Ниндзя-маг, часть 1. Победить чуму (издано)

      Биджу, б***ь! Теперь точечные атаки! И их все так же много… быстрые! Проклятье, не успеваю!!! Но Хината-химэ и Наруто должны выжить любой ценой!..       Прыжок. Древесный кол пробивает позвоночник и выходит из солнечного сплетения, второй вспарывает бок. Как больно!       Ну, вот и все… Птица покидает клетку… Как же я тебя понимаю, отец! Я наконец-то понял, как обрести свободу, выбрав собственную смерть… Надо бы сказать другу, чтоб сберег мою сестру… прожил за меня…       Внезапная вспышка режет глаза, миг полета замирает в ослепляющем, но пустом свете. Телесные страдания как бы отодвинулись на второй, а то и третий план, а порождающий мурашки злобный взгляд в спину сменился… законно-добрым, оценивающе-беспристрастным, направленным сразу отовсюду. Так и должно быть? Во взметнувшихся мыслях ни капли паники, любопытство на гране счастья - я встречусь с родным отцом?!       - Благородный поступок достоин награды, - на грани слышимости раздается мужской Глас, от которого веяло мощью. Мои пытливые мысли ошеломленно застыли. В мгновение ока Существо пролистало вехи моей жизни, и великодушие иссякло. Он вынес судейский вердикт: - Но на поверку продиктован слабостью и трусостью.       Вдруг ощущение доброжелательности скисло:       - Категорично. В умах свидетелей он пал героем, - заинтересованно прозвучал мелодичный мужской Глас, явившийся вторым. Фраза прозвучала на совершенно неизвестном мне красивом языке, отличном от первого. Однако, неведомым образом я понял смысл и этого изречения.       Оба Гласа не несли зла, какое прет от Джуби. Десятихвостый демон, кстати, все еще ощущался, но где-то на краю восприятия.       Неизвестный, заговоривший вторым, заглянул в меня невероятно глубоко, считав память самой крови. Вник в такую временную бездну, из которой в настоящее, к великому стыду, не пришло даже преданий!.. И ведь я махровый атеист, чтящий предков и Волю Огня. Точней, был атеистом – глупо подвергать сомнению явленные доказательства. Несмотря на мощь, стоящую за двумя существами, я ощущал сильнейшее напряжение. Еще активный бьякуган выявил дребезжание слепого пятна, что позволило мне обнаружить червоточину и ощутить на том конце два колоссальных очага странной чакры, в чем-то неуловимо схожей с оной у возрожденного Джуби. Объемы показались сопоставимыми, но пойманного мною мгновения было совершенно недостаточно для детального анализа, зато благодаря этой задачке удалось справиться с несвойственным мне наплывом эмоций.       Спустя затянувшийся момент всеобщего молчания, второй задумчиво и удовлетворенно изрек:       – Заблудшая эльфийская ветвь. Смесок, ярка кровь лунных. По праву рождения принц крови.       Весь рой народившихся вопросов улетучился вмиг - ни единой мысли или чувства, словно время остановилось. Луна обитаема?!       - Боец, готовый к смерти. Брат, пожертвовавший собой.       - Подоплека отношений меж воспитателями и воспитуемым.       - Все слепо ищешь идеал, Бог Правосудия? – Безобидный и чуточку грустный смешок.       - Все выгораживаешь свою родню, Предводитель Эльфов? – Натянуто улыбнулся безрукий слепец.       – Новая жизнь в новом мире, - предлагает заступник эльфов.       - Шанс выжить, - скупо роняет судия, в целом соглашаясь.       - Свобода выбора, – раздался неслышный шепот… кого? – Ответствуй, принц крови Неджи из рода Хьюга, человеческий потомок эльфов.       Дают – бери, бьют – беги. Вроде бы простая истина, не предусматривающая лишних политесов, однако, стремно сигать в неизвестность. И все же я проникся мистикой момента, преисполнился благодарности и сделал выбор - свой. Не жалею ни о прожитом, ни о сделанном в конце жизни выборе прикрыть собой сестру и друга. Однако - хочу жить! Пусть хоть на Луне. Вырваться из клетки и жить свободным - во что бы то ни стало! Пусть… пусть и в другом мире - я ведь правильно уразумел? Все же не на нашей Луне и не в мире грез?..       - Жить, – выдавливаю то ли слово, то ли мысль, после некоторых колебаний соглашаясь без уточнений и торговли. Я поверил в Наруто, попробую поверить и довериться этим божественным сущностям, обратившим на меня свое драгоценное внимание и уважившим мою свободу выбора.       - Да будет так, – нейтрально изрек первый, чего-то ожидающий…       - Да будет так, – с нотками одобрения довольно изрек второй, имеющий, что предложить первому взамен. Кажется, до меня доходят только их направленные обращения, а они где-то там между собой гораздо плотнее общаются.       - Нить судьбы вплетена в гобелен… - еще тише констатировал третий, бесполый голос, словно скрепляя сделку богов, а никем иным эти сущности быть не могли.       Краем сознания заметил, как от меня что-то отделилось. Все померкло пред тем, как в меня устремилась Боль! Боль худшая, чем все ранее испытанное в сумме!.. Все смешалось, а голова будто взорвалась изнутри, словно перезрелый арбуз! Над всем довлело понимание: если не вытерплю и отключусь, то стопроцентно умру, телом и душой. Шанс выжить… крепко схвачу и удержу во чтобы то ни стало!       Великая Боль ушла, оставив старую, в перебитом позвоночнике. Отрешаться я научен - это и проделал. Вместе с уходом Боли всесторонний белый свет резко сменился золотистым в форме костра с непрерывно и мерно вращающейся спиралью в виде то ли пружины, то ли колодца. Четче обозначилась светящаяся подо мной туго сжатая четырех-лучевая спираль. В следующий миг все погасло с таким надрывным звоном, словно лопнула струна и разбился колокол.       Из всей круговерти и цветной мешанины мой взгляд прочно зацепился за хрустальный девичий стан, сфокусировавшись на прелестном личике живого существа. Роскошные волны серебряных волос, искусно вплетенная в челку нитка с жемчужно-белым бисером, огромные и выразительные светло-небесные глаза с чарующими солнечными мушками, маленький смешно вздернутый носик, чувственные губки, горящие румянцем щечки, идеально точеные подбородок и скулы, пышные ресницы и аккуратные тонкие бровки, острые ушки, отчего-то сильно вытянутые вверх и назад. Девчушка распахнула глаза в безмерном удивлении, смущении и отчаянном испуге, ладошка еще не взметнулась к вытянувшемуся обаятельному личику, приковавшему фокус моего внимания. Однако из-за сильной боли, словно от страшного переутомления бьякугана, я вынужденно закрыл остро болящие и чешущиеся глаза, ослепленные светом, сиянием и разноцветными всполохами. Сюрпризом стал нестерпимый зуд в ушах. Одновременно было и навязчивое ощущение гулкого зала, стремительно наполняющегося оглушающими звуками с многократным эхом, и ощущение забившей уши ваты или нахождения под водой. Голова сильно кружилась и нестерпимо болела, словно внутри кто-то от души пинал мозг-мяч. Сознание захлебывалось в поступающих сигналах, так и норовя потеряться. Но я откуда-то точно знал: рано позволять себе отключаться – сдохну. Посему изо всех сил, превозмогая муки и нарастающие переживания за Хинату, Наруто и объединенную армию в целом, пытался старательно управлять верной и еще оставшейся чакрой, чтобы насколько возможно дольше поддерживать в себе жизнь - до появления ирьёни… клириков?..       Без поддержки со стороны я бы точно не выжил с перебитым посередке позвоночником. Кто-то влил в меня аналог зеленки (сжиженная ирьчакра), кто-то приложил ко мне руки, сделав серию из трех лечебных воздействий, потом еще четыре послабее – сработало всего лишь на манер анестезии, к моему великому облегчению. Потом кто-то другой применил на мне невыразимо мощную технику уровня Цунаде, нет – выше! Я со всей болезненной ясностью ощутил нижнюю половину тела, едва сумев подхватить жалкие остатки чакры и выжать сущие крохи телесной янь-чакры, что должно сильно поспособствовать ирьён… клирику в лечении. Однако нужно нечто большее! Прямо всем нутром чувствовал, как утекает песок времени моего шанса: отчаянно цеплялся за бытие ниндзя, не желая превращаться в никчемного и беззащитного обывателя – аж закрытые глаза защипало от обиды и отчаяния. Либо-либо, да?..       