Статистика

Голова раскалывалась, а к горлу подкатывала тошнота. С трудом приподнявшись на локтях я осмотрел вокруг. Ничего не изменилось. Нет, правда, совсем ничего. Всё та же выжженная пламенем войны, голая земля с очень редкими кустарниками на которых уже никогда не появится листва. Редкие, чёрные от сажи, домики. А по середине «посёлка», как его называли местные жители, небольшое, скрюченное и почти полностью сожжённое дерево. Жители любили его лишь за то, что каждую весну на нём появлялось пару листиков. Хотя если честно, я уже сомневаюсь в правильности наших календарей и часов. Но по другому ни время года, ни время суток не определить. Небо затянуто тяжёлыми, серыми тучами. Я уже и не помню когда последний раз видел солнце. Наверно когда был совсем маленьким, ещё до войны. Это было слишком давно, но я до сих пор помню, что ночью было гораздо темнее чем днём, а зимой выпадал снег. - Дим, ты в порядке? - раздался голос с боку. С трудом повернув раскалывающуюся голову я увидел перед собой Женю который протягивал мне воду. Приняв стакан я с благодарностью посмотрел на него и сделав лишь маленький глоток вернул её. Я понимал, что сейчас припасы важны как никогда. Существа стали сильнее и ожесточённее, а городские стражи теперь не пропускали никого. Я с трудом подавил вздох. - Ненавижу войну, - сам не зная зачем, прошипел я и с трудом подавил подступившие слёзы. Женя лишь кивнул. У нас обоих она отняла всё: родных, дома, спокойную жизнь. Да и не только у нас. Сейчас, даже в городе вряд ли был человек не пострадавший от неё. Город. Я сплюнул. Ненавижу городских. Живут за счёт нас и думают, что им всё позволено. Хотел бы я что бы на них напала парочка существ когда нас не будет рядом. Посмотрим что бы они делали. - С тобой всё нормально? - поинтересовался Женя с беспокойством поглядывая на меня. Я лишь кивнул. «Ладно, - мысленно вздохнул я. - Не время разводить сопли.» Я взглянул на часы. - Скоро приедут, - тихо произнёс друг заметив куда я смотрю. Я лишь кивнул. Каждые семь дней (старшие рассказывали, что эти семь дней раньше назывались неделей) городские приезжают к нам и забирают всё, что у нас есть. Припасы, воду, с таким трудом выращенные овощи или фрукты. Радовало лишь то, что они в доме особо то и не шарили и если отдать им немного еды, то они отстанут. Правда были и такие времена, когда голод доходил и до города. В такие дни они ездили по сёлам и в домах, где им не отдавали еду, они забирали людей. После этого ни кто не возвращался. Что с ними делали, знали лишь единицы, но они молчали. Я много раз пытался это выяснить, но нам не говорили под предлогом, что мы ещё малы. Я снова фыркнул. Малы. Конечно же, нам по двадцать лет. Я взглянул на Женю. - Слушай, - чуть охрипшим голосом произнёс он и сел передо мной на корточки. - Припасов у нас почти не осталось. Если мы отдадим их городским, то боюсь, что до следующего Сбора не доживём. - «Сбором» мы называли время, когда всем селом мы собирались на главной улице и делились едой и водой. Обычно они проходили дня через два после приезда городских. - Да ладно, - махнул я рукой. - Доживём. И не такое переживали. - Нет, - Женя схватил меня за руку, чуть выше локтя и дёрнув, посмотрел мне в глаза. - Мы ничего им не отдадим. Вместо этого я пойду с ними. Припасы останутся у тебя. - Но как же ты? - я не верил своим ушам. - Я вернусь, - тихо ответил он. - Я найду способ выбраться и вернусь. - А если нет!? - как только я представил, что он может не вернутся, на мои глаза навернулись слёзы. - Вернусь, - твёрдо ответил он и бросил взгляд на улицу с которой доносился шум. - Городские, - с презрением процедил он сквозь зубы. В этот момент в дом постучались и, не дожидаясь ответа, выбили дверь. Я про себя выругался. Вот всегда они так. Двери выбивают, а вставлять