Мальчик, или девочка?

Павел Раскольников, третий курс, а так же, - он одернул руку от моей и притянул, стоявшую за моей спиной Машу, - ее парень. Приятно познакомится, хы-хы, - последнее он явно добавил, увидев мое удивленное лицо... - Может, хватит называть меня своей девушкой? – отталкивая его, сказала Маша. -Ну, это же правда. Мы с тобой встречаемся, после того, как ты сказала, что я тебе нравлюсь, - снова притянув ее, он обнял ее за плечи. -Я это сказала, когда впервые услышала твою игру. И нравишься ты мне исключительно как музыкант. Не более. - Ну, как ты можешь отказать самому популярному парню в колледже? – он величественно положил руку на грудь, задирая нос. - Вообще-то, самый популярный парень в колледже – это Натаниэль, а ты всего лишь на втором месте от него, - это уже превращалось в ссору. - Саш, пойдем, отойдем, - Натаниэль подошел ко мне и, потянув за предплечье, уволок из зала в коридор, где народу только набиралось. Отыскав уединенное место, где никто бы нас не услышал, он спросил: - Ты знаком с Машей? – выражение его лица было каким-то возбужденным и в то же время серьезным. - Ну, да. А что? – че это он так тяжело дышит? Его лицо покраснело, а на лице и шее появилась испарина. - Я никак не ожидал тебя сегодня увидеть, - он оперся головой о мое плечо и шумно вдохнул. – Черт, ты меня так возбуждаешь. Ась? Что ты только что сказал? - Нат, ты чего такое говоришь? Ты хоть понимаешь... - Понимаю, - перебил он меня и поднял голову, - но я ничего не могу поделать. От тебя такой запах исходит, а ты ведь знаешь, что у меня на них фетиш. Как ты можешь вот так ходить и распространять свой прекрасный запах!!? - это уже переходит все границы, то ему нравится, то не нравится. – Кстати, а как ты сюда попал? - Меня рабыня пригласила на выступление. - Почему «рабыня»? У вас что, отношения на новый уровень перешли? - Нееет, не смотря на то, что она меня пригласила, она не проводила и не встретила меня, хоть мы и договаривались. - Тссс, - зашипел Натаниэль, - а ведь действительно, она заслуживает наказания. Как она могла так поступить, когда ты так пахнешь? – он тыкнул в меня пальцем, а я принялся себя обнюхивать. Что это наркоман унюхал эдакого? Пахну как обычно. - Но вы на удивление дружны. Когда она сюда впервые пришла, понадобилось много времени, что бы подружится с ней. И то она по сей день ворчит и ни с кем особо хорошо не общается. - А, это потому что я с ней был знаком еще с класса восьмого. Она тогда еще в девятом была. - Что? – я стоял, выковыривая грязь из-под ногтей. – То есть хочешь сказать, что ты познакомился с девушкой старше тебя на год? - Да она вообще-то не девушка... - Юмора не понял? – о черт меня возьми во всех позах!! Что я только что сказал? Я поднял на него глаза, тот поменял позу и посмотрел на меня исподлобья. Я был готов кусать локти от того, что нечаянно выдал чужую тайну, но Натаниэлю я вроде могу об этом рассказать. - Ну, не то, что бы я скрывал... - Рассказывай, - хоть тон и был обычным в выражение лица таилось зло, которые в любой момент мог на меня напасть с прямом и переносном смысле слова. - Помнишь, когда я был в восьмом классе, я рассказывал о парне, который меня привлек. - "Привлек"? - он изогнул бровь моим словам, которым он, естественно, не поверил. Хотя, в этом жесте была капля правды. - Ладно, в которого я влюбилась будучи девушкой, - на этот раз он довольно улыбнулся и кивнул мне. - Так вот она - это тот парень. Вероятно, это было слишком для разума человека, которого жизнь не приучила к подобным... явлениям. Реакция Натаниэля походила на реакцию Марии в момент, когда она увидела меня у дверей в зал. Исключением было заключение переваривания мыслей, сопровождающая громким раскатом смеха. - Он!!? Хахахаха, поверить не могу!! - мда, смеяться над бедным, несчастным, попавшим под "любовь" Фортуны, человеком. - Молодые люди, проявите вежливость и ведите себя прилично. Концерт начинается. - Ох, уже? - Натаниэль аж подпрыгнул от неожиданного появления головы из двери. - Я тогда пойду, Саш. Увидимся после концерта, - он подошел ко мне поближе и втянул носом воздух, расслаблясь в умиротворении и закатывая глаза. Мы быстро прошли в зал, я сел на свободное сиденье с краю, а Нат прибежал