Лихо лесное

Каким ветром их занесло в эту чащобу - оставалось для Ала тайной покрытой мраком, однако, он с маниакальным упорством продолжал следовать за Эдвардом и по бурелому и, пусть это и не ощущалось в полной мере, всё равно противно чавкающей под ногами болотистой жиже в глубину осыпающихся развалин какого-то древнего храма. Он смутно помнил, что, кажется, кто-то из толпившихся на перроне торговцев обмолвился о живущем в чаще древнем "лихе", которое якобы "обладает невиданной силой и исполняет любые желания... если повезёт... ну, а если не повезёт...", сей факт привокзальные сплетни многозначительно замалчивали. Алу во всю эту чепуху с самого начало верилось слабо, но маящемуся от нехватки хоть какой-то информации и как следствие безделья Эду хватило и сплетен. Вот они и продирались в дремучую глубь уже битых три часа, так что долгожданное обиталище "Лиха", коим судя по всему и являлись развалины показались Алу, уже уставшему от бесконечной ругани порядком вымотавшегося за эти три часа Эда, просто подарком небес. Однако, радость длилась не долго, поскольку к Эдовой ругани внезапно добавилась ругань разбуженного и явно недовольного жизнью "Лиха", которая вполне ожидаемо перешла в громкую перепалку. "Лихо" вдохновенно возмущалось, подкрепляя свои доводы не слишком цензурными аргументами, Эд не отставал и тоже самозабвенно выражал своё недовольство, да так, что будь у Ала уши, они бы непременно сейчас пылали. Ал собрался с духом и решил внести свою посильную лепту в этот, во всех отношениях бессмысленный, спор и тоже громко возмутился: - Братик! Ну в самом деле! Тебе бы ведь тоже вряд ли понравилось, если бы тебя разбудили, нагло вломившись к тебе домой! Эдвард оборвал свою брань на полуслове и удивлённо воззрился на брата. "Лихо" же по причине своей не видимости лишь многозначительно замолкло, а потом задумчиво провозгласило: - Интересно... - Ну и что же тебе так "интересно"? - возводя "ясны очи" к небу буркнул Эд. - Помолчи недоросток, я не с тобой разговариваю... Эд снова разразился потоком ругательств, а "Лихо" же всё так же задумчиво продолжило: - .. А интересно мне то, что кому-то из притащивших сюда свою задницу есть хоть какое-то дело до чего-то кроме своих эгоистичных поползновений... - А по моему это естественно, если приходишь к кому-то в дом, тем более без приглашения, что уже само по себе не вежливо, нужно хотя бы постучаться, а не вламываться бес спросу да ещё и с воплями...- смущённо ответил Ал "Лихо" как-то странно загрохотало, и Ал решил про себя что это оно так смеётся. - Знаешь парень, а ты мне нравишься! - довольно прокряхтело оно. Вдруг откуда-то подул свистящий ветер и Ал оказался словно бы в центре небольшого смерча. Вихри пронизывали его железное тело насквозь, заставляя тяжёлый доспех громыхать. - Виииижжжууууууу...- Алу казалось что этот шепот идёт от куда-то изнутри, а может так оно и было, - чтожшшшш... почему бы и нет... Алу показалось, что его что-то с силой дёрнуло, хотя и дёргать то вроде бы было нечего, и потащило куда-то вниз, потом в сторону, потом вверх, потом опять в сторону, пока он не почувствовал, что теряет связь с реальностью и растворяется в ветряных потоках. Последнее что он запомнил был отчаянный вопль Эда: "Ал!!!" , а потом наступила тьма. Первой связной мыслью по пробуждению было: "Холодно!", и это так ошеломило младшего Элрика, что он ещё на пару минут выпал из реальности, пытаясь эту мысль в полной мере осмыслить и принять. Придя к выводу, что ему всё же именно "холодно", а ещё пожалуй "жёстко" он в шоке распахнул глаза и тут же зажмурился с непривычки от яркого света, тонкими лучиками пробивающегося через щели забрала. Ощущения были пронзительные: прикосновение ледяного метала к обнажённой коже, терпкий запах осенней листвы и гулкий стук собственного сердца - казалось бы, единственный звук в разлившейся вокруг тишине. Ал попробовал пошевелиться, и тишина была безжалостно разорвана металлическим лязгом. Шлем отлетел куда-то в сторону, и Ал вывалился наружу из доспеха словно птенец из своей скорлупы. Холод метала частично сменился сыростью прелых листьев. Глаза уже немного попривыкли к свету, и Ал осторожно разлепил веки в попытке осмотреться. Первое, что бросилось ему в глаза, была распростёртая на земле в нескольких метрах человеческая фигурка. В лучах заходящего солнца, пробивавшихся сквозь кроны деревьев, эдов плащ казался ещё более алым, и даже в золотых прядях запутались багряные блики. Эд лежал ничком и не подавал признаков жизни. Алу стало по-настоящему жутко. Он попытался подняться, но в истощённом организме едва хватило сил на то, чтобы просто вытянуть вперёд руку. - Братик... - едва различимый полухрип-полустон сорвался с его губ. В ответ ему послышался протяжный стон. Эдвард сел, потирая затылок, которым видимо и приложился о ближайшую колонну в процессе борьбы с "этим сбрендившим ветром". Волна облегчения, накатившая на Ала при виде пусть немного помятого, но вполне живого брата, словно бы придала ему сил. Он приподнялся на локтях и уже громче позвал: - Братик! Эд резко обернулся на голос и две пары одинаково широко распахнутых янтарных глаз встретились, и в следующее мгновение Ал почувствовал, что терзавший его с момента пробуждения холод отступает, а его крепко-крепко обнимают две живые и тёплые руки. Ал слушал тихие всхлипы самого близкого на свете человека, прижимаясь к его груди, и, кажется, тоже плакал. А единственной связной мыслью у него в голове на тот момент было: "Возможно, некоторым сплетням всё же стоит верить..."