Преступление и наказание

И вот, очередная ночь, и они снова вместе. Только не думал Шарркан, что всё настолько плохо. Не думал, что Масрур настолько ревнивый. Не думал, что никогда больше в своей жизни не подойдёт к девушкам с большой грудью. – Ммм… Масрур, ты сегодня решил развлечься? – урчит уже немного пьяный мечник, наблюдая за тем, как его руки привязывают к спинке кровати ЕГО кнутами, которые успели принести из его покоев. – Что случилось? – уже серьёзно спрашивает парень, несмотря на то, сколько выпил, так как видел, что красноволосый чем-то очень сильно недоволен. И уже было начинает рычать, но оказываются перед ним, сжимая челюсть одной рукой, смотря в фисташковые глаза, будто пытаясь там что-то найти. Что-то непонятное даже самому фаналису. – Да что такое?! – начинает возмущаться, но его целуют. Резко, грубо, явно не собираясь отвязывать ещё долго. Хотя не это сейчас для беловолосого важно. Важнее узнать, что же всё-таки не понравилось красноволосому в прошедшем вечере. Ведь было так весело. – Просто ты мой. И точка, – спокойный голос, смотря в глаза мечника, но его явно не понимают, вскидывая светлую бровь. – О чём ты, чёрт возьми?! Масрур! – возмущается Шарркан, но того снова затыкают грубым поцелуем, и он лишь с головой отдаётся этому всему, ведь от мужчины редко дождёшься подобного по отношению к себе. А иногда так хочется немного отвлечься от однообразия, попробовать нечто иное. И ему это нравится, просто до жути. Только вот одно «но»: всё это случается всегда по неизвестным ему причинам. Просто стоит где-нибудь, никого не трогает, а его схватят и уволокут подальше от людей. Пару раз даже просто грубо имели за поворотом коридора, пока никого не было рядом. А потом уносят в покои и, уже будто извиняясь, делают всё куда более аккуратно. Только вот… Только вот в этот раз он понимает, что красноволосый не будет с ним церемониться и осторожничать. Сегодня он будет грубым мужланом. Это одновременно и радует, и пугает. Ведь может порвать так, что он ещё неделю не встанет, с его-то габаритами, зато во время всего этого ему будет очень приятно. И осознание этого всё же немного сглаживало все последствия. Шарркан следит за Масруром внимательно, хоть взгляд фисташковых глаз уже и затуманен, не замечая, как раздевают и раздеваются сами, устраиваясь между разведённых ног, оглаживая те от колен до бёдер, чуть царапая короткими ногтями, что вызывало табуны мурашек по всему телу, заставляя его вздрагивать всё сильнее и сильнее, прогибаясь в спине. Вот только в какой-то момент всё перекрывает боль, ибо вводят сразу три пальца без смазки, а секса у них не было давно, к тому же ещё и больно прикусывают сосок, от чего беловолосый вскрикивает, дёргаясь в сторону от этой боли. Но второй рукой уже крепко вцепились в бедро – явно будут синяки – и не позволяют куда-то отползти. – Масрур… – тихо, с придыханием шепчет мечник, дёргая руками, сдирая кожу на запястьях о кнуты, ибо ему это уже не в кайф, вот так вот лежать и чувствовать, что тебя будто просто хотят изнасиловать, чтобы причинить боль. Нет, он неженкой не был, потерпеть может. Но за что так?! Шарркан того не понимал, от того всё рвался в сторону. – Пусти! Пусти, кому говорю! – в голосе уже прослеживается рычание, как вдруг глаза резко распахиваются, а сам забывает, как нужно дышать. Внутри уже пульсирует болезненно стоящий член красноволосого, который тот с первого раза вогнал на всю длину, от чего парня изнутри разрывала просто дикая боль. Чёрт, ведь давно не могли вот в таком плане встретиться, что же он творит? – Ты меня хочешь порвать и окончательно лишиться столь прекрасного времяпрепровождения? – шипит, когда