к пожилому человеку, который незамедлительно стал его ругать, на что Нат только затылок потирал и невинно улыбался. Свет в зале потускнел, гомон прекратился и все взгляды устремились в еле освещенную сцену. Щелчок и в середине, освещенная одним прожектором, стояла женщина. Ее лицо было опущено, глаза закрыты. Черное обтягивающее платье переливалось под светом прожектора. Создалось впечатление будто она стояла под лунным светом, опечаленная своими собственными чувствами. Послышалось вступление песни сопровождающая игрой фортепиано, женщина мучительно медленно поднесла микрофон к губам и тихо, но в то же время, громко, что бы все могли услышать, пропела: - Je vous parle d’un temps Que les moins de vingt ans, - это начало, как и полагалось, пропето довольно быстро. Далее она пела вполголоса, будто находясь на втором плане. - Добрый день, уважаемые гости, - где-то из потёмок на сцену вышел... Александр Юрьевич? Аааа, ну, да, это же именно он помогал Мише поступить в этот колледж, будучи его учителем. Он был непривычно нарядно одет. Черные обтягивающие брюки, лаковые туфли, белая рубашка с кардиганом, на чем так же красовался фрак с длинными заостренными полами. А его темные волосы были зачесаны на затылок, наконец, открывая его лоб. - Благодарю вас, что посетили столь скромное мероприятие, - смех, вызванный его сарказмом, раздался по помещению. - Сегодня, как вы, вероятно, знаете, пройдет выступление первокурсников, которые закончили первый учебный год и нескольких старшекурсников, рекомендуемых для прослушивания учителями училища. Уверяю вас, что вы останетесь довольны, - вся сказанная им речь, была сказана под французскую песню той девушки, которая пела уже припев: - La bohème, la bohème Ça voulait dire on est heureux, - под конец песни она уже более менее привыкла к сцене и стала делать волнистые движения руками, то вознося их к потолку, то опуская к ногам. Александр Юрьевич ушел со сцены, скрываясь за кулисами, а певица подошла ближе к зрителям и стала петь во всю силу своего красивого голоса. Это действительно захватывало дух. Атмосфера с помещении наполнилась чувством зависимости и любви выступающих к искусству. За нескольких пройденных выступлений появились мысли о величии этого училища. Здесь люди действительно занимаются тем чем хотят без капли отвращения и нежелания. В зале царила идиллия, которая несомненно вдохновляла творческих людей, как и меня. Внезапно появившееся желание схватится за простой карандаш, наконец, посетило мою скромную персону. Но это отложим на потом. Мои други (здесь нет ошибки) так и не вышли на сцену, даже носа их не вылезло из-за ширмы. Меня это начало волновать. Флейтистка закончила играть этюд, поклонилась и хотела было уйти, как вдруг она замялась и стала ходить на одном месте, будто паникуя. Первым на сцену вышел Натаниэль с саксофоном в руках. Проводив, смятенную девушку за кулисы, он быстро вернулся. Встав посреди сцены, он обратил свой взор глубоко в зал и еле заметно поклонился. Вторым вышел Павел, который, можно сказать, забежал на сцену и, усевшись за барабанную установку, постучал барабанными палочками над головой. И это приветствие? Далее вышла она, та которую я уж не надеялся увидеть на этой возвышенности перед зрителями. Маша тихо прошла на середину с черной электрогитарой в руках и, поклонившись, поправила упавшие на лицо пряди. Сев за стул позади, она прикрепила усилитель к гитаре и стала ждать других исполнителей. За фортепиано быстренько, но не менее не заметно, села та светлая головушка, чье имя мне так и не озвучили. И вот вышел последний, но не по менее важный член группы, Александр Юрьевич.