Just more expensive life.

Стоило бы отметить, что при все при том, что Такада Мармарин никогда особым спокойствием не отличалась, в тот вечер, ставший для нее роковым по всем параметрам, она сидела тихо часа два к ряду. В тот самый вечер, теперь ей уж не вспомнить, какого числа это было, пропала ее последняя надежда в лице полюбившихся ей близнецов. День, казалось бы, начался, как обычно, ничего не предвещало беды, но парни в обещанное время так и не явились. Они должны были ехать за город на пикник, но мало того, что не предупредили об отмене поездки, так даже духу своего не показали в районе зрительной и слуховой досягаемости по-детски наивной блондинки. Ее это, естественно, насторожило. Потому – то она и уселась на диване в гостиной, обняв колени, и пялилась в полуприкрытое занавесью с казавшимся ей глупым цветочным узором окно. Так она просидела, пока сон не начал побеждать ее. Рин легла здесь же. Проснувшись на утро, друзей она снова не обнаружила. Прошла ровно неделя, но ни даже единого упоминания о проблематичных близнецах не намечалось. Следом за одной неделей, сверкнув, как молния, промчалась вторая, схватив за рукав и тянув за собой третью, а та, в свою очередь, волокла за шиворот четвертую, но все оставалось по-прежнему. Когда же со дня пропажи отстреляла тройка месяцев, Такада отчаялась, но, что самое страшное, отчаяние ее повлекло за собой самые пренеприятные последствия… База, как и последние несколько недель, чуть свет уже кипела жизнью: тут и уборка после богатого на еду и выпивку вечера, тут и битые стекла, тут и жаждущий завтрака только что вернувшийся из поездки Эггман. В общем, как бы не хотелось, а поспать нормально удалось лишь самым стойким, то бишь никому. Воровка же, как и обычно, покинула комнату позже остальных, потому как лежать, пялясь в потолок ей нравилось больше, чем только думать о работе и холодному миру за пределами кровати. Совершенному, внутренние часы которого, очевидно смеясь над ним, поднимают хозяина ровно в пять утра, оставалось только завидовать легкой участи возлюбленной. Даруя ей такое определение, СФЖ поневоле раскраснелся и буркнул в сжатый у губ кулак. Ночь он, как бы ни была удивительна его память, помнил смутно. Все события, и даже его собственные действия, утонули в розовом, приятно пахнущем нежностью тумане. Ему помнились только шепот, теплые ласковые руки, обжигающие ледяную кожу мурашками, бесконечное смешанное чувство мягкости и страсти. Вероятно, именно из-за последних двух он ничего и не помнил. Слишком внезапно, слишком пьяняще, слишком желаемо – вот все, что он мог сказать о том, что испытывал в тот момент, когда ладонь подруги нырнула к ремню его брюк. Он знал, что как бы ни пытался, память о этой ночи не вернуть. Он не пил (если не считать пары (десятка) кружек кофе), не употреблял ничего, так сказать, противозаконного, не бился головой и не получал сотрясений мозга. Но, несмотря на это, рассудок отказывалась воспринимать факты, предпочитая занавешивать их дымкой, - этой ночью напарники скрепили долгожданный союз посредством банального телесного контакта. Шедоу заложил руки за голову и выпрямил их, с сомкнутыми в замок ладонями, выгибаясь назад. Правда, было во всей этой идиллии нечто пугающее его – слишком опасно. Говоря об опасности, в виду не столько имеется союз между двумя хранителями, сколько висящая на паутинке из известной каждому притчи судьба мира этого и миллиарда миров параллельных. "Убить хранителя вполне реально. Для этого даже не нужны священные клинки или молитвы – достаточно будет равной силы. То есть, хранителя может убить либо ангел, либо демон, занимающий видное место: чин имея, так сказать",- эти слова