Серое небо

Если сделать все, что надо, И не вспоминать. Если спрятаться в подушку И не вспоминать. Если видеть небо серым И не вспоминать, Что небо, небо было голубым. (с)

Над Гонконгом снова тяжелые серые тучи и мерзкий моросящий дождь. На последнем рубеже все никак не распогодится, и люди уже давно привыкли к ставшей такой будничной серости. Но это не мешает жить и идти вперед. Каждый из нас помнит небо: то мирное, пронзительно-голубое небо, которое было до атаки кайдзю. Каждый, кто родился до войны, помнит это небо с белоснежными полосами растрепанных облаков и длинными расползающимися тропинками от самолетов. Каждый помнит и ждет, что скоро мы все снова сможем увидеть бледно-голубой просвет между низкими и серо-черными тучами. Я не раз видел, как Мако, видимо, по старой детской привычке, вечерами, в свободное время, рисует на листе бумаги голубые небеса над ярко-зеленым полем. И мы продолжаем жить. В это тяжелое время мы продолжаем улыбаться, потому что если не мы, то кто? Если мы, последний рубеж, будем поддаваться панике и отчаянию, то миру придет конец. Мы теряем друзей и близких, мы видим, как кайдзю разрывают их на части, но все равно продолжаем улыбаться. Мы - солдаты удачи. Мы можем расписать каждый ход, каждое последующее действие, каждый шаг во время атак, но если Фортуна решит повернуться к нам спиной, мы уже ничего не сможем сделать или предпринять. И никакие математические расчеты тут не помогут, коль скоро мы больше не будем ей любезны. Мы не знаем, выживем ли мы, мы не знаем, когда закончится эта треклятая война, но мы все знаем, что нас ждет в конце. И мы готовы бороться до конца.