Служебный роман

Алексей Юрьевич уволил очередную секретаршу. Бедная девушка в слезах выбежала из приемной, хлопнув дверью. – Как же они меня достали, – с тоской глядя в потолок с редкими датчиками противопожарной безопасности, протянул молодой директор одной очень преуспевающей фирмы. К сожалению, расслабляться было некогда: конец года и отчеты с проверками не позволяли остаться без помощника. – Кадры? – спросил Алексей Юрьевич в трубку. – Это Песков. Мне нужна секретарша. Срочно. В кадрах за три дня до Нового Года чуда совершить не могли, а потому предложили самому поискать среди сотрудников временную замену. Алексей Юрьевич вспылил. Кадры стояли насмерть, несмотря на трясущиеся поджилки и резкий запах валерьяновых капель, чего, к счастью, директор видеть и обонять не мог. – Бабы! – с отвращением произнес мужчина и бросил трубку. – Подпишите, – он вздрогнул от раздавшегося над ухом хриплого прокуренного голоса и поднял голову: в кабинете стояла одна из сотрудниц предпенсионного возраста. Одетая в белую блузу с дурацким бантом возле шеи и серый полосатый костюм на манер мужского, с короткой стрижкой и крашенными в отвратительно ненатуральный черный цвет волосами, она казалась на редкость непривлекательной. – Что это? И что, стучаться вас никто не учил? – дурное директорское настроение прорвалось и грозило затопить все вокруг. – Это, – на стол лег лист бумаги, – заявление на отпуск за свой счет, а стучаться в кабинет на работе дурной тон. Если человек стучит, значит, предполагает, что за дверью могут твориться непотребства, для его глаз не предназначенные. – Вы.., вы.., – Алексей Юрьевич так и не смог найтись с ответом. – Ну что я, – женщина, похоже, веселилась, – девицы в приемной не было, что оставалось делать? – Леночка уволилась, – сквозь зубы пояснил директор, – а вы могли бы действовать по процедуре: отдать заявление в канцелярию, потом его бы мне передали… – А Леночка уволилась, – как бы про себя сказала женщина и насмешливо посмотрела на биг босса. Она, конечно, могла бы продолжить, что ее несчастное заявление валялось бы в этой самой канцелярии до морковкина заговенья, а улетать надо сразу после Нового Года, но решила не искушать судьбу – излишняя язвительность только бы помешала добиться желаемого. Директор все же не кретин и должен понимать такие очевидные вещи. – С какого по какое? – все же поинтересовался Алексей Юрьевич, пытаясь вспомнить, где же работает эта странная посетительница. – С четвертого января по двенадцатое. Директор взял ручку и задумался. – Печатать умеете? Письма оформлять? – спросил он. – Ну так, не профи, конечно, но доводилось, – пожала плечами собеседница. – Ну тогда я подписываю, но с одним условием: три дня вы сидите у меня в приемной. Устраивает, Роза Самуиловна? – Алексей Юрьевич, наконец, сообразил посмотреть в шапку заявления. – Не вопрос, главное, чтобы вы не пожалели, – пожала плечами новоявленная секретарша. – Хуже уже не будет, – заверил ее повеселевший директор и размашисто поставил подпись. Роза Самуиловна обосновалась на ближайшие дни в приемной. Деловито стучала по клавишам, отвечала прокуренным голосом по телефону, отпугивая страстно желавших пообщаться с директором дамочек, дотошно выясняя, кто звонит и по какому вопросу. Алексей Юрьевич был почти доволен, и «почти» это заключалось в том, что временная секретарша упорно не желала выполнять некоторые обязанности, хоть и не прописанные в должностной инструкции. Например, подавать кофе. Первая попытка потребовать себе любимый напиток закончилась полным фиаско. – Кофемашина там, – произнесла Роза Самуиловна, указывая куда-то в угол. – Я не умею, – попытался было надавить директор. – Я тоже, – пожала плечами секретарша, – но думаю, вы справитесь: молодость и высшее техническое образование не дадут ударить лицом в грязь перед дамой. – Может, и вам сделать чашечку? – язвительно поинтересовался Алексей Юрьевич. – Благодарю вас, но не могу себе позволить – давление, – парировала Роза Самуиловна. К концу второго дня между ними установилось нечто вроде перемирия и даже дружбы. Алексей Юрьевич разглядел за непрезентабельной внешностью цепкий ум, остроумие и легкую ироничность. Он выходил в приемную якобы за кофе порой просто чтобы услышать пару едких фраз, которые неизменно повышали жизненный тонус. О! Теперь он понимал, очень понимал начальника Отдела Информационных Технологий: такие сотрудники в коллективе на вес золота. Роза Самуиловна никогда не была так близка к тому, чтобы занять должность секретаря на постоянной основе. Директор даже в порыве откровенности сказал, что испытывает ни с чем не сравнимое облегчение, что в приемной сидит не молоденькая профурсетка, занятая только своими