Просто чтобы не сойти с ума

Бондаж и Дисциплина определяется как сценовые отношения, либо как способы воздействия "Верхнего" партнера на "нижнего". БД включает бондаж (ограничение физической свободы), ролевые игры и унижения, но почти (или совсем) не включает боль. БД не требует от участников, чтобы они по своей природе являлись доминирующими или подчиняющимися личностями, а только лишь, чтобы они соглашались играть роль таковых в течении данного действия без вовлечения в эту сферу других сторон жизни. В процессе сцены партнеры получают массу визуального и чувственного удовольствия от ощущения передачи власти (в количествах, соответствующих требованиям участников), временной беззащитности и подчиненности или, соответственно, власти. (http://www.darkgrot.ru) Сергей считал, что нуждается в перерыве. Уж слишком стремительно закрутилось у них с Костей, слишком внезапными и пугающими оказались желания. Никогда раньше Сергею не хотелось кого-то ударить, оскорбить, унизить, заставить. Никогда никого не хотелось настолько сильно. Наоборот, излишне яркое проявление чувств и эмоций в отношениях утомляло его. Поэтому, наверное, и не сложилось у них с бывшей женой, которой вечно всего было мало: денег, внимания, любви. Когда утром не пришло ставшее уже привычным сообщение с пожеланием доброго утра, Сергей ощутил вдруг, что чего-то не хватает. И это разозлило. Но ведь мальчишка был ему никем, да и перерыв на раздумье он хотел сам, так почему же обидно тогда? Обида была глупой и какой-то детской. Словно ему пообещали в подарок классную машинку, он из вредности сказал «не надо», а ее и в самом деле передумали дарить. Но почему же он решил, что время, чтобы принять себя такого, нужно только ему? А если Косте не понравилось? Вдруг он остался не удовлетворен? И не придет больше? От мысли, что он может больше никогда не увидеть своего нижнего, стало почему-то тошно. Никогда не было с Сергеем такого. Чувства, желания – все было подчинено мозгу. Да, он позволял себе интрижки на стороне, с той же Борисовой зачем-то спал, но всегда, буквально каждую минуту, отдавал отчет в своих действиях. И никогда его не вели голые инстинкты. Пока он не встретил Костю. Промучившись в неизвестности почти до вечера, не понимая еще, что перерыв-то ему и не нужен теперь, потому что все решено, он написал Косте сам: «Как ты?» И получил ответ: «Все хорошо. Как вы?» Сердце забилось чаще. «Ничего не болит?» «Нет». Он продолжал расспрашивать, но у него складывалось впечатление, что отвечали ему с какой-то неохотой или ленцой, словно Костя параллельно занимался чем-то еще. «Чем ты занят?» «В игру играю». Сергей опять разозлился. Позже он думал о причинах такой реакции, и выводы его не утешили: он стал считать Костю своим. Тот выглядел таким доступным и услужливым, что Сергей, сам не заметив того, стал считать его едва ли не собственностью. А потому мысль, что помимо него, Сергея, у Кости могут быть еще интересы, даже не пришла ему в голову. «Мой». Откуда появилось это ощущение и как вообще можно сказать такое про кого-то, когда сам всю жизнь считаешь себя лишь своим собственным, Сергей не знал. Мальчишка настолько быстро и глубоко проник под кожу, так быстро там поселился, что Сергей просто не успел принять меры, чтобы эту стремительную экспансию пресечь. И когда очухался, было поздно. Сергею частенько ставили ловушки. Манили сексом, вожделением, связями, умными беседами. И с годами он научился видеть их сразу и мастерски обходил. Но у Кости была другая ловушка – преклонение. Никто никогда не смотрел на Сергея так. Словно он для человека весь мир, и от одного его слова или поворота головы зависит если не жизнь, то благополучие точно. Только у такого вот отношения, как у медали, была другая сторона – ответственность. Приняв Костино преклонение, Сергей автоматически становился ответственен за него. И не в этом ли основная цель БДСМ? Один отдает власть, другой ее принимает. Как бремя. И отвечает за последствия. Готов ли был Сергей к такому? Пожалуй, теории из интернета для ответа на такой вопрос было маловато. Ответ мог дать только опыт. И сейчас, проведя первую, как Сергею казалось, вполне удачную сессию, он растерялся, не зная, что делать дальше. Понимал лишь, что одной сессии ему, возможно, для статьи и достаточно, а вот для жизни… То, что началось как игра, незаметно превратилось в потребность. Чувствовать рядом, видеть опущенный в пол взгляд, слышать частое дыхание, понимать, что он твой, сам пришел, отдался, что ему ничего, кроме тебя самого, и не нужно. Только ты, только он, только вы. Ты говоришь – он делает. Он может не думать ни о чем, за него это делаешь ты. Ты – его мозг, его глаза и уши, его душа. А он на время сессии – лишь оболочка, такая, какой ты ее хочешь. Покорная, услужливая, смысл