Алисс произносила с глубокой задумчивостью: "Но ты…Ты совсем другое, понимаешь? Твое тело и душу питает сила целого камня. Убить тебя можно только уничтожив камень, а это под силу только тому, кто создал его, или же тому, кто может убить создателя. Ты, Шедоу, полноценное демоническое отродье, каких Преисподняя еще не видывала". Из этого всего следовало, что он является практически бессмертным. По проценту на возможность того, что его решит изничтожить сам Сатана и на то, что появится всемогущее божество, способное уничтожить, собственно, Сатану. Итого – девяносто восемь на два. Не плохое соотношение. А вот с Руж другое дело. Ее убить может и обыкновенный демон ранга эдак пятого, а таких, насколько известно было ему, пруд пруди. Собственно, только такие в высшие чины армии и пробирались. В общем, за любимую совершенный волновался больше, чем за остальное человечество. -А потом он разворачивает ее и целует! Пока Шедоу плавал в прострации, на кухне, за прямоугольным столом, вовсю обсуждалась его же личная жизнь. Сильвер размахивал руками и громко восклицал, подробно описывая каждое, даже самое незначительное действие, а слушатели в лице Эггамана и Омеги буквально навалились на стол всем телом и, возбужденно постукивая по крышке пальцами, затаили дыхание и слушали. -А дальше, дальше что? – шепотом выдавил Эггман, задергав пышной лицевой растительностью. -А потом, - Сильвер осел и перешел на тихое, монотонное урчание, - Она взяла его за руку и робко повела прочь из комнаты, - он говорил все тише и тише, приложив палец к нижней губе, - И до самого утра, пока не прозвенели первые колокола (прим.Автора –Громообразный голос Алисс) их никто не видел. А выходили они, стоит отметить, из одной и той же двери! – завершая, парень вскочил с видом детектива, только что раскрывшего дело, и стукнул ладонью о стол. Эгг и Омега охнули, а совершенный только шикнул на Сильвера, когда тот повернулся к нему. -Такое пропустили, - вздохнул доктор,опуская уши. Алисс повела взглядом и откинулась на спинку стула. Еще только утро, а она уже выглядит уставшей, мельком подумал совершенный. И тут странное чувство кольнуло где-то у ребер. Останься у него подвижные уши, они обязательно бы дрогнули и принялись изучать каждый звук в радиусе нескольких сотен метров, но вместо этого парень выпрямился и вперился в дверь. Та распахнулась почти сразу, но в нее вошла всего лишь сонная Земля, потягиваясь и блаженно мыча что-то вроде утреннего приветствия. Эггман и Омега прилипли друг к другу боками и, хихикая, смотрели на нее. -О, милые, вы вернулись, - заметив их, Руж расплылась в улыбке, - Как жаль,что не раньше, - она тут же нахмурила брови. -И нам тоже жаль, - почти что хором проговорили доктор и его робот. Девушка сожалеюще сжала губы, но тут же сменила выражение лица на смущенно-умиленное и, оказавшись у спинки дивана, положила руки на плечи брюнета и осторожно потянула их к себе, опускаясь. Она приложилась губами к макушке любимого и, опустившись к его уху, пожелала ему доброго утра и осторожно коснулась губами мочки. Совершенный пыхнул и отвернул голову, брякнув что-то невнятное, но руку поверх ладони воровки все же опустил, аккуратно, но крепко сжав ее пальцы в своих. Теплая рука вдруг показалась ему такой крошечной, будто бы принадлежала не без малого двадцатилетней девушке, а ребенку. Он даже представить себе не мог, как кто-то с такими ручками борется с демонами. Ему не хотелось, чтобы нежная светлая кожа омывалась кровью. Однако же в этой маленькой руке поместился целый мир, и это не меньше удивляло совершенного. -Мари, я… - заговорил было он, но тут же осекся. Уже дважды он назвал ее этим именем. Уже дважды внутри него