ногтями и планами по захомутанию начальника. – Я просто не понимаю, чего они от меня хотят. Я же открытым текстом говорю, что ни жениться не намерен, ни обзаводиться постоянной подругой. Единственное, на что они могут рассчитывать, – это секс. И ведь соглашаются, а потом… – Это нормально, – хмыкнула Роза Самуиловна, прикуривая сигарету: выгнать ее из приемной, когда во всем здании запретили курить, оказалось невозможно. – Инстинкт продолжения рода требует приручить и одомашнить перспективного самца. – Спасибо, – язвительность оказалась заразной. Роза Самуиловна насмешливо посмотрела на начальника: – Что, за тридцать-то пять лет так и не нашлось достойной кандидатуры? – Я не понимаю женщин, это раз, во мне нет инстинкта гнездования – два, и всегда есть опасность, что девушка хочет от меня только денег и превратит мою размеренную и упорядоченную жизнь в ад. Это три, кстати. – Да вы, батенька, похоже, и не влюблялись ни разу? – секретарша сдвинула очки на лоб и посмотрела на Алексея Юрьевича пронзительно черными глазами. – Бог миловал, – чопорно ответил тот и ретировался в кабинет: столь откровенных разговоров у него никогда не было, даже с родителями существовала определённая дистанция, граница, через которую они и не пытались переступить. Роза Самуиловна посмеивалась и время от времени отлучалась в свой отдел на предмет одной ей известных надобностей. Время неумолимо приближалось к корпоративу, назначенному на тридцатое декабря в конференц-зале. Специально приглашенные повара и официанты с утра готовили помещение для банкета. Директор повторял заранее подготовленную речь. Ничто, как говорится, не предвещало… Бывшую секретаршу Алексей Юрьевич заприметил сразу. Нет, не Леночку, которая ушла вот буквально на днях, а девушку, которая была – дай Бог памяти – секретарш пять тому назад. Исключительные внешние данные, образование, полученное в Англии, знание четырех языков и потрясающая целеустремленность сделали ее сначала привлекательной партнершей для секса и даже для редких выходов в свет, но потом Элеонора начала закручивать гайки, и Алексей Юрьевич едва смог вывернуться из расставленных силков. Зачем она здесь? Глаза директора искали спутника красавицы, но рядом как назло отирались лишь сотрудники фирмы и никого, хотя бы отдалённо похожего на кавалера дамы со взыскательным вкусом. У директора возникло сильное подозрение, что этот призрак из прошлого явился по его душу. Нужно было принимать срочные меры! Незаметно выскользнув из зала, он с удивлением обнаружил, что в его приемной все также сидит за секретарским столом Роза Самуиловна. – А для вас распоряжение быть на корпоративе, значит, не указ? – Да бросьте! – она на минуту оторвалась от монитора. – Это развлечение для молодых. Что мне там делать? Выпить рюмку водки и то не дадут, одно шампанское на столах. И вы, кстати, тоже пример подаете. – У меня причины, – возразил Алексей Юрьевич, иногда разговаривать с этой женщиной было невозможно. – Да-а? – уж столько ехидства было вложено в этот вопрос, что директор не выдержал и выложил все про Элеонору. – Пока не решу как избавиться от прыткой дамочки, обратно не вернусь, – подвел он итог своей речи, уже жалея об откровенности. – Элементарно, – фыркнула Роза Самуиловна, – руку дайте! Директор с удивлением смотрел, как обручальное кольцо секретарши перекочевало на его безымянный палец. – Зачем? – только и смог вымолвить он. – Затем! – Роза Самуиловна объяснять ничего не собиралась, считая, что и так все предельно ясно, но потрясенный директор молча смотрел на золотой ободок и явно не мог понять, что от него хотят. – Если девица появится и станет предъявлять претензии – скажете, что женились или обручились, – растолковала секретарша. – Если бы ее еще это остановило, – пробормотал Алексей Юрьевич и засунул руку в карман, – ладно, я пока у себя буду. Роза Самуиловна посмотрела на закрывшуюся дверь и села на свое место: ситуация складывалась престранная, и над ней следовало подумать. – Простите, а директор не у себя случайно? – в приемной показалась лохматая голова системного администратора. Обычно одетый в потрепанные джинсы размера на два больше нужного, сегодня он блистал в классическом костюме благородного синего цвета и даже сбрил нелепую рыжеватую бороденку, которая придавала ему сходство с дьячком. – Случайно у себя, – ответила Роза Самуиловна, – что тебе надо-то? – Да график дежурств на праздники забыли утвердить, – отмахнулся молодой человек, – главный лютует. – Конечно, меня нет три дня, и вся работа отдела встала, – ехидным басом отозвалась Роза Самуиловна, – иди уже, Петровский, может быть и подпишет. – А может, вы сходите? – сисадмин молитвенно сложил руки на груди, а был бы у него