(Автор: Как-то уже ухондокалась печатать имя и фамилию, пусть будет у него кликуха Юрич). Так вот, с классической гитарой он поклонился, как и все остальные и сел рядом с Машей. Все что-то затягивали с началом и, только когда объявили автора и его произведение, мне стало понятно их волнение, особенно Машино. Это не симфонический оркестр, да и ей придется играть соло в определенной части. Начались ритмичные движения руки Юрича по струнам гитары, аккорды так и заставили меня провалиться в приятную ностальгию. Тум, тум-бам, тум, тум-бам, тум, тум-бам, тум, тум-бам, тум. Через несколько ударов присоединилась игра фортепиано и тихий бит барабанов, что сделало произведение более импульсивным. Конец вступления, и в игру вступает лирическая мелодия саксофона. Натаниэль плавно поддался вперед ближе к зрителям под темп ударов. То быстрые, резкие, то медленные и растяжные ноты он сыграл превосходно, перебирая пальцы по клавишам, но вот приближалось время игры рабыни. Она сыграла все тоже самое, что и Натаниэль, но на электрогитаре, но часть с кульминацией, где пальцы практически летали по грифу в первых четырех струнах, была просто потрясающая. Впервые на моей памяти, эта персона сыграла ее без единой запинки и ошибки, чисто и почти волшебно. В тот момент я забыл как дышать. То волнение, которое, несомненно, было в Маше будто передалось мне и, я даже почти встал со своего места от восторга. Я обожаю это произведение, уже давно. Оно вызывает во мне бурю эмоций не только по тому, что его играет человек, которого я люблю. Просто, за галантность, за страсть и за те чувства, за "бабочки в животе", что заставляют закрыть глаза от оргазма ушей. После кульминации она еще раз сыграла первую часть, но уже изрядно быстрее и бам. Это пауза будто сердце остановила, все аж затаили дыхание и бам. Они снова в том же темпе продолжили играть, одновременно все начав играть. Все, я точно кончил. Это слишком хорошо, что бы это пережить просто так просидев в зале на зрительском сидении. Маша закончила играть свою часть, соло в завершении отыграл Натаниэль темпом и тоном меньше, чем в начале. Последние ноты были так плавно сыграны, что осталось впечатление звучащей музыки в помещении. Зрители будто оторвались от очарования, что показали их нелепые хлопанья глазами. Но в то же мгновение на весь зал раздался восхищенный возглас зрителей, и кажется, сами музыканты облегчённо выдохнули и даже прикрыли глаза. Они впятером подошли к краю сцены, взялись за руки и, подняв их, с размаху поклонились нам, все еще хлопающим и свистящим зрителям. На этом концерт был закончен. Юрич, как один из ведущих, еще раз поблагодарил за просмотр и пожелал всем хорошего вечера. И действительно, за окном уже начало смеркаться. Некоторые, несмотря на позднее окончание, все еще оставались в зале, некоторые ушли с выступавшими учениками, а некоторые, как я, сидели на сиденьях, притоптывая ногой и напевая понравившуюся песню. К сожалению, я один был такой. Дождавшись своих придурков, мы вышли из училища и с нагнетенной атмосферой все вчетвером шли по широкой проселочной дороге. Повеяло холодным ветром, заставляя стаду мурашек пройтись по телу. Я потуже завязал шарф. - Еще, - я повернул голову в сторону исходящего звука, где на меня не очень добрым взглядом уставился Павел. - Что? - Затяни, - он стал делать удушающие движение вымышленным шарфом, - еще. Вот что б прям глаза вывалились. - Хорошо, - я снял шарф и рывком связал им шею парня, сильно затягивая края. - Кхе, зачем... на мне-то? - он запрокинул голову, руками пытаясь хоть немножко оттянуть край. - Ну, ты же сам попросил. "Вот что б прям глаза вывалились". Маша с Натаниэлем пустили смешок в нашу сторону. Что-то рабыне больно весело стало. Надо напомнить ей о ее положении. - А может, - я отпустил шею Павла, который сразу же стал глубоко вдыхать и благодарить Бога. Я подошел к Маше и опустил этот самый шарф ей на плечи, чутка потянув вниз, - мне подушить еще кого-нибудь, кто это заслужил? Почему-то ей стало смешно с этих слов. Она отвернула голову, опустила глаза и широко улыбнулась, будто она специально засмеялась, дабы обратить на нее внимание. - На самом деле, - она все так же смотря в пол, лишь в бровью повела, но продолжила, - я по-настоящему рада, что ты приехал самостоятельно, не забив на мое приглашение. - Да... Да кто я буду после этого? Я не могу так просто игнорировать твои слова. Это не в моей компетенции, - мы застыли в опасно-близком расстоянии друг от друга, не отрывая взгляда. Еще немного и наши носы бы соприкоснулись, но еще не случилось того порыва, что сократил бы дистанцию. И именно из-за этой задержки ситуация казалась нелепой, но очень приятной. - Эй, эй, эй, - к нам прям подлетели Натаниэль с Павлом, отводя нас подальше друг от друга, - не смейте сюсюкаться вместе при живом-то