The Cold One

Запах разлагающейся плоти просачивался во все уголки дома, как и ленивое жужжание мух, которые кружились над разлагающимся телом. Уже две недели труп находился в заброшенном доме. И если бы не жёлто-зелёная кожа, разлагающаяся плоть, отсутствующие в некоторых местах кожа и кости, впалые глаза, разрез в области шеи и многое другое, то можно было бы подумать, что он просто заснул. Его звали Сэм Паркер. Он был обычным подростком шестнадцати лет. Его мать, Джессика, умерла при родах, дав сыну жизнь. Хорошо, что её муж решил самостоятельно воспитать сына, хорошо, что не отдал в интернат, хотя… Тринадцать лет Сэм был послушным и кротким мальчиком, как и Ник, его отец. Жизнь Сэма была… спокойной. Но в четырнадцать он распоясался: он начал ругаться матом, дерзить всем, курить. Ник понимал, что это переходный возраст, но всё же он волновался и переживал за сына. — Сынок, хватит ругаться, — упрашивал Ник Сэма. — И хватит курить. Вместо того, чтобы прислушаться к отцу, подросток начал всячески оскорблять и унижать его перед своими друзьями, но Ник держал себя в руках и не обращал внимания. Постепенно он начал выпивать, чтобы ненадолго забывать обо всех проблемах, включая отношения с сыном. Так он стал алкоголиком. Шли дни, недели, месяцы, и юный Паркер исправлялся. Он бросил курить, начал здороваться со всеми и почти перестал использовать нецензурную лексику. Прошло ещё некоторое время, и вот наступил его пятнадцатый по счёту день рождения. Сэм пригласил всех своих друзей, убрался в квартире и украсил её. Это был потрясающий праздник. Ему принесли большой трёхэтажный торт, кучу дорогих подарков. А потом началась вечеринка: танцы, веселье… Празднество было поистине шикарным, но как и все хорошее на свете, через несколько часов всё закончилось. Был поздний вечер. Сэм читал книгу, которую ему подарили, как вдруг в его комнату ввалился Ник. По его виду было видно, что он нажрался. И виной этому был не только день рождения его сына. — Привет, Сэм, — икнул отец. — С днём рождения! Юный Сэм Паркер часто видел его таким, но это было в прошлом году, и он просто не обращал на это внимания. Но в этом… Сэм попятился к стене. — Сына, что с тобой? Ты не рад видеть своего папочку? — ехидно улыбнулся мужчина. Подросток ещё дальше отодвинулся от отца. — Стоять! — рявкнул он. — Ты что, не считаешь меня своим отцом?! — Н-нет, считаю, сэр, — тихо проговорил Сэм. Он не раз видел подобные ситуации по «ящику», поэтому он старался вести себя так, как показывалось во всяких сериалах — ниже травы, тише воды. — Ну так замри на месте! Я ведь должен вручить тебе подарок! — Ник подошёл к сыну, но тот отодвинулся ещё дальше, пока не прижался спиной к стенке. Лицо Ника побагровело, и он, схватив парня за руку, швырнул его на пол. — Ты, блять, что, совсем меня за человека не принимаешь?! Но сын молчал. Мужчина поднял руку, чтобы ударить Сэма, но неожиданно остановился. — Ладно, живи, — презрительно сморщился Ник, но вдруг его лицо изменилось. — И, кстати, держи свой подарок. Он достал какой-то свёрток из кармана и кинул его сыну. Сэм посмотрел на эту вещь и хотел было положить её на кровать, как отец перехватил его руку и сжал её. — Открывай его, сейчас же! — зарычал он, и парню ничего не оставалось, как открыть свёрток… Внутри были женские трусики. — Но… — парень непонимающе посмотрел на отца, — зачем мне женское бельё? — Как зачем? — Ник странно посмотрел на сына. — Ты будешь шлюхой, как та рыженькая, которую я вчера увидел у тебя в порнушке. Или ты думал, что я такой тупица и не догадаюсь, чем ты занимаешься? Сэм опустил глаза, а кровь прилила к его щекам и ушам. Он понял, что спалился, и что теперь его же отец оттрахает его или приведёт своих друзей, и уже они порвут его. Это был конец. Бежать было некуда. — Ну, надевай их! — рявкнул Ник Паркер, но Сэм покачал головой. Послышался звонкий