чуть привыкает, но в ответ поводят бёдрами, и он затыкается вновь, поняв намёк. Но это лишь на время. До тех пор, пока не перестанет чувствовать боль. Потом уже пугать будет нечем, так что… Так что нужно только перетерпеть. И так лежат минуту, две, три, а внутри начинают двигаться, из-за чего светловолосый болезненно скулит, но больше ничего не делает, зная, что может стать только хуже. – Ты только мой, – шепчет у уха мечника Масрур, ведя носом по шее, а после больно кусая, оставляя кровоподтёк в качестве следа на память, чтобы не забыл. Ждёт около минуты, и тут же начинает размашисто вколачиваться в хрупкое тело, что мечется на грани боли и удовольствия, до сих пор не понимая, что сейчас в нём играет сильнее. И потому Шарркан лишь стонет, вроде, от удовольствия, сжимаясь, чем вызывает рычание у красноволосого. И это так мило. И, вроде, уже привык, и всё нравится, и даже руки отвязали, из-за чего тут же обнял мужчину, как вдруг внутрь добавили что-то ещё. Он не видел, что именно, но теперь вновь было больно. Такое ощущение, что у его любовника вырос второй член внутри него. – Убери, – еле слышно, почти одними губами шепчет беловолосый, но кто бы его слушал? Тем более сейчас? Конечно, никто. Потому лишь продолжают, вот теперь уже, насиловать, явно порвав парня, так как по слегка загорелой коже потекла тонкая струйка крови, что было не очень приятно. Но цель оправдывала средства в понимании Масрура. Ведь его, Его мечник заигрывал с девушками у него же на глазах, совершенно того не стесняясь. Или ему вышибли весь мозг, или он это делал нарочно. И мужчине это совершенно не нравилось, от того он лишь продолжал поучать мечника, заставляя того кричать от боли, что разрывала изнутри. И тот всё продолжал цепляться за сильные руки фаналиса, который совершенно его не жалел. И от этого внутри зарождалась слабая обида, даже несмотря на то, что через какое-то время он привык и стал получать даже от Этого удовольствие. – Надеюсь, ты всё понял, – спокойным, в какой-то мере холодным голосом произносит красноволосый, медленно выходя из хрупкого тела, заставляя заскулить, а после вынимая и игрушку, откидывая ту куда подальше и тут же приподнимая парня, осторожно прижав к груди. – З-за что? Я не понимаю… – тихо и обессилено, повиснув на мужчине, шепчет Шарркан, медленно поднимая голову и пытаясь сфокусировать взгляд фисташковых глаз на любовнике. – Не понимаешь? – недовольно произносит фаналис, вскидывая алую бровь и смотря на любовника, как на дурака. Объяснять он не собирался, пускай думает. Думает о том, как нужно себя вести в обществе. Потому ничего не отвечает, лишь поднимает как можно осторожнее мечника на руки и уносит в купальни, чтобы отмыть и привести в порядок. Опускается в воду вместе с ним, и в руках скулят, когда горячая вода касается тела, и ногти тут же впиваются в бледную кожу на руках фаналиса. Но для него это ничто, и потому лишь садится вместе с блондином на дно, осторожно отмывая. И когда уже поднимается, опять же вместе с парнем на руках, видит, что тот уснул, уткнувшись носом мужчине в плечо. А тот улыбается. Улыбается так, как никогда и никому другому не улыбается. Только ему, всегда только Ему. Что бы и как не делал. Конечно, их любовь взаимна, он это знает, просто парень часто любит его позлить, и потом расплачивается за это. Масрур не знал, был ли это такой же, как и всегда, план, или же простая случайность, но сейчас он уже был спокоен, ведь виновный наказан и мирно посапывает на его плече, а сам красноволосый в очередной раз убедился, что любит его так, как никого другого, и будет прощать всегда. За всё, что бы ни случилось, и что бы тот не сделал.