Красный полосатый марафон

Кенпачи остановился в шаге от края воды и принялся раздеваться, бросая вещи за спину. Раз в год он обязательно приходил сюда, ни разу не ошибившись направлением и временем прибытия. Возможно, дело было в том, что Ячиру оставалась в расположении отряда. Варадзи и таби шлёпнулись сверху на кучу одежды, рядом Кенпачи воткнул меч. Вода беззвучно расступилась, принимая в себя мощное тело, пытаясь обнять и поглотить самого сильного мужчину поколения, а он лишь оттолкнулся от дна и поплыл на глубину, с каждым гребком удаляясь от берега. Это был его особенный бой, самое интимное сражение — победить себя прошлого. С каждым следующим годом Кенпачи переплывал реку на два раза больше. Сейчас предстояло много больше ста заплывов туда-обратно, но его это не пугало, как не пугало ничто в этом мире. Количество ходок приближалось к сорока, когда он заметил второго пловца. За изгибом берега, видимый только с середины реки, тот барахтался на мелководье и то ли ловил рыбу, то ли учился плавать. С такого расстояния были видны только очертания, и Кенпачи решил посмотреть поближе. Наверное, виной всему были волосы: ярко-красные, тёмные от воды, прилипшие к гибкой шее и скрывшие татуировки. Всё остальное скрывала вода, но именно волосы не дали Кенпачи разглядеть широкие плечи и знакомые черты лица. Захотелось коснуться мокрых прядей руками, высушить своим дыханием, намотать на кулак, оттягивая голову назад, и целовать удивлённо приоткрытые губы.  — Капитан, прости, не хотел помешать! — знакомый голос резанул слух, рассеивая наваждение. Его собственный офицер. Что он вообще тут делает?  — Я проголодался в патруле и завернул за рыбкой. Хочешь? Кенпачи мотнул головой, отказываясь от приглашения, и пытаясь унять ничуть не утихшее возбуждение.  — Что-то не так? Ренджи подплыл к замершему Кенпачи, протянул руку, чтобы похлопать по плечу, и вылетел на берег, отброшенный одним движением.  — Ты чего, капитан?  — Я вернусь через три дня, — Кенпачи вышел из воды, бесстыдно подставляясь лучам заходящего солнца. — Кажется, в шестом отряде требуется лейтенант, — он буквально почувствовал, как взгляд Абараи скользит по напряжённым мышцам, невольно опускаясь всё ниже, туда, где дрожала от нетерпения часть тела вообще лишённая мускулов. — Если по возвращении я застану тебя в казармах моего отряда, то за последствия не ручаюсь. Через две секунды на берегу остались только три рыбины, которых Кенпачи сожрал вместе с чешуёй, глядя, как удаляется в сторону Готея ярко-красный хвост. <div align="center">* * *</div>  — Академия, кидо, боевые навыки, — Кучики перебирал бумаги, скользя взглядом по ровным строчкам. — Странно, обычно туда переводят провинившихся, а тут сам рвался. Ренджи застыл перед столом, стараясь лишний раз не дышать и не моргать.  — Почему уходите из одиннадцатого отряда? Надоело драться?  — Нет!  — Я не собираюсь играть в угадайку.  — Кенпачи сказал, что мне лучше уйти.  — Капитан Зараки? Почему?  — Он... я… мы… уммм… Ренджи зажмурился, собираясь с духом и вздрогнул, когда холёные пальцы легли ему на плечи.  — Продолжайте, офицер, — мягко попросил Кучики, слегка массируя затёкшие мышцы соискателя. Ренджи покраснел, побледнел, позеленел, глубоко вдохнул и выпалил:  — Он сказал, что если к его возвращению я всё ещё буду в отряде, он меня изнасилует.  — Так и сказал? — протянул Кучики, лёгким нажимом на плечи нагибая его над столом. — Когда возвращается Зараки?  — Послезавтра, — почти простонал Абараи, стараясь одновременно игнорировать поглаживания, переместившиеся на затылок, и сохранить равновесие, дабы не упасть на аккуратно разложенные по столу канцелярские принадлежности.  — И что же вы выберете? Ренджи чуть было не ляпнул, что больше, чем у Зараки, у Бьякуи точно не будет, но вовремя прикусил язык.  — Я полностью полагаюсь на вас, господин Кучики.  — Вы же знакомы с моей сестрой? — руки Кучики скользнули вдоль позвоночника, чуть задержались на талии и устремились в разрезы хакама. Ренджи попытался говорить как можно ровнее, но дыхание всё равно сорвалось.  — Мы с ней... кх... были друзьями... Ах! — ловкие пальцы пробежались по тазовым косточкам и безошибочно погладили именно там, где ощущалось необходимым. — В детстве. Потом учились. Ох-х! Тоже вместе.  — Только друзьями? — голос Кучики если и изменился, то совсем незаметно, однако Ренджи чуть не упал под тяжестью этих слов.  — Она — мой единственный и самый близкий друг, — в одно мгновение пропала неловкость, забитая страхом за Рукию и собственную задницу. — Я за неё жизнь отдам! Ренджи развернулся, обхватил опешившего Кучики за талию и притянул к себе, давая почувствовать своё возбуждение.  — И за Вас жизнь отдам, потому что она Вас любит, — сказал он, смело глядя в потемневшие глаза.  — Хорошо. А теперь, офицер Абараи, — Кучики привстал на цыпочки, почти касаясь губами губ Ренджи, — я займусь с Вами сексом, потому что завтра я подпишу прошение о Вашем назначении, а спать с лейтенантами — дурной тон.