все переворачивалось, как песочные часы. Девушка отстранилась и, выпрямившись, посмотрела на него сверху. -Что? Было заметно, что она явно не в восторге от произношения давно забытого имени. Эггман ойкнул. Но ему-то подумалось, будто совершенный решил окликнуть воровку Марией. -Да нет, - брюнет качнул головой. Девушка улыбнулась, и он вздохнул с облегчением. -Не называй меня так, - попросила она, и в милости ее сверкнули отблески чего-то куда менее положительного, чем хотелось. Парень кивнул. Дальше, часов до двенадцати, база занималась уборкой. К счастью, силы хранителей могли здорово помочь в этом деле, и с четвертого этажа, с кухни, то и дело летели кучи мусора, окутанные голубоватым сиянием силы Воздуха. -Отлично, - закончив, Сильвер похлопал ладонями друг о друга и растянул было улыбку, но она тут же пропала с его тонких губ. Что-то странное показалось ему, да и не только. Все вокруг вдруг насторожились, и не зря. Со стороны города послышался грохот, сотрясший землю под базой и вокруг нее. Это не было похоже на обычные сейсмические толчки. Все это знали, и теперь вопросительно смотрели на Алисс, которая, пожалуй, впервые в жизни не понимала, что происходит. По коридору за дверью послышались торопливые шаги. Но ребята вздохнули, когда в проеме показался Соник, вид которого, все же, оставлял желать лучшего. Его будто бы засосало под движущийся по воде катер. -Они…они… - еле дыша, опираясь руками о колени, пытался произнести синий герой, - …они ид… Его прервали. Пол сзади пошел волнами, плитка вздулась и затрещала, а из щелей показалась темная вязкая жижа, принявшаяся волнами подниматься и принимать очертания высокой человеческой фигуры с кожей багрово-алого цвета, огромными темными, будто из бурого камня, ручищами. Алисс дрогнула. Ее голову посетило видение: короткий крик, битое стекло и мертвое тело мгновенно плюхнулось у подножия базы; но прежде, чем она успела хоть пискнуть, каменная ручища ухватила Соника за шкирку и откинула к столу. Парень, перелетев его, врезался в ряд кухонных тумб и безжизненной тряпкой стек на пол. -Эггман, Омега, хватайте Соника и прячьтесь! – скомандовал Совершенный, наблюдая за метаморфозой темных фигур: худощавые фигуры со сгорбленными, не способными удержать тяжести рук спинами возвышались метра на два над полом, ноги от колен, такие же громоздкие как и руки от локтей, отрывались от пола тяжело, пространство глаз сверкнуло зеленым над острыми скулами и длинными носами, а черные, будто вымоченные в масле волосы скользили по плечам, расходясь у уходящих назад коротких рогов желтого цвета. Демонов было не меньше двух десятков. Они восставали вдоль длинного коридора, превратившись в однородную багровую массу со сверкающими ядом глазами. Но один демон был выше других, и ноги его, тонкие, как жерди, с изгибающимися назад коленями, дрогнули, а вогнутые коричневые когти мерзко скрипнули о плитку. Он скривил широкие губы в улыбке, обнажив желтые острые, как лезвия, зубы, и, подняв одну тяжеленную ручищу, указал на ребят, столпившихся у второй двери, ведущей в восточное крыло базы, куда и отправились Эгг и Омега с раненым Соником. Демоны сперва едва двигались с места, с трудом переставляя гигантские лапищи, но, внезапно для всех, они вдруг с тихим шорохом будто растворились в воздухе и появились уже совсем близко, дабы идти боем, за чем они, собственно, и пришли. -Блейз! – воскликнула Алисс. Кошка обернулась и нос к носу встретилась с возбужденно улыбающимся демоном. Ей хотелось взвизгнуть, но она, собравшись, отскочила назад и образовала в ладони пламенный шар. Демон двинулся на нее, и этим дал сигнал остальным: они принялись отделять хранителей от остальных, наступая