Размышления

Оранжевый кленовый листочек оторвался от тонкой ветки и, стремительно закружившись, приземлился на шершавую холодную поверхность мрамора. Ему уже не подняться туда – наверх, где его грело солнце, и теребил ветер. Он ослаб и, не выдержав, упал… Здесь внизу все было мертво и холодно. Все застыло. Морозный воздух, окутав лист, скукожил края, меняя их цвет на бурый. Ему уже не подняться. Он останется здесь. Неторопливо ступая по жухлой траве, молодой человек наслаждался тишиной. Остановившись у белого мрамора и присев, он смахнул осенние листья с резных букв мягкой тканью снятой с руки перчатки. Ладонь легла на плиту. Холодно и спокойно. Когда души умерших не бродят в поисках утраченного и незавершенного, а просто охраняют свои могилы, гулять по кладбищу особенно приятно. Послушать их шепот, услышать истории жизни, о радостях и свершениях, о потерях и горе. Все это, смешиваясь с тихим треском чуть замерзшей травы и листьев под ногами, превращается в тихую мелодию новых баллад. Подслушанные истории складываются в стихи. Бледные образы давно умерших людей – в напоминания о живых. «Живые люди не так интересны. Они обычные: слишком суетные и приземленные. С ними нельзя, вот так просто ходить между каменных плит, читая забытые имена. Им скучно. Я и сам поддался суете. Но я лишь хотел… что бы они слышали мелодии чужих душ, песни умерших сердец, что бы они вместе со мной наслаждались ими. Не получилось. Живые хотят жить. Источая однообразные размазанные эмоции, они теряются в общей массе. Но эта масса очень требовательна, она хочет себе кумира. Не важно какого. Кукла, статуя, животное, человек, люди будут поклоняться чему угодно, особенно если они сами вознесли это что-то на пьедестал. Побывав на этом пьедестале… я не хочу туда больше. Пусть другие остаются. Но мне порой так плохо одному, одиноко. Иногда, кажется, что я живу среди теней, благодаря одной единственной яркой вспышке. Она ослепила меня, как будто в самый темный закоулок внезапно ударил луч солнца. Он хлестнул меня, заставив отвернуться всего лишь на мгновение, но этого хватило, что бы потерять его. Он не исчез, он растворился. Проникнув в общую массу, подарив себя и свой свет, он растворился. Во мне жива одна надежда, что однажды, он соберет силы и вновь засияет так ярко, что я, наконец, ослепну».