из обратно, нам приходится. - У нас ничего нет, - громко сказал Женя грозно посмотрев на вошедшего. Это был мужчина На вид ему было не больше тридцати. Чёрные, волнистые волосы доходили до плеч, а такие же чёрные глаза, смотрели из под густых бровей с такой ненавистью, что на миг мне стало жутко. - Значит я забираю его, - в этот момент во мне всё похолодело, я увидел, как мужчина подошёл ко мне, а затем, схватив за локоть, потащил из дома. Дальше всё было как в тумане, я не помню как дошёл до автомобиля, помню лишь, как кричал Женя, пытался сказать, что еда у нас есть и что мы её отдадим, но к нему кто то подошёл и ударил так, что тот отлетел на пару метров, а после, ударившись головой о камень, потерял сознание. А после, помню лишь тесное помещение в которое меня запихнули силой и дорогу. Время тянулось долго, я даже, не смотря на крайне неудобное положение, начал засыпать. Но машина внезапно остановилась, дверь «шкафчика» в котором я сидел открылась и меня грубо вытащили оттуда, а после, вместе с другими людьми запихнули в какую то тесную комнату. - Неплохой улов, не правда ли? - усмехнулся черноволосый мужчина, который и притащим меня сюда. Второй в ответ лишь кивнул и усмехнулся. - Что значит «улов»? - услышал я тихий голос позади себя, а обернувшись, ужаснулся. Прямо предо мной, в обносках, на холодном полу, прижав к груди младенца, сидела светловолосая девушка, а её прекрасные голубые глаза были полны ужаса. - То и значит, - раздался слева от меня другой голос. Там сидел старик. Его знали и уважали в нашей деревне, а так же, он был одним из тех, кто знал, что делают с людьми в этом месте. - Но что с нами сделают!? - в отчаянии спросила девушка. - Что, что, - прохрипел старик. - Съедят конечно. Зачем мы им иначе? На секунду, в комнате воцарилась идеальная тишина, было даже слышно, как где то недалеко пробежал таракан. А после, комната постепенно наполнилась всхлипами и рыданиями. - Зачем вы так? - с отчаянием с голосе поинтересовался я у старика. Я чувствовал, что он не врёт, но лучше бы он молчал. - А что, -вздохнул он. - Они сами захотели знать, да и смысл скрывать, когда мы уже попались? Я ещё раз с ненавистью посмотрел на старика, а после, на негнувшихся ногах подошёл к девушке с ребёнком. - Я Дима, - я протянул ей руку и попытался улыбнуться. Вышло не очень. - Маша, - тихо всхлипнула она. - Маша, - тихо повторил я. - Красивое имя. - Сам не знаю зачем я это сказал, что это имя навеяло мне воспоминания. Так звали мою маму. Но девушка в ответ лишь снова всхлипнула и, отвернувшись от меня, стала успокаивать ребёнка. - Неужели тебе всё равно? - услышал я сзади себя голос всё того же старика. - А смысл плакать, если слёзы всё равно не помогут? - поинтересовался я, хотя на самом деле и сам с трудом сдерживал подступавшие слезы. Старик лишь пожал плечами и отошёл в другой угол. Прошло три дня. Каждый день к нам заходили стражи и забирали по несколько человек. Что бы мы не умерли, нас кормили, хотя кормёжкой это можно было назвать с трудом. Странная жидкая каша с песком, да человеческие кости с остатками сырого мяса на них. В первый день, к костям никто не притронулся, во второй, пара человек попробовали это мясо, сейчас же его ели все. Правда осталось нас совсем немного. Кроме меня ещё человек семь. Обычно брали по два-три человека. Видимо экономили, что бы еды хватило на все семь дней. Машу забрали ещё в первый день, я пытался отбить её, хотя, честно говоря сам не знаю зачем. Ведь отсюда не сбежать и таким образом я всего лишь отсрочил бы её смерть, но мне не дали ничего сделать, вместо этого, страж толкнул меня так, что я на пару секунд отключился, а когда снова пришёл в себя, то стражи уже вышли с «добычей» и дверь была закрыта. - Почему они так поступают? - прохрипел я и в очередной раз бросил