я немного сильнее надавил на бугорок внутри него, и он поцеловал меня куда-то в подбородок с судорожным всхлипом, промахиваясь мимо губ.       Вынув скользкие пальцы, я направил себя и вошел. Медленно, сантиметр за сантиметром, сдавливая тело мужа в объятиях. Он застонал, так тихо, но открыто, не стесняясь. За годы, проведенные вместе, мы уже выучили ритмы друг друга, предпочтения и эрогенные зоны. — Сильнее… — хрипло прошептал Гюнтер, и я проник в него глубже, но все равно не резко, зная, чем это может для него закончится.       И он всхлипнул, впиваясь короткими ногтями в мои плечи и сжимая ноги у меня на пояснице. Тяжело выдохнул, утыкаясь куда-то в мою шею, изредка рвано целуя и прикусывая кожу на ней. — Гвендаль, — не слишком тихо и не слишком громко, но слишком ярко, чтобы выгнуть спину и сильно царапнуть меня по плечам.        Мужчина сжал меня в себе и кончил между нашими жарко-сплетенными телами, и излился в него, жмурясь и замирая, сильнее прижавшись к мужу. Несколько секунд мы не двигались. Вот так — как есть. Пытались отдышаться. Он лениво поцеловал меня во влажные губы и откинул голову на подушку, улыбаясь о чем-то своем. — Жарко? — спросил он у меня, зарываясь пальцами во влажные волосы, целуя в нос, и я умилился такому, казалось бы, незначительному жесту.       Это ведь Гюнтер. Мой нежный, невозможный Гюнтер… Я кивнул и скинул одеяло с кровати, вытирая полотенцем его живот и свою грудь. Вышел из него и вытер еще там, проверяя пальцем, все ли в порядке. Мужчина смутился и отвернулся, прищелкнув зубами. — Когда ты уже перестанешь стесняться? — спросил я его, проводя носом по щеке. — Тогда, когда ты перестанешь беспокоиться за меня. — Никогда?        Он радостно кивнул и мягко перевернул меня на спину, ложась сверху. — Красивая ночь, — он с восхищением посмотрел в окно, за которым в свете луны блестели капли росы на кустах. — Как ты, — я поцеловал его в висок.       Тут же я почувствовал улыбку на его губах. Наверное, невозможно представить мою жизнь, если отнять у меня Гюнтера. Он — смысл ее. — Представь, если Конрад все-таки отымел нашего малыша…       Я рассмеялся. — Какие же развратные мысли покоятся в вашей головушке… — Ну, а вдруг! — Нет, не думаю, что Конрад способен на такое. Если он любит его, то будет ждать его зрелости… — А если нет? — Гюнтер даже немного испугался. — А если бы он его не любил, то не сидел бы в его спальне и не перешептывался с ним о том, как ему стыдно и как он хочет быть рядом с «королем». — И то верно… POV: Автор       Они засыпали. Вымотанные очередным сложным днем в Нью-Макоку. Завтра ждал менее трудный, но если они будут так же любить друг друга, то преодолеют все, ведь единственное, что радует нас среди повседневности — это любимый человек, всегда ожидающий твоего возвращения.