на каждого по отдельности, пока остальные закрывали дверь, чтобы доктор и робот успели уйти. Но доктор и робот демонов интересовали в последнюю очередь. Им был дан приказ привести хранителей в покои Сатаны, но, если те будут брыкаться, сделать это силой. Отчего-то демоны совсем опустили дипломатическую часть и попросту бросились на ребят, пока те прибывали в полнейшем шоке и косились на Алисс с вопросом в коротком взгляде, в перерывах между отбиваниями от чудищ. Печальная новость в том, что огонь этих тварей не берет. Один из них, напавший на Блейз, ухватил ее за запястья и поднял над полом. Девушка не растерялась и воспламенилась целиком. Но демону от этого хуже не стало. Скорее, наоборот: он, как губка, впитал ее пламя, просочившееся под его кожу и уползшее по венам к шее, а оттуда – в солнечное сплетение между торчащих на несколько сантиметров вперед ключиц. Блейз потухла и обмякла в руках монстра, но из под пола тут же вырвались толстые гибкие стволы, ухватившие демона за руки и вывернувшие их за спину. Огонь упала на корточки и тут же вскочила, ухватив связанного за лицо и, круто вывернув его голову сильными руками, перекувыркнулась через его плечи и тут же напала на следующего. Руж тут же поняла, что эти руки убили уже не одного монстра. Но подумать ей не дали. Блондинка, услышав сзади себя тихий, но четкий хрип, развернулась. Перед ней стоял еще один демон, показавшийся ей на порядок выше предыдущего. Она мельком осмотрелась: Сильвер, превосходящий монстров в ловкости, заламывал руки паре уродов, Шедоу, как и всегда в бою – холодным рассчетом метался вокруг тройки, нанося несовместимые с жизнью удары, Алисс, чья методика оказалась самой странной, хватая за плечи, переворачивалась над демоном и, приставив ладони к его ушам, разбивала голову мощным потоком воды. Но демонов меньше не делалось. Они все валили в западную дверь, разбив проем и образовав вместо него огромную дыру. Тела мертвых рассыпались в прах и уходили в щели под плитку, но казалось, будто прибывают не новые демоны, а старые просто снова восстают из мерзкой желеобразной, как магма, массы. Воровка присела на колено, когда монстр замахнулся на нее, и, приложив ладони к полу, образовала два новых ствола, но этот демон, очевидно наученный горьким опытом падшего товарища, ухватил их прежде, чем они вывернули его руки, и вырвал из пола, откинув назад. Руж на мгновенье застыла, но тут же опомнилась и, подняв отбившийся в процессе боя и восстания демонов кусок пола, метнула его в нападающего. Тот, мелькнув, как электроны по медным проводам, увернулся, и вместо него плиту получил его саратник, пролетевший пару метров и встретившийся со стеной. Демон смекнул, что проблема в руках Земли и, пока та замешкалась, ухватил их и заломал за спину. Руж дернулась, ногами оттолкнувшись от пола и заехав монстру по челюсти пяткой, но на того это особого эффекта не произвело. Он опустил ее руки и перехватил их за локти, прижав к телу и принявшись стискивать тонкую талию пленницы. Та завопила от боли, оглушенная хрустом своих костей. Совершенный, ударом ноги размозжив голову новоиспеченному аппоненту, обернулся на крик и собрался было метнуться вперед, спасать возлюбленную, но его волосы сзади потянули вниз. Парень со звоном врезался головой в пол, пока над ним вырастала массивная рука. Он ухватил ее, когда в глазах прояснилось, и переломил, прибив к плитке и одним движением оказавшись на ногах. Еще один пинок тяжелой металлической обувью – и голова очередного трещит по швам в черепной коробке и разваливается на части. Брюнет мог бы упиваться зрелищем тускнеющих и теряющих яд глаз, разваливающихся черепушек и предсмертных агоний, но визг