жизни которой – служение тебе, твое удовольствие. И если партнеры друг другу подходят, выигрывают оба. Потому что эта связь гораздо глубже физической. Не просто затейливый секс со связанными за спиной руками и закрытыми глазами, а что-то большее. Доверие. «Я верю тебе, верю, что ты ничего не сделаешь мне во вред», - говорит нижний. «Не думай ни о чем. И ни о чем не волнуйся. За тебя теперь думаю я», - отвечает верхний. И нижний отдается. Позволяя делать с собой такие вещи, о которых даже мечтать боялся. Сергей, говоря откровенно, смутно представлял себе, что будет дальше. Они неслись к первой сессии, как два паровоза, на полной скорости. Но что теперь? Будут ли их отношения только сессионными? Сергей был уверен, что такой формат его не удовлетворит. Значит, нужно было решать, как именно они будут общаться между сессиями. Он не хотел унижать Костю. Наоборот, на его взгляд хотелось отвечать не грубостью, не ограничениями, а иначе, даря уверенность и поддержку, которой Косте, видимо, не хватало в жизни. Устав бороться с собой, Сергей решился: пусть у него будут эти странные отношения. Не ясно, сколько они продлятся и к чему вообще приведут, но сейчас Сергей испытывал такой душевный подъем, такое невероятное эмоциональное состояние, что одно это стоило всех затраченных усилий. Его словно вынули из кокона, где он лежал, спеленатый условностями, не видя и не слыша ничего вокруг. Сейчас все воспринималось гораздо острее, как не было уже давно. И Сергей не мог этого не ценить. Может, и у Кости то же самое? «Предлагаю завтра попить кофе», - написал он. «Не могу завтра. Нашел работу, иду на собеседование». Сергей помнил себя студентом. И помнил основной студенческий вопрос: где взять деньги? Костино стремление к независимости от родителей нужно было поощрять. И Сергей пожелал удачи. И желал ее до самой пятницы. К пятнице эйфория поблекла. Работа – это, конечно, замечательно, но как же он? Привычка быть центром чьего-то мироздания выработалась очень быстро, и теперь Сергей чувствовал себя забытым. Нельзя сказать, что Костя совсем пропал – нет, он все так же каждое утро интересовался в сообщении, как Сергею спалось, и все так же вечерами желал спокойной ночи, но днем его не было ни видно, ни слышно. И легкое раздражение постепенно сменялось глухим. Сергей злился. На Костю за невольное пренебрежение, но больше на себя – за зависимость. Так нельзя, корил себя Сергей. Нельзя замыкаться на малознакомом человеке и думать, что, раз он тебя слушается, он твой. Нет, не твой. Лишь свой собственный. В пятницу Сергей уже не спрашивал, он настаивал: завтра мы идем пить чай и гулять. И никаких возражений. Возражений и не последовало. *** Костя уже ждал его за столиком. Сергей скинул куртку и, демонстративно усевшись не напротив, а рядом, положил руку Косте на бедро. Костя чуть развел ноги и расслабился. - Ну, рассказывай, что с тобой на этой неделе было, - сделав заказ, начал допрос Сергей. - Работа… - Нет. Не только, - Сергей не мог объяснить, откуда взялась эта уверенность, но оказался прав. - Не только, - разглядывая кружащиеся в стеклянном чайничке чаинки, тихо подтвердил Костя. – Я испугался. - Меня? – Сергей с силой сжал бедро, Костя шумно выдохнул и прикрыл глаза. - Себя. Мне с вами слишком интересно. Сергей рассмеялся. И в смехе явно слышалось облегчение. - Разве это плохо? - Не знаю, - Костя отвел взгляд от чаинок и прямо посмотрел на Сергея. Впервые их взгляды встретились так, почти на равных. Глаза у Кости были красивые: серо-зеленые, с желтоватыми вкраплениями, а ресницы пушистые. – Я много думал о формате наших отношений, как вы просили. - И? – Сергей весь обратился в слух. - С сессиями все понятно – полный контроль. А между сессиями… наверное, вот так, как сейчас. - Это как? - Вот так, - упрямо повторил Костя. – Если все наше общение будет крутиться исключительно вокруг темы, мне через какое-то время станет скучно. Как и вам. - Согласен. - Мне очень о многом хочется с вами говорить, но я не решаюсь, потому что не знаю, как вы к этому отнесетесь. - Говори. Костя улыбнулся и на мгновение ткнулся лбом в плечо Сергея. Тот, не сдержавшись, потрепал его по макушке. С Костей было легко с первой встречи. То ли оттого, что он сразу принял Сергея над собой, то ли из-за реакции на него самого Сергея – он чувствовал в нем нижнего. Даже не имея опыта, он четко видел в Косте не желание – потребность подчиняться. И Сергею казались правильными именно такие отношения, потому что с Костей было интересно, и затыкать его, переигрывая и изображая из себя того, кем на самом деле не являлся, Сергей не хотел. Они выстраивали новые границы. И Сергей не понимал, что они перенесены в его сторону, что именно свою территорию он без боя уступает. Отпустив себя, разрешив себе эти