взгляд на кучу костей в углу. За все три дня я не притронулся к мясу хотя есть хотелось сильно. - А что не так? В городе скоро наступит голод, а мы им ещё и еды никакой не даём, - фыркнул кто-то из угла. Повернувшись, я увидел мужчину лет сорока. Он был тощ до безобразия, а светло-русые волосы, которые раньше, видимо, были довольно длинными, сейчас спутались в один ком. - Но мы ведь тоже люди, как и они. - Да какие они люди! - крикнул кто-то. - Голод делает людей зверьми, - вздохнул мужчина. - Но они убивают даже младенцев! - не выдержав, воскликнул я. Внутри меня всё кипело от злости, а масла в огонь добавлял ещё и спокойный тон мужчины. - А им то что? - усмехнулся он. - Но они таким образом убивают сотни людей, - на мои глаза наворачивались слезы, и я закусил губу, что бы из остановить. Боли я не чувствовал, понял, что прокусил её до крови лишь когда струйка тёплой крови потекла у меня по подбородку. - Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов людей — статистика, - всё так же спокойно отвечал мужчина. В ответ я лишь фыркнул. Внезапно, дверь в комнату открылась и в неё вошли три стража. Один из них взял мужчин,у с которым я только что разговаривал, другой схватил какую то незнакомую мне женщину, которую я видел у нас в посёлке пару раз, а третий подошёл ко мне. Внутри меня всё сжалось в комок. Я знал, что это неизбежно и всё равно сейчас, перед лицом смерти я струсил. Я сжался в комок и вжался в угол, но страж грубо схватил меня за локоть и вытолкал из комнаты. Мы шли по длинному и довольно широкому коридору со множеством окон. Пока нас вели, я пару раз смог выглянуть на улицу. Только тогда я понял насколько жизнь в сёлах отличается от жизни в городе. Этот был ничуть не хуже города из моих воспоминаний. Длинные улицы, по которым то и дело проносились машины, красивые, ухоженные домики и самое главное: деревья. Деревья, трава, кустарники, всё было зелёным. У одного окна я остановился, залюбовавшись видом, но страж грубо пихнул меня вперёд, и я, споткнувшись, едва не упал. - Иди давай, - грубо произнёс он, толкая меня вперёд. Я не помню сколько мы шли, но вот, мы встали перед большой, металлической, выкрашенной в белый цвет двери. Один из стражей открыл эту дверь ключом, и нас троих кинули на пол помещения, а сами ушли. В нос мне ударил тошнотворный запах крови и сырого мяса, а когда я поднял голову, то ужаснулся. Довольно просторная белая комната. Вернее, она когда то была белой. Сейчас, все её стены были забрызганы кровью. И очень старой, и совсем свежей. По середине, в ряд стояло несколько довольно больших деревянных пней, на которых лежали довольно таки большие топоры, возле каждого пня стоял человек в белой одеже, полностью забрызганной кровью. Справа от нас стояла ещё одна небольшая группка людей, которые с нескрываемым ужасом смотрели как людей подводят к пням, ставят на колени, а затем, люди в белой одежде одним взмахом топора отрубают им голову, а после, обезглавленные тела относят в соседнее помещение, где их, видимо, разделывают. - Ну, - весело сказал один из палачей. - Кто следующий? - он усмехнулся, а после, затушил сигарету, которую недавно курил, о макушку «казнённого». Люди сбились в кучу, слышались всхлипы. Кто-то молился. - А давай-ка тебя. Внутри у меня всё похолодело, когда я понял, что он показывал на меня. На не гнущихся ногах я попытался подойти к нему, но ноги подкосились, и я упал бы если бы, меня не подхватили другие и не подтащили. Я стал судорожно вспоминать молитвы, но ни одна в голову не шла. Меня грубо пихнули, и я упал на колени больно ударившись о холодный пол. - Ну что, скажешь что-нибудь напоследок? - усмехнулся мужчина, занося топор на моей шеей. - Статистика, мать вашу, - сплюнул я. А после, со свистом рассекая воздух, топор опустился мне на шею.