Ломая стереотипы

Цунаде была здорова как бык и пила как сапожник. Цунаде славилась крутым нравом и тяжёлыми кулаками, но никогда — удачливостью. Не родись красивой, а родись счастливой — суть этой поговорки преследовала её всю жизнь как злой рок. Цунаде была красива, но никто не говорил ей об этом. А кто осмеливались — все были уже мертвы. Она до истерики боялась крови, как гражданские девки боятся мышей, рыдала навзрыд почище базарной кумушки, когда была пьяна и чувствовала себя одинокой, и не увядала, как застывший в янтаре луч солнца. Мужчины обходили её стороной даже в те редкие моменты, когда она выглядела и вела себя, как самая обыкновенная женщина. Или куноичи. Смотря какие мужчины попадались. Но честные ли мужики, скользкие ли ловеласы, суровые и усталые шиноби — все они видели в ней не женщину, а товарища и собутыльника. Или напарника. Или врага. Цунаде иногда злилась. Не потому, что желала беспорядочных интимных связей. Нет. Вся её нерастраченная любовь осталась в сердце верностью любимым и уже мёртвым мужчинам. А все неслучившиеся слова, ласки и поцелуи, ссоры и примирения подтверждали ей её невезучесть. Но однажды, лежа в коме после атаки Пэйна, Цунаде встретила деда. Он долго говорил с ней о чём-то, а обессиленная Цунаде не смела поднять глаз. И перед самым уходом он вдруг обнял её и напомнил, что она Сенджу и должна уметь сражаться и побеждать не только врага внешнего, но и того, что живёт внутри неё самой. Это — запомнилось. Гордыня и страх, отчаянье и надлом — те опухоли, которые уничтожают даже лучших, хоть саннин ты, хоть Хокаге. Но она не может сдаться сейчас. Самым сложным всегда оказывается принять не тот путь, что очевиден, а тот, что кажется адом и проклятьем, но на самом деле лишь разматывает нить уготовленной судьбы, на конце которой каждого ждёт своя награда. — Красивыми рождаются для того, чтобы радовать других и самим быть счастливыми. Так говорил Извратский Отшельник, — Наруто влюблённо улыбнулся, облокотившись на подоконник в кабинете Хокаге и глядя на развернувшуюся за окном Коноху. — Я, кстати, с ним согласен, — он подмигнул Цунаде. — А если боги так хотят наказать? — Она щурила глаза и любовалась профилем выросшего ученика Джирайи. — Наказать? Тогда проще превратить в ручную кошку глупой бабы, — мрачно отшутился Наруто, потирая исцарапанное запястье. Скучная, стандартная встреча главы Скрытой Деревни Листа с дайме недавно закончилась. Банальным казусом из генинских времён: кошка сопровождавшей дайме жены, госпожи Сидзими, вырвалась и бросилась наутёк, успев оцарапать половину присутствующих, пока её ловили. — Или в жену дайме, — хмыкнула Цунаде и, увидев одобрительную улыбку, достала припрятанную бутылочку саке. На матовой керамической поверхности лежал тонкий слой пыли. С появлением Наруто в её жизни Цунаде поборола страх крови. Переступила через своё горе и тоску. Бросила азартные игры. Взяла на себя ответственность за целую деревню. Не побоялась умереть не из-за трусости и одиночества, а желая защищать. С появлением Наруто в её жизни она стала настоящей дочерью Конохи, в которой горел огонь Сенджу. *** Разбивая локтем морду незадачливого хулигана и разгоняя компанию нетрезвых мужиков, вышедших на охоту за юбками и сётю, Цунаде жалела, что больше не пьёт и всё ещё носит каблуки. Она злилась, что её «понизили в звании» до «тётеньки» даже незнакомые люди, но она и правда выглядела теперь лет на тридцать с нечитаемым хвостиком: щеголять двадцатилетней молодушкой при муже, давно уже подошедшем к отметке сорок, смущало даже её саму. А выглядевший моложаво Наруто всё ещё любил шутливо тянуть привычное «баа-чан». Бабуля! Себя-то она рядом с ним ощущала сущей девчонкой. Это сводило с ума. Приходилось обманывать собственное отражение. Над этим она даже от души смеялась, что от возраста не убежишь, а в глубине души молилась, чтобы её сил и умений хватило на… просто хватило. После ласкового «баа-чан» от супруга Цунаде обычно награждала того фирменным хуком справа. «За дурацкие шуточки, от которых Наруто так и не избавился», как объясняла она. Тот возражал: должны же у них оставаться хоть какие-то недостатки. Цунаде вновь замахивалась, и Рокудайме Узумаки Наруто принимался ворчать не хуже превратившихся уже в мумий Старейшин, что она просто убить его хочет — мстит за свержение с насиженного места. Потому и замуж пошла. Но Цунаде лишь снова отвешивала затрещину и смеялась. Смеялась до слёз, вылечивая ушиб и объясняя, что убивать свои удачу и счастье, с таким трудом заполученные, она ни за что не станет. Красивой и несчастной она уже пожила, пора было ломать стереотипы.