Мотивация

Иногда Стасу казалось, что нет сильной разницы между отношениями с девушкой, или с парнем. В случае с Русланом именно так и было. Разве что у «девушки» был член и очень плоская грудь, в остальном различий почти не было. Переехав в Ригу вся нереальность происходящего в какой-то момент ушла, осталась рутина и быт. Пресловутая лодка, берега и любовь. Руслан даже не думал искать работу, протухая дома, играя в приставку и просматривая кино. Он уже давно не снимал «Вредное кино», но русский шлак периодически поглядывал. И сейчас он сидел, завернувшись в оранжевое одеяло Стаса, грыз мятный пряник и смотрел какой-то боевик. Со взрывом пряник и одеяло смотрелись еще лучше. Но даже встретить не вышел латыша, который притащил два пакета продуктов. Разобрав сумки Стас заходит в комнату, Руслан грустно на него глядит. - Ну что случилось? - Стас, почему все считают меня геем? Давыдов не выдержал и хихикнул, забрался в кровать прямо в уличной одежде. После руслановых трапез Стасу все равно менять белье и выметать пряничные крошки из всех щелей. - Может быть поэтому? – Давыдов несильно, но чтобы было чувствительно подцепил резинку розовых, как домик Барби, на тощей, но аппетитной заднице и резко отпустил. - Ау! – пискнул Усачев. - Неженка, - фыркнул Стас, а Руслан уже пытался влезть рукой в чужие штаны, дабы отомстить. Но Стас поймал того за руки, заваливая на спину. Питерец с готовностью разлегся под латышом, сладко поерзывая, но тот прижавшись к пухлому рту, который только что служил оружием смерти для пряников, прошептал в губы: - Пока не уберешь все крошки и не перестелешь белье – даже не мечтай. - А как же животная страсть и желание нечеловеческое? – бурчит Рус, понимая, что от тяжести тела сверху уже завелся. - Страсть спит. Обнаружены человеческие жертвы – нечеловеческой любви. И мне в душ надо еще, я работал весь день, - Стас поднялся, мимоходом погладив член Руслана через розовую ткань. Тот издал придушенный звук. - Вали уже. Давыдов усмехаясь, вышел. По возвращению Руслан сидел на чистом белье и даже убрал кровать, тыкал лениво пальцем в планшет. - Ооо, - выдал Давыдов, разглядывая Руслана, - Так не терпится? Усачев отложил чудо техники в сторону и потянулся к Стасу всем телом, тот залез пальцами под зеленую футболку с черепашками-ниндзя, прошелся по позвоночнику. - Стас… Мы больше недели не… Давыдов пытался понять – это его упрекают или просят разработать. Рус скидывает футболку, не очень изящно стягивает трусы, как звезда подросткового гей-порно, задорно кидает в другой конец комнаты. И утягивает Стаса на разложенный диван, благо он притопал из душа в одном полотенце, от которого Усачев его успешно избавил. - Ты так много работаешь, - урчит Рус, касаясь губами чужого члена, согревая дыханием при каждом слове. Стас ерошит его темные волосы. - Ты тоже попробуй. Затягивает, знаешь ли. - Ага. Мы тогда вообще трахаться перестанем. - Ну если ты будешь себя хорошо вести и не жрать в кровати. - Ты намекаешь, что я толстый? - Я намекаю, что тебе пора искать работу. Ну или стать идеальной домохозяйкой. - Отчаянной, ага. - Я серьезно, Руслан. Ты видеоблогер. Как и я. Но у меня есть нормальная работа, которая кормит уже даже не только меня, но и тебя. - Хорошо, я понял. - Я не пытался тебя обидеть, просто мы равноправны, Рус. - Обещаю завтра начать поиски. - Верю, - Давыдов целует питерца в нос. - Ну а теперь я предлагаю примирительный секс! - Согласен, - смеется Стас.