Тринадцать дней рождения

— Ладно, я сдаюсь. Что вы хотели этим сказать? — добродушно поддразнил Оби-Ван и протянул вперёд белый засушенный цветок, который мастер только что ему подарил. Квай-Гон поднялся и отошёл к окну, вглядываясь в контуры корусантских зданий. Веселье Оби-Вана померкло: — Мастер? Простите, я… Квай-Гон повернулся, жестом отметая его извинения: — Нет, Падаван, просто… — Просто? Квай-Гон глубоко вдохнул: — После того, как тебя подстрелили на Целлисе, ты долгое время был при смерти. И когда тебя наконец вынули из резервуара с бактой, я был в садах госпиталя. Целители пришли сказать, что ты будешь жить. И первое, что я увидел, когда мой взгляд прояснился, был этот цветок. Он вздохнул и взял хрупкое растение с ладони Оби-Вана: — Это самый красивый цветок, что я когда-либо видел в своей жизни. Я сорвал его для тебя. Хотел отдать, когда ты очнёшься, но забыл и решил его засушить. Оби-Ван улыбнулся, хотя глаза его блестели от непролитых слёз. Расчувствовавшись, он покачал головой и прошептал: — Я даже не знаю, что сказать, кроме — "спасибо". Квай-Гон положил руку ему на плечо: — Этого более чем достаточно, Падаван.