Упрямо боролся за свое светлое будущее, не сдаваясь, не отвлекаясь и не обращая внимания, как в мою тренированную память джонина откладывались фразы, понятные, но звучащие тарабарщиной:       - … запрещено. Наставников прошу остаться, а всем остальным приказываю немедля разойтись! – Скомандовал властный женский голос. Ропот поднялся среди пробившихся в зал зрителей, запрудивших все входы-выходы, но толпе не дали собраться и разрастись - сметливые парни бойко взялись за выпроваживание ненужных глаз.       - Прекращайте телиться, уважаемые! Инициируйте уже салагу – каждый рекрут на счету!       - Уж кто бы говорил, сэр Хербан, - с сарказмом буркнув и продолжив почтительно: – Ваше преосвященство Сергол, повторная инициация на волшебника, - надавив интонацией, - будет равновесной платой за исцеление. У него потенциал девятого круга…       - Сделайте же что-нибу-уудь, умоляю вас!.. – Проплакал жалостливый голосок.       Фоном шли приглушенные голоса перешептывающихся и многочисленные натужные стоны молящих им тоже помочь. Пока взрослые руки касались моего торса, вливая странные и непривычные силы, детские ручонки с недетской силой сжали мою кисть и ощупали правую руку по всей длине.       - Леди Арибет, пастор Сергол, сам Тир Беспристрастный направил к нам этого страдальца, грех упускать столь перспективного юношу, - с толикой приличествующего подобострастия и долей переживания произнес еще один мужской голос. – Сия инициация рекрута не будет считаться насильственной…       - Пусть рекруту выдрали ядро, но, мастер Джару, пастор Фентик, кто поручится, что он раньше был именно волшебником, а не клириком, колдуном, паладином?..       - На-аш наро-од, - всхлип, - предпочита-ает ма-а…       - Тише-тише, дитя, успокойся, мы знаем о пристрастиях лунных эльфов, - по-отечески произнес усталый голос, нашептывавший до того что-то невнятное, на манер мантры или молитвы. – Но, как и ты, колдующая жрица Кореллона Ларетиана, он мультиклассовый, мне думается - колдующий монах.       - Ассассин, - прошелестел рядом со мной уверенный женский голос, вызвавший оторопь.       - Подтип дикой магии, - кто-то задумчиво пробурчал себе под нос.       К этому моменту телесная боль практически ушла, меня переполнили странные и пьянящие чувства легкости и бодрости. Все бы ничего, однако, порванная и перегруженная система циркуляции чакры адски щемила и саднила изнутри, разрушаясь сильнее и быстрее по мере ослабевания терпения у измученного и истерзанного сознания. Лишь чудом не переступающего черту смертельного забытья.       - Гха! Что я вам талдычил?! – Восхищенно гаркнул он. - У меня глаз-алмаз, наметанный на всех этих спесивых и смурных зазнаек!       - Сэр Хербан, сей юноша благороден и не подвергался жесткой инициации, однако, сейчас она ему жизненно необходима.       - Кхы…       - Но это невозможно! Монах не может мультиклассироваться!..       В ответ сразу четверо заговорили одновременно:       - В связке с ассассином… - Бродит мифический слух о легендарном лорде Эльминстере, будто он спонтанно инициировался сразу в четырех классах… - У этого благородного юноши сильная энергетика, он сдюжит… - Коронал Арвандора благоволи-ит еммууу-уу…       - Хорошо! Беру всю ответственность на себя. Пастор Сергол?.. Мастер Джару, мастер Кетта, сэр Хербан – приступайте к восстановлению утраченного, а я поддержу вас божественным благословением.       - Есть, сэр!       - Как прикажете, леди Арибет, - женственный шепот ветра-убийцы.       - Уиии-ии!..       - Шшш, кто тебя надоумил, дитя?..       - Придержите его…       - Павел, Бим – руки! Гилберт, Эрдан – ко мне!!! Держите его за ноги, раз приперлись со стадом, и помяните мое слово – я вам отобью излишнее любопытство!..       - Ш-шед продал сви-и-иток…       - Это зовется стадным инстинктом, - одновременно раздалось едва слышное подтрунивание, достигшее всех нужных ушей.       Дальше все потонуло в остром приступе болезненного наслаждения, словно скручивающего и одновременно выворачивающего наизнанку - этой пытки я выдержать не смог…