Сокровище Моргана

Питер Блад, губернатор Ямайки, — вернее, уже бывший губернатор, — отложил полученное нынешним утром письмо лорда Уиллогби, в котором тот с глубоким сожалением извещал, что наконец-то принимает его отставку. Его преемник был уже назначен, и Бладу следовало дождаться его прибытия на остров и передать дела, а после он был волен вернуться в Англию или выбрать себе любое другое место жительства. Семь лет… Семь долгих лет был он губернатором острова. Питер вздохнул и задумчиво посмотрел в окно своего кабинета, из которого был виден залив. Море, омывающее берега его родины, было совсем другим. Он еще не решил, хочет ли вернуться в Англию. Необозримые просторы Нового Света, его многоцветье и пряные ароматы, яркое небо, отраженное в водах Карибского моря, проникли в кровь Блада, стали частью его самого. Он понял, что ему вновь придется привыкать к Англии, ее неброской прелести, пастельным тонам и туманам. И уже не будет того чувства свободы, которое он ощущал все последние годы. А сможет ли прижиться там Арабелла? Сможет ли она полюбить вересковые пустоши и известняковые холмы Сомерсетшира? Наверняка климат Англии покажется ей слишком промозглым. Его средств хватит, чтобы вести обеспеченную жизнь и в любой другой колонии Нового Света. Возможно, ему стоит подумать об этом? Но чем же он займется? Деятельная натура Блада отвергала праздную жизнь, однако на этот вопрос у экс-губернатора тоже пока не было ответа. Его взгляд упал на пухлый конверт, доставленный сегодня. Летящий почерк на нем был смутно знаком Бладу. Он сломал печать на конверте и развернул листы. Его сердце забилось от волнения при взгляде на подпись, потому что письмо было от Ибервиля. Последний раз они виделись еще в Картахене, перед тем как Блад вместе с Хагторпом отправился в погоню за эскадрой де Ривароля. Питер жадно вчитался в строчки. Он с удивлением узнал, что Ибервиль пару лет назад оставил Карибское море и перебрался далеко на север, в Новую Францию, разыскав там Ле Руа. На нескольких страницах шло краткое изложение событий последних лет, выдавшихся весьма бурными для Ибервиля, и восторги по поводу девственной природы Северных территорий. У его бывшего офицера явно был дар писателя. «…Мой друг, какие здесь леса! Осень одевает их в бронзу и пурпур, лето дарит великолепную изумрудную листву. Корабельные сосны пронзают небо, их высота и мощь поражает… Среди их величественного безмолвия и покоя я забываю обо всем и словно оказываюсь на земле обетованной. Неприступные скалы, бесконечные озера и бурные реки… Мы, уроженцы густонаселенной Европы, не можем представить себе таких просторов». Ибервиль вдруг перешел на официальный тон: «Ваше Высокопревосходительство, Вас, наверно, интересует, почему я написал Вам через столько лет и как я узнал, куда отправить письмо? Надо сказать, Ваши достижения, господин губернатор, принесли Вам известность, распространившуюся довольно широко и достигшую Новой Англии. А сообщил мне о Вас монсеньор Рескатор, у которого тесные деловые связи с тамошними квакерами. Да, Питер, я недавно встретил его в Квебеке, он узнал меня, и мы проговорили несколько часов. Это необыкновенный человек, и его судьба достойна быть описанной в романе. Он принадлежит к одному из знатнейших родов Франции, его настоящее имя граф Жоффрей де Пейрак. На родине граф де Пейрак претерпел жестокие гонения, а сейчас он один из влиятельнейших людей в Новой Франции и Мэне. Он развернул грандиозную деятельность в различных направлениях, его владения простираются от побережья Атлантики до верховьев Кеннебека, у него целая флотилия кораблей. В числе его друзей и партнеров есть и коммерсанты из Бостона, и корсары, и индейские вожди. У него очаровательная супруга, с которой он был разлучен долгие годы. Питер, какая женщина! Необыкновенная, редкая красота, и время, кажется, совсем не властно над ней. А душа, а ум… Все, умолкаю! Граф де Пейрак очень тепло отзывался о тебе и, зная, что я собираюсь послать тебе весточку, настоятельно просил снова передать свое приглашение прибыть в Новую Францию. Право, Питер, сколько можно сидеть на этом дрянном острове с его дрянным ромом? Земля Новой Франции полна неисчислимых богатств и тайн, но она не покорится без борьбы. Нужно основывать новые поселения, нужно учиться вести диалог с индейскими племенами, а иногда и воевать с ними. Этой земле нужны люди с горячим сердцем, смело глядящие в лицо судьбе. В Голдсборо ждут тебя, мой капитан, и будут рады новой встрече с тобой! Я тоже получил заманчивое предложение от графа и собираюсь принять его…» Блад дочитал письмо, потом встал и подошел к окну. Он смотрел на море, но видел не его синеву, а безбрежные изумрудные леса, волнующиеся под порывами ветра. Пожалуй, его средств хватит и на покупку крепкого брига. Из всех членов его команды, уцелевших в бою с де Риваролем, к этому дню на Ямайке оставался только Джереми Питт, который нес службу на одном из кораблей ямайской эскадры. Надо спросить, не желает ли он пойти к нему штурманом, как в прежние времена. Набрать экипаж не составит труда, однако Питту он доверял, как себе, и надеялся, что Джереми согласится. Он услышал за спиной легкие шаги жены и обернулся к ней: — Дорогая, у меня для тебя две новости. Увидев тревогу в ее карих глазах, он сразу же добавил: — Не беспокойся, они обе хорошие.