хвост - так и завилял бы от избытка подобострастия. – Нет уж, милый друг. Давай-ка сам. Чай не отъест кусок от тебя, а мне надо здесь быть, а то там ушлая дамочка за нашим Алексеем Юрьевичем охотится. Сисадмин потоптался немного перед дверью, понял что на выразительные взгляды никто реагировать не собирается, и, стукнув для порядка пару раз, решительно повернул ручку. – Алексей Юрьевич у себя? – в приемную вплыла, внося с собой шлейф дорогих духов, Элеонора. И только Роза Самуиловна собралась было сказать, что нет и не будет, как за дверью директорского кабинета раздался подозрительный шум. Элеонора хищно улыбнулась и с грацией пантеры метнулась к двери. – Алексей! – воскликнула она, и секундой позже уже с нотками паники в голосе добавила: – Что здесь происходит? Со своего места Розе Самуиловне не было видно, что происходит в кабинете. Женщина торопливо подошла к распахнутой двери и заглянула внутрь. Картина была что надо! Перед ошеломленным директором стоял на одном колене Валера Петровский и держал за руку. – И пусть это кольцо станет символом нашей великой любви! – провозгласил сисадмин с надрывом и даже всхлипнул от избытка чувств, приложившись затем губами к директорским пальцам, которые так и не выпустил из своих лап. – Что это значит? – требовательно спросила Элеонора. – Предложение делаю, не видно разве? – недовольно ответил Петровский. – Кольцо вот купил, решил в романтической обстановке, а вы между прочим мешаете! – Теперь ясно, почему ты стал избегать меня, грязный извращенец! – Элеонора выскочила за дверь, отпихнув с дороги Розу Самуиловну. – Ну я тоже пойду, пожалуй, – секретарша бочком двинулась к двери. – Это не то, что вы подумали! – с отчаянием воскликнул директор. – Нет, нет, я вообще ничего не думаю, не вижу и даже не слышу, – заверила женщина. – Господи, когда я просил меня избавить от глупых и приставучих баб, то не думал, что это будет настолько радикально! – Алексей Юрьевич рухнул в заботливо подставленное кресло. – Надо быть осторожнее в своих желаниях, – согласилась Роза Самуиловна. – И что теперь делать? Как объяснить, что у одного неадекватного товарища такое извращенное чувство юмора? – не мог успокоиться директор. – Элеонора же обязательно сейчас всем расскажет! – Нет, ну вы хотели избавиться от этой дамочки, я помог, – возмутился Валера, – нет, если бы ручка не упала, и я бы не полез ее поднимать, а вы мне руку не подали, чтобы помочь подняться, то ничего такого бы и не было! Все остальное чистый экспромт! – Как я людям в глаза смотреть буду? – вскричал директор. Роза Самуиловна ловила каждое слово и чуть заметно улыбалась. Молодые люди ссорились почти убедительно, но все равно убежденный гетеросексуал, коим всегда представлялся ей директор, не мог реагировать так спокойно. Возмущается? Да он бы уже должен размазать по стенке нахала, осмелившегося на такую выходку. Дверь закрылась за спиной женщины с глухим стуком. – И что нам теперь делать, юморист? – Алексей Юрьевич отнял руки от лица и посмотрел на Валеру. – Достала она меня, не удержался, – покаялся он, – зато теперь можно не скрываться, и девицы особо лезть не будут, а то хоть и живем уже три года вместе, но даже точно зная, что ты на них не смотришь, все равно ревную, – он уселся на колени к Алексею Юрьевичу и приник к его губам в требовательном поцелуе. – Хорошо, – пробормотал, не открывая глаз, директор, – но вопрос остается открытым: делать-то что? – Закрепить успех? Войти, держась за руки, и поцеловаться под елкой? – Шутник, – фыркнул директор и спихнул Валеру с колен, вставая. – А кольцо я тебе все равно куплю, – пообещал тот. В приемной Роза Самуиловна делала вид, что работает, лишь чуть-чуть скосив глаза вслед выходящей парочке. До слуха донеслись слова: – Ну может, оно и правда к лучшему. И девицы и правда перестанут обращать внимание, и хорошо бы Розу Самуиловну оставить на месте секретаря, мы с ней сработались. «Наивные! – подумала женщина. – Когда два парня вместе и такой внезапный камин-аут, то интереса будет раз в десять больше! Как бы не пришлось объяснять, кто, кого и в каких позах имеет. А насчет секретарши – так можно и секретаршей, но зарплату пусть прибавляют, потому что терять доплаты за степень и за звание я не собираюсь». Она включила компьютер. Идти на вечеринку не хотелось, все интересное уже произошло, и произошло здесь. Завтра ей и так все перескажут в красках и с комментариями… Роза Самуиловна посмотрела на монитор, на открытый лист ворда с так и не дописанным рассказом, который чуть не с сентября обещала читателям в подарок на Новый Год. А почему бы и нет? На мониторе появилась первая строчка: «Все началось с того, что Александр Юлианович уволил очередную секретаршу».