парне. - Сколько раз повторять, - Маша, которую он отвёл от меня, схватила его за воротник, и угрожая кулаком у самого носа, взбесилась, - ты мне не парень!!! - Н-нуууу, - он опустил ее кулак и взял сжимавшую его ветровку руку, - это еще вопрос времени. Я, в свое время, был в объятьях друга, который, вероятно, расплывался от счастья. - Нат? - я повернул голову в сторону, где меня ожидала ну оооочень хитрая лыба. - Покатаешь на спинке - отпущу. А у меня есть выбор? Иногда он бывает жутко упрямым, что в конце концов заканчивается именно его прихотью. Как-то мне удалось ему противостоять, но это закончилось заключением просто жутким спором на пять косырей. Бррр, до сих пор мурашки по коже об его упоминании. Это что-то типа страха перед проигрышем. Мало ли что случиться в этой жизни. - Когда устанешь, скажи мне. Я слезу, - запрыгивая мне на спину, предупредил меня Натаниэль. С этим толчком я был крайне удивлен. Он оказался легче, чем я думал при том, что он выше меня. Но и пушинкой он не был, поэтому я пошел медленным и равномерным шагом, схватив его за ляжки и поудобнее усаживая на бедра. Он в то время вцепился в плечи моей куртки. - Это больше похоже на мое наказание, - буркнул я себе под нос. - Что? Тебе тяжело? Я слезу, - Нат сразу стал елозить по мне в попытках сползти. - Нет, нет, нет, сиди только, ради Бога, спокойно, - мне аж печёнку задавило от лазанья. - Маш, а ты не хочешь покататься на моей спинке? - этот придурок не дожидаясь ее согласия быстро встал в стойку и уже готов был рвануть вперед. - Ага, счаз. Бегу и спотыкаюсь, - большим пальцем она показала за спину, где у нее торчал гриф гитары. Паша все понял и разочарованно выпрямился, кидая на меня злобные взгляды. - Нат, а твой инструмент где? - Я завтра опять в училище поеду, поэтому я оставил его там. Натаниэль проехал на моей спине половину пути до станции и перелез на Пашу, который все таки не оставил попыток затащить Машу на себя. Мне же было только на руку его пересадка и я, наконец, мог просто идти рядом. - Ну-с, покатаемся, - забравшись на него, - оу, а тут удобней, - я кинул на него недовольный взгляд, что он сразу заметил, - у него спина шире. Было довольно холодно. Месяц март подарил первые теплые лучи, под которые так и хотелось встать и погреться. Такими темпами снег растает быстро, и улицы окрасит грязный покров и зарытого в снег мусора. Вечером, как сейчас, веял холодный ветер, как в зимнюю стужу. И я вспомнил про шарф. Он все так же завевался не завязанный на шее у девушки, хотя та похоже тоже про него забыла. Я подошел к ней и плотно завязал ей этот красный шарф по самые уши и нос, которые от холода покраснели. Она даже будучи парнем шапок не носила. Ни разу не видел на голове Миши шапку, только капюшон, а уши прикрывали большие наушники. Но будучи девушкой опасно замерзать вдруг она так и не согласиться совершить "пророчество" только из-за мужского достоинства, которое еще может существовать. - А как же ты? - сквозь ткань еле слышно спросила она. - Ничего страшного, у меня воротник высокий от куртки, - я выпятил его и закрыл на липучки, хотя теплее мне от этого пока не стало, - ты важнее. Подойдя к станции мы купили три билета. Почему три? Паша и Натаниэль сошли на одного человека. Нат категорически отказывался слезать со спины, а Паша даже не возражал и прошел через турникет с этим дураком на спине. Тот радовался, как ребенок, с широкой улыбкой на лице, смеша людей на станции. Мы с Машей прошли следом за ними с лицами, будто мы их не знаем и знать не хотим. Вот так собственно мы и разминулись. Последнее, что я видел это торчащую задницу за углом и всё. Больше о них не было ни слуху, ни духу. В электричке мы с Машей болтали и рассказывали о вот таких ситуациях в жизни, слушали музыку из одних наушников и грели другу руки, выдыхая горячий воздух. - Какая милая пара, - сказала бабушка, сидящая напротив нас, и улыбалась нам. - А? Нет, мы не..., - начали было мы оправдываться. - Значит, будете. Во всяком случае по вам видно, что вы испытываете теплые чувства друг к другу. Мы заулыбались этим словам. Может потому, что было так, а может и нет. Ну, про себя я точно могу это сказать, а вот Маша... Диктор объявил нашу станцию, и мы от того, что могли ее