Меня интересует только магия

      – Меня интересует только магия, - говорит с холодком и вежливой милой улыбкой, заправляя прядь светлых волос за ухо. Эти слова от неё слышит уже не первый и даже не второй, не третий ухажёр. Джайна прослыла ледяной королевой, потому что не согласилась ни на одно свидание со времён…       Девушка отвернулась к окну и вздохнула. Порой ей казалось, что Артас, взяв Фростморн, заковал в лёд не только своё сердце, но и её тоже. Ведь со времён его смерти она не могла ни на кого смотреть спокойно… Сколько раз она просила отпустить её, но он, наверное, был глух к её мольбам. А она так устала от этого.       Иногда находило что-то непонятное, и она начинала винить во всём себя. Словно это она вручила принцу меч, словно обманом заставила его взять в руки смертельное оружие, которое подчинило разум Менетила. Иногда ей казалось, что если бы тогда она не отвернулась в Стратхольме от него, то Артас был бы сейчас рядом…       Меня интересует только магия.       Кажется, всё началось именно со Стратхольма. Быть может, раньше, Праудмур не была в этом уверена. Она не знала, когда сердце Артаса начало леденеть. Но была уверена: она однозначно приняла участие в том, что с ним случилось. С того дня в Стратхольме, когда она отказалась убивать вместе с ним, Менетил медленно, но верно стал отдаляться от девушки. Избегал общения, хотя раньше они могли проводить вместе целые дни. Она пыталась выловить его, но он потом исчез совсем… Словно в воду канул.       А потом до Джайны дошли слухи, которые, к её ужасу, оказались явью: Артас убил своего отца. Отца, которого всегда любил. Отца, который многое ему дал. Хладнокровно вынул меч из ножен и вонзил в тело человека, который вырастил его.       «Глупая девчонка! Тот, кого ты ищешь, уже давно убит… Теперь он лишь призрак, слабый отзвук в моём сознании».       «Твоё сердце… Мне отвратительно его биение. Я заглушу его стук… как заглушил стук своего».       Джайна вспоминала эти слова, брошенные равнодушным, насмешливым голосом, вспоминала, как ледяная рука стискивала её сердце. Она понимала: это всё говорит не Артас, и что, по сути, человека, который ей так был дорог, уже нет… Но, с другой стороны, девушке слышался его голос, а в ледяном сиянии синих глаз в прорезях шлема ей виделись его глаза. Она в отчаянии пыталась привести сознание в порядок, но ничего не получалось.       Никто не замечал, что творится с волшебницей. Все были заняты одним: как убить Короля Лича? Что делать после? Ведь обязательно должен быть Король… кто достоин этой роли? Естественно, никто не хотел оказаться на месте Артаса. Естественно, никто не хотел лишиться рассудка.       Джайна была великолепна в тайной магии, она была даже не просто специалистом, а смогла достичь огромных высот в этом деле. И, конечно, девушка гордилась этим, но готова была променять все свои навыки на то, чтобы Артас был жив. Как иронично: она волшебница, она, как думают многие, всевластна, но время не желает подчиняться ей…       Часто она задумывалась, а что можно было бы сделать для него? Переступить через себя? Наступить на горло своим принципам и пойти за ним в Стратхольме, отнимая жизни невинных людей? Смогла бы она поступить так, зная, что её отвратительный поступок защитит Артаса от того, кем он станет?       Девушка провела рукой по лицу, бессильная в своей боли. Она – великолепная волшебница – не могла заглушить горечь и боль собственной души… Великолепные жрецы, паладины и шаманы, друиды – лучшие целители – тоже не могли излечить её хворь. Одна из жриц, уходя от правительницы Терамора, сказала с леденящим душу спокойствием:       – Ты не спасёшься от этого, используя свою магию или нашу. Это твоё бремя, и ты будешь нести его. Сколько тебе отвела судьба – столько ты и будешь мучиться. Конечно, ты и сама виновата в том, что нагнетаешь обстановку… Но тут уже твой выбор.       Девушка провожала дренейку взглядом в тот день и понимала, что она права. Но Джайна ничего не могла поделать. Артас забрал кусочек её души с собой в тот день… и теперь рана, оставленная им, безумно болела.       Сколько молодых людей хотели разделить её боль? Сколько их предлагало ей встречаться? Сколько их хотело, чтобы она дарила им свою улыбку? И скольким она спокойно и равнодушно повторяла: «Меня интересует только магия».       Что же, это правда. Джайну интересовала только магия. Праудмур знала об этом практически всё. Знала, насколько эта магия ничтожна. Знала, насколько ничтожно всё, что многие считали великим. И знала, как жестока бывает любовь.       Любила ли она Артаса? При его жизни понимание этого факта никак не желало приходить к ней. Она смеялась в ответ на его ухаживания, но принимала их с охотой и даже каким-то приятным чувством на душе, отвечала на его поцелуи – иногда дерзкие, иногда горячие, с радостью проводила с ним ночи, гуляя по окрестностям Штормграда… но она никогда не могла сказать, любила ли его.       И только увидев его тело – безжизненное, брошенное у ледяного трона, умиротворённое и спокойное, она захотела закричать от того, что осознание накрыло слишком поздно. Джайне хотелось кричать так, чтобы слышали даже на небе – те, кто посмел забрать его у неё… те, кто посмел забрать её у него.       Как безумная, она хватала его руки и что-то шептала, не замечая, что горячие слёзы стекают по щекам, а её собственные ладони то и дело освещались фиолетовым свечением. Никто не понимал, что пытается сделать Джайна, но никто не осмеливался помешать. А она чувствовала, как сердце разрывается на части, как рушится на куски жизнь, которая прежде ей казалась безупречной. Как с видом спокойного лица Артаса улетучивалось всё, что у неё было в жизни.       Смерть… мёртвый…       Эти слова резали её губы острыми стёклами. Впивались жестоко и равнодушно, разрывая тонкую кожу до крови. Джайна чувствовала, что сердце заледенело. Покрылось толстым слоем льда. Ведь он умер… Он мёртв…       Правительница Терамора часто улыбается. Часто взмахивает посохом, в шутку делая вид, что сейчас огреет им тебя, стоит спросить у неё что-то глупое. Правительница Терамора очень красива и всегда эффектна. Правительница Терамора всегда готова помочь тебе в вопросах магии и показать, как делать правильно. Правительница Терамора всегда рассудительна и разбирается во всех вопросах максимально объективно.       Но правительница Терамора безумно одинока. Когда никто не видит, правительница Терамора снимает свою маску успешной женщины. И тогда она уже никакая не правительница – она простая девушка по имени Джайна. Маска разбивается вдребезги, чтобы потом снова появиться на её лице.       – Меня интересует только магия, – говорит Джайна с улыбкой своему отражению в зеркале, разворачивается и выходит.

Не стой и не плачь над могилой. Нет там меня, поверь. Я приду к тебе с тысячей ветров, Когда ты откроешь дверь. Я алмаз, что в снегу сверкает. Я луч солнца, что греет колос. Знай, проснувшись в тиши под утро: Шум негромкий дождя – мой голос. Я в стремительной птичьей стае, Что кружится в бездонной сини. Мягким светом звезды далекой Стану я для тебя отныне. Так не стой над моей могилой, Не оттуда к тебе я взывал. Нет меня под плитой холодной, Потому что я не умирал. (c) Мэри Фрай