девушки мешал ему думать о чем либо, кроме ее спасения. Алисс тоже четко слышала его. Она уже метнула прозрачное копье в демона, взявшего подругу в тиски, но, прежде чем оно его достигло, он, переместив лапы на бедра девушки, вышвырнул ее обмякшее тело в окно. Стекла разлетелись с трескотней, похожей на вскрик сотни цикад. Пепельноволосая издала короткий гортанный вскрик, и главарь этих демонов, до того отстаивавшийся в сторонке, ухватил ее за горло сзади. -Идиот! – прогремел он басовым, хрипящим тысячей угасших в глотке жизней голосом, - Нельзя было их убивать! Демон будто уменьшился в сто крат и теперь смотрел на полководца с глубин Преисподней. Тот же, откинув Воду в сторону, наступил на провинившегося и, сжав его лицо, выкрутил его. "Голова – их слабое место", - еще в самом начале боя шепотом информировала Алисс, теперь сползающая по стене и решительно не понимающая – как такое могло произойти и почему она не увидела, да или хотя бы не почувствовала заранее. Нельзя было не почувствовать такой энергии. Совершенный, осознав, что опоздал, потерял холодную до того рассудительность. Издав глухой рык, он подал плечи вперед и, шатнувшись, исчез золотым блеском, тут же очутившись позади полководца. -Ублюдки, - прошипел брюнет сквозь до боли стиснутые зубы. Он, подпрыгнув, пустил мощный удар собранной ладони к седьмому шейному позвонку монстра, заставив того, дрогнув, валиться и, переместив руку чуть выше, развернул ее, на что демон завопил оглушительным ревом. Подключив вторую руку, он сделал еще одно движение головы вокруг ее оси, и демон упал безжизненной тушей. Парень около десяти секунд смотрел на тело убитого, в его глаза, из которых, вздымаясь, уходила жизнь. Но, очнувшись, он вспомнил о остальных и осмотрелся. Демоны замерли на месте и смотрели на полководца. Когда совершенный обернулся на них, все вдруг рассыпались, и пепел, если можно назвать его так, с шелестом последних осенних листьев просочился под пол. Брюнет бросился к окну, пошатываясь, забыв, как использовать ноги. Это был конец не только для воровки, но и для него. Перебарывая себя, парень опустил взгляд : блондинка казалась отсюда живой, хоть и находилась в позе поломанной шарнирной куклы: упала она на спину, но руки ее здорово переломало под ней, а ноги уложились, как кавычки. Перемахнув через раму, СФЖ нырнул вниз и рухнул на одно колено в метре от тела любимой. Алисс проводила его взглядом, поднявшаяся и постепенно регенерирующая. Она уже было отчаялась вместе с парнем, но вдруг что-то внутри нее вспыхнуло. -Шедоу, отойди! – завопила она, ныряя следом. Блейз и Сильвер переглянулись и, перевернувшись через разбитую вдребезги раму, устремились к остальным. Сильвер поник, исподлобья осматривая тело матери. Снова не смог, думал он с сожалением и горечью. Парень переместил взгляд на отца и ужаснулся: таким он не видел его никогда. Даже перед своей смертью он сохранил ледяное спокойствие, а теперь согнулся пополам и чуть не срывал кожу с открытой кожи спины. Он старался не кричать, но все равно кричал. Неразборчиво: так кричат только от боли, которая рвется из самых глубин вместе с ревом всех когда-либо потонувших суден, разбитых поездов, забитых бизонов. Алисс выпрямилась и велела отойти, кусая губы и не сводя глаз с лица подруги. Но она не двигалась: как была мертвой, так и осталась. Пепельноволосая опустила плечи. Но земля под ними снова пошла волной, устремившейся к своей хранительнице, и зашевелилась под ней, будто бы водный матрас над колыхаемым легким ветром морем. С пыханьем из под воровки вырвалась алая подушка, заставив тело подпрыгнуть и мягко улечься обратно – это были пушистые бутоны ароматных и сладких пионов.