Не замерзни...

Шион зябко обхватывает себя руками, ступая по балкону. Под ногами хрустит тонкий слой снега, успевший выпасть за целую ночь, и сквозь подошвы к стопам подступает приятный холодок. Если мама сейчас зайдет в комнату и увидит, что ее сын вышел в такой мороз на балкон в одной пижаме и пушистых тапочках, вряд ли она придет в тот же восторг, что и он, и разделит с ним радость от увиденной картины. Шион делает глубокий вдох, втягивая ледяной воздух, и кладет ладони на покрытый коркой льда парапет. Вся улица накрыта снежным одеялом, и эта картина заставляет невольно улыбаться. Так и зовет побыстрее набросить на себя теплую одежду и выбежать наружу, раскрывая свои объятия встречному морозному ветру, а дальше брать в ладони снег, легкий и мягкий. Комкать его в ладонях, придавая бессмысленные формы, подбрасывать вверх и просто ждать, когда он растает в руке. Внезапно что-то ложится на его спину, что-то похожее на плед или одеяло, как раз тогда, когда холод начинает неприятно пробираться до самых костей. Шион чуть вздрагивает, но практически сразу же подается слегка назад, надеясь прижаться к тому, кто так заботливо сейчас накрывает его теплым, нагретым собственным телом, одеялом и смыкает руки у него на груди. Шион только издает расслабленный вздох, а Нэдзуми, крепче обняв его в руках, тесно прижимается к его спине, не давая холоду проникнуть. Как же хочется остаться тут подольше, чувствовать объятия любимых рук, незначительную тяжесть его подбородка на своем плече и теплое дыхание, белым паром выходящее изо рта и ласково касающееся щеки. И в этом безмолвии каждой частичкой своего тела вбирать в себя всю любовь. Где-то недалеко заливисто лает пес, его хозяин окликает его, мчась следом. Прямо через дорогу на детской площадке маленькие детишки играют в снежки, пока их родители, стоя в сторонке, общаются между собой и присматривают за ребятней. — Нэдзуми, — еле слышно зовет Шион. Его руки выпутываются из одеяла и накрывают изящные кисти рук Нэдзуми. — Я тут подумал… — Ага, я тоже, — улыбается Нэдзуми и приближается к самому уху Шиона, вмиг обдавая его своим горячим дыханием. — Одевайся. И пойдем.