пропустить, вскочили и ломанулись к дверям вагона, держась за руки. Подходя через турникеты, нам пришлось разжать руки, но выйдя я почему-то застеснялся вновь взять ее руку, хотя сам недавно грел их. - Ээээх, что б придумать, - поставив одну руку, а другой потирая бороду Мерлина, начал думать план по захвату ее сердца. - По поводу? - Ты еще спрашиваешь? Все по той же причине, что была, точнее не была, в 13.00. - Ну, я же попросила прощения. - А я хочу наказать тебя так, что бы впредь ты такого больше не сделала. - Да как хочешь так и наказывай, лишь бы это было быстро и не трудно, а так валяй. - Что? Даже поцелуешь? - я чуть приблизился к ней, сузив глаза. Она резко повернула ко мне голову, одаривая шокирующим взглядом. Практически сразу же она отвернулась от меня. Стесняется. Еще б не стеснялась! - Ты сама сказала, что "быстро и не трудно", да и мои условия тоже выполняются, - протянув руку, я убрал прядь, которая от резкого поворота покоилась на ресницах. После мои слов она начала гримасничать то ли соглашаясь с моими словами, то ли отрицая это действие вообще. Хотя было видно, что она волнуется, но ее можно понять. Стоя здесь, вечером, с парнем, который ВОЗМОЖНО может насильно поцеловать ее. Перспектива этого факта стремная. - Ну, - начала она, наконец, говорить, - хорошо. Только быстро. Ого-хо-хо, я безмерно рад и безвозвратно утерян. Она согласилась, хотя, по правде говоря, я это в шутку предложил. Она повернулась ко мне лицом и посмотрела в глаза. Ее лицо было красным и, руками, по началу, она пыталась скрыть это. - Закрой глаза. Я так не могу, - боже, это так мило. Кажется, еще чуть-чуть и я сам ее поцелую. Но глаза я закрыл, как она и попросила. Через секунду я почувствовал теплые ладони на плечах и чувство приближения к моему лицу, по инерции я опустил лицо навстречу. Эта ситуация вызывала у меня смех. Скорее всего от счастья. Интересно, если бы я открыл глаза, я увидел бы красное лицо с вытянутыми бантиком губами и сильно зажмуренными глазами? Именно эта картина представлялась у меня в голове и вызывала соблазн ослушаться Машу и открыть ясны очи. Но эта мысля улетучилась с появлением прикосновения чужих губ к моим. Да, это был поцелуй. Очень скромный и едва ощутимый, но поцелуй. Такое воздушный, нежный и трепетный, что хотелось его совратить. Что я в общем-то и сделал. Я пустил одну руку на талию девушки, а другой притянул ее за затылок, углубляя поцелуй. Она же, явно этого не ожидая (или ожидая?), стала сопротивляться, толкая меня в плечи, но это продолжалось не больше минуты. Это уже не был поцелуй как в некоторых дорамах, когда оба партнёра стоят несколько минут, еле прикасаясь друг к другу при поцелуе. Неет, это был самый чувственный поцелуй, взаимный поцелуй и без капли насилия (!). Руками она обвила мою шею, зарываясь ими в мои волосы. Я чуть наклонился вперед, что бы она устойчиво стояла на земле, а не на цыпочках. Кажется, мы оба вошли во вкус. Сколько мы так уже стояли? Почему у меня замерзли ноги, но так горит тело? Почему я не хочу прерывать это мгновение? Почему...? Она прервала поцелуй, румянец на щеках, кажется, стал еще ярче. От ее дыхания выходил пар, но моих объятий она не отвергла. Я все еще продолжал обнимать ее, боясь, что после этого она пропадет из моей жизни навсегда. Ее лицо стало менять мимику. Она больше не смотрела на меня и, осознав, что она сейчас сделала, смачно шлепнула себя руками по лицу и затрясла головой. - Маш, что с тобой? - наклоняясь к ней и убирая руки с глаз, спросил я. Когда она увидела, что мое лицо так близко, ее глаза расширились, руки сильно толкнули меня, вырываясь из рук, а ноги... Ноги!!! Помчались от меня прочь по тропинке в сторону дома. - Я стесняюсь!!!!! - закричав на всю Ивановскую, она ломанулась от меня, истерически махая руками. - Эй, ты куда?? - побежав за ней, кое как спросил я. - От тебя подальше, - она остановилась и, поставив руки в бока, направила свой указательный пальчик в мою сторону. - Так ты же могла отказаться. Это ты проявила инициативу! - она попыталась отнекаться, но поняв, что аргументов у нее, как у рыбы голоса, снова ломанулась прочь, заставляя меня побежать следом за ней. Ну, что за девчонка? Хотя, что это я жалуюсь? Сам же и виноват.