Слёзы

Дюжина машин. Раздражающий вой сирены. Кучка людей, столпившихся вокруг разбитого байка. И труп, прикрытый белой тряпкой. Мне надо подойти, опознать, выслушать. Надо хотя бы перейти дорогу. Но ноги не двигаются и сердце твердит : «Не вздумай. Не подходи. Не обнадёживай.». И я стою. Уперев взгляд в безжизненное тело и уверяя себя, что это чужой байк, стою на месте. Рядом сестра, которая что-то кричит и тянет за руку. Она боится. Плачет. И я вместе с ней. Знаю, что мужчинам не к лицу плакать, но это не тот случай, когда надо казаться крутым. От толпы отошёл человек в пуховике и направился к нам. Я не сразу осознал это, поэтому, когда мужчина подошёл, невидяще смотрел на него. А он что-то говорил. Я кивал. Но ни черта не слушал. Шумно было. У меня в голове. От того, что какая-то часть меня медленно умирала. Кто-то дёргает меня за руку и я разворачиваюсь. Леся. Запыхавшаяся, в расстёгнутом пальто, с телефоном в руках. На её волосах нетающие хлопья снега. Красиво. Резкий удар по правой щеке. Это она. Кажется, это должно было привести меня в чувства. Умно. Но не действенно. Я сейчас далеко от этого места. И не хочу возвращаться. Девушка машет рукой в мою сторону и бежит к трупу. За ней мужчина, который сейчас мне что-то говорил. И к ноге прижимается что-то тёплое. Взгляд вниз. Сестра. Ей всего шесть. Она любила его. Того парня, над чьим телом сейчас склонилась Леся. Единственные две девушки, которые его любили. Всех остальных дам он бесил. Вечно небритый, попадающий в передряги, всегда готовый помочь, зависимый от свободы, он боялся влюбиться. Поэтому строил из себя придурка при противоположном поле. Но это не оградило Леську. Она вбила себе