отношения, он просто наслаждался. После кафе они гуляли. Просто ходили по Невскому, Литейному, Владимирскому, и Сергей не обращал внимания, что Костя идет уже не на пол шага позади, а практически вровень. Ведь так удобнее разговаривать. А разговаривали они много и обо всем: о книгах, фильмах, Костином будущем, политике и ситуации в мире. И мнения их часто не совпадали, и Сергею было интересно приводить доводы, убеждать Костю в своей правоте не силой, а мозгами. Не всегда получалось, но удовольствие от общения от этого меньше не становилось. С Костей Сергей смог позволить себе быть искренним. Они расстались поздним вечером. Сергею казалось, что им удалось найти тот самый баланс, когда комфортно обоим. Он сел за статью. Написав тысячу слов, перечитал. Выходило, что тематические отношения – сплошной позитив. Он улыбнулся, сохранил текст и лег спать. *** Обычно Сергей радовался, что никому не дано читать чужие мысли. Потому что кто знает, что там можно вычитать. И сможешь ли потом общаться с человеком. Но сейчас он отдал бы что угодно, чтобы узнать, что творилось в Костиной голове. Ведь только вроде все выяснили, обговорили, согласились. Но нет, опять что-то было не так. Костя стал пропадать. Не выходил в сеть вечером, не писал сообщений по утрам, отговариваясь отсутствием денег на телефоне. Настроение Сергея менялось с бешеной скоростью, как у женщины в период ПМС. Веселость сменялась задумчивостью. Он понимал, что зависим, как никогда ни от кого, но поделать ничего не мог. - Что с тобой? – к середине недели Сергей совсем измотался. Аня присела рядом, заглянула в глаза. – Давай ты мне все расскажешь. Сергей колебался. С одной стороны, Аня была нижней, как и Костя, и обсуждать с ней его казалось как-то не по-мужски. С другой стороны, она долгое время была его подругой. И Сергей не представлял, кому, если не ей, он мог бы все рассказать. Но жаловаться одному нижнему на другого? - Все хорошо, не выспался. - Точно хорошо? - Точно, - раздражаясь из-за Аниной настойчивости, резко ответил Сергей. И Аня отступила. Как знать, возможно, поговори он с ней, многих проблем удалось бы избежать. Но Сергей предпочел решать все самостоятельно. И вечером вновь написал Косте первым, предлагая в ближайший выходной провести сессию. Костя идею воспринял с энтузиазмом. И Сергей опять подумал, что все у них будет хорошо. Просто они еще мало друг друга знают. Пройдет немного времени, и все стабилизируется. Но в назначенный день сессия не состоялась. Накануне Костя лаконично написал: «Я не могу в субботу. Извините». «Что случилось?» «Проблемы. Извините. Я обещаю, что к среде освобожусь». И Сергей ждал до среды. Он несколько раз порывался написать Косте, спросить, как дела, не нужна ли помощь, но каждый раз останавливался в последний момент. А вдруг это будет выглядеть навязчиво? Никогда и ни за кем Сергей не бегал. Он не был обделен вниманием, наверное, со школы. Симпатичный, не глупый, в меру хулиганистый, он вызывал симпатию как у отличниц, так и у двоечниц, наслаждаясь разнообразием. И никогда ему не приходилось прикладывать усилий, чтобы кого-то получить. Сами приходили и сами все давали. Ему даже, по сути, и все равно было, кто именно придет, все были равно хороши. С Костей же Сергей совсем растерялся. Новые эмоции, по своей силе значительно превосходящие все, что было раньше, новые чувства, лишающие сна – это одновременно и радовало Сергея, и пугало. Костя обещание сдержал, и вечером в среду они вновь, как в начале общения, смотрели друг на друга через веб-камеру. Костя улыбался скромно, опускал взгляд, и казалось, что все опять хорошо. Сергей был строг, и беседа их больше походила на допрос. С пристрастием. - Да как-то все вместе свалилось вдруг. С родителями проблемы, лучший друг под машину попал, с работы выгнали – я не пришел, потому что с другом сидел… все кувырком. Я виноват перед вами, был невнимателен к вашим желаниям, но я исправлюсь, честно. - Я верю. Все хорошо. Но ты должен был мне сразу рассказать. Сергей сам не понимал, что за дело ему до Костиных проблем, ведь еще совсем недавно он бежал так, что пятки сверкали, стоило едва наметиться трудностям. А тут поймал себя на том, что внимательно слушает и даже готов помогать! Неужели это и была та самая пресловутая ответственность верхнего за нижнего, о которой он столько читал? Неужто он и вправду считал Костю настолько своим? Считал. - Должен был, - печально вздохнул Костя. – Но мне не хотелось грузить вас своими проблемами, я не знал, как вы к этому отнесетесь. Сергей и сам не знал. Пока не столкнулся. - Тогда в субботу? - Да, в субботу. Я буду очень ждать. Сергей глубоко вздохнул. - С сегодняшнего дня не дрочи, - уверенность вернулась в полном объеме. Под ногами вновь была знакомая почва. - Да, господин. Как скажете.