шлепок: Ник со всего размаха отвесил сыну пощёчину. Щека парня запылала, а на глазах навернулись слёзы. — Живо надевай! Я что, зря потратил семь долларов? — он замахнулся, и Сэм, сняв с себя обычную одежду, надел бежевое женское бельё. Его худое бледное тело и чёрные, как смоль волосы очень контрастировали с трусиками. — И впрямь шлюшка! — пошатнулся Ник. — А что должны делать шлюшки? Правильно, выполнять свою грязную работу! Мужчина расстегнул ширинку и вынул оттуда свой член. — Ну же, Саманта, шлюшка моя, возбуди меня своим ротиком, — улыбнулся он, но Сэм лишь отвернулся. Ник резко схватил парня за волосы и толкнул в лицом в пах. Губы Сэма «впились страстным поцелуем» в член отца, отчего тот застонал. Сэм лишь сморщился и отстранился. Тогда отец юноши взял инициативу в свои руки: снова взяв сына за волосы, он начал тереть его лицом о свой член. Половой орган начал твердеть и источать смазку, размазывая её по лицу. — Да-а, — выдохнул Ник. — Так детка, да-а-а! Сэм чуть ли не плакал от обиды — какого черта отец позволяет себе? Наконец, Ник перестал тереть сына о свой член: ему попросту надоело это. — Ты будешь сосать? Парень молчал. — Хорошо… — сказал мужчина и со всей силы дал подзатыльник сыну. Сэм вскрикнул от боли, и тут член Ника ворвался глубоко в горло сына, а яйца ударились о подбородок. Слюни потекли изо рта мальчишки, а он сам закашлялся. Парню казалось, что он сейчас умрёт. Ник чуть-чуть подался назад, дав возможность отдышаться сыну и проглотить слюни, что скопились во рту, словно вода. Сэм сделал это с трудом — он проглотил слюни и ненароком языком задел головку отца. Ник застонал и начал трахать сына в рот. Каким же блаженством было задевать головкой шершавый язык Сэма «Саманты», а особенно ребристое нёбо. А вот подростку было совсем не в кайф чувствовать солоноватый вкус члена и смазки. Отец всё больше и больше ускорял темп, пока не почувствовал, что член начинает пульсировать. Тогда он резко вынул член. Ник поднял сына с пола и кинул его на кровать. Он сдёрнул с него подаренные им же трусики, раздвинул его ягодицы, приставил член к анусу; Сэм начал сопротивляться. — П-пожалуйста, не надо, — слезы катились по его щекам. — Заткнись, шлюха! — Ник ворвался внутрь, вызвав у мальчика дикий крик. — А-а-а-а-а! — мальчик закричал от боли, а слёзы ещё сильней покатились по его щекам. — Да заткнись ты уже, неженка! - снова подзатыльник и резкий толчок. Всё это казалось адом для подростка. Все эти резкие толчки, хотя всё же кроме боли было ещё и что-то такое… приятное — Николас задевал своим членом простату ребёнка, заставляя его выгибаться от боли и наслаждения. — А-ах, — застонал мальчик, на что Ник рассмеялся своим глубоким басом: — Да, шлюшка, да! Я вижу, тебе это нравится! Ник начал ускоряться. Он уже просто разрывал сына на части, пока не… вспышка, и он падает животом на спину Сэма. — Спасибо, Саманта, — отец Сэма вытащил свой член из подростка. - Ой, и, будь добра, очисти мой член. Как всегда Сэм молчал, лишь изредка всхлипывая. — Ладно… — мужчина кивнул головой и вышел из комнаты. Подросток встал с кровати и направился к выходу. Его анус сильно болел, по ногам стекала сперма вперемешку с кровью — это был самый худший день рождения в его жизни. Сэм уже хотел выйти из комнаты, как его путь преградил мужчина. — Куда собралась? Я ещё не наигрался с тобой! — Ник толкнул Сэма и тот, не удержавшись, упал. — Ч-что тебе ещё нужно? — хрипло закричал мальчик. — Скоро узнаешь, сучка! Ник достал из-за пазухи бутылку водки и открыл её. Сэм забился в угол, а мужчина яро посмотрел на парня, подошёл к нему и поставил раком. Сэм развернулся и пнул отца в пах. Тот сморщился. — Ах ты ублюдок! — Ник вынул из кармана нож и резанул Сэма по мошонке, но тот уклонился, и лезвие глубоко вошло в голень. Сэм попытался не зареветь, но ему это слабо удалось. — Ты за это поплатишься! — прошипел он и разбил бутылку с водкой. У него в руках осталась «розочка». — Нет, — прошептал Сэм. — прошу. На этот раз промолчал Николас. Он просто схватил одной рукой сына за горло, а другой резко воткнул «розочку» в разработанную дырку. — А-а-а-а!!! — дикий крик отразился от стен квартиры. — А-а-а-а-а-а!!! Но Нику было плевать на своего сына - он находился в алкогольно-наркотическом опьянении. Разбитое горлышко бутылки раздирала анус парня. И снова крик. И снова. И ещё. Больше этого выносить он не мог и потерял сознание. — Хм, так легко сдалась… ну, что же, — сорокалетний мужчина взял нож и перерезал сыну горло. Одним рывком. — Вот ты и отличилась, а ведь хотел с тобой такие грязные вещи сделать… Следующие два часа Ник ехал по заброшенной местности. Он искал старый домик лесника. В детстве он гулял рядом с ним. Ещё пол часа, пока он не нашёл нужное место. Ник вышел из машины, взвалил на плечи мешок с трупом и пошёл к домику, старому домику, с которым у него было связано очень многое… Мужчина снёс замок и вошёл. Всё заросло паутиной, пылью и мхом - эта картина стояла в глазах Ника. «Ну что же», — мужчина вынул сына из мешка, кинул его на пол, полюбовался им в последний раз и ушёл. *** Спустя четыре недели. Полиция вовсю разыскивала его сына, а Ник говорил, что не знает где он… Это было обычное августовское утро, вновь пропитанное алкоголем. Ник уже выпил две бутылки портвейна и одну водки, но ему всё ещё хотелось пить. Он запивал горе — он лишился своего сына, хоть и не нарочно, но лишился. А он был единственным, кто внушал надежду… На следующий день после жестокого изнасилования и убийства, Николас понял, что его жизнь превратилась в ничто, а это «ничто» стало ничем. Он потерял смысл жизни, а без него не прожить. Поэтому первой мыслью у него было просто повеситься или перерезать вены. Ник хотел этого, но почему-то не сделал. Может он испугался, что его ждёт наказание там, а может по какой-то другой причине. Но вдруг, заместо распития алкоголя, ему пришла идея навестить сына, поэтому пьяный он сел за руль и отправился в хижину лесника. Всю дорогу он думал о своём мёртвом сыне. Николас не знал, сгнил его Сэм, или же его сожрали падальщики, но всё же он хотел туда. Спустя два часа он оказался у хижины. Он не боялся туда войти, просто медлил. Через пару минут он вздохнул и, пошатываясь от опьянения, ворвался внутрь… Жёлтая кожа, разлагающаяся плоть и зловоние — его сын был ещё "цел и свеж". Ник подошёл к нему и склонился. — Я… ты… мне так жаль, — прошептал он, и слезы покатились по его щекам. - Ох, сынок. — мужчина погладил его по щеке и содрогнулся — кожа больше напоминала лёд. Цветной лёд. Но ему это, как ни странно, понравилось, и он начал гладить сына по щеке, по груди, по животу, по члену. — О-о-ох, — простонал мужчина и понял, что ему нужна срочная разрядка. «Пусть это и неправильно, но если я хочу что-то сильно, то мне этого не запретить», — подумал он и снял штаны; следом полетели и трусы. Его яйца ломило от напряжения, а член был уже возбуждён, поэтому он без лишних слов приставил член к порванному анусу и вошёл туда. Холод сына пробрал Ника насквозь, но это не помешало ему начать двигаться в парне. Его член то входил, то выходил из сына. Он проникал так глубоко, что его яйца соприкасались с ягодицами. Ник старался не дышать, ведь воздух был пропитан трупным ядом, как и сам Сэм. Мужчина трахал своего сына то быстро, то медленно, то входил до конца, то вынимал его полностью. После семи минут, дыхание мужчины участилось, член увеличился ещё на чуть-чуть, и он начал кончать. В своего мёртвого, холодного сына. Яички из-за холода сжались настолько... казалось, что их нет. И всё же спермы было много. Он вынул свой член и начал одеваться. — Спасибо, — он чмокнул сына в губы и вышел из хижины, а труп так и остался лежать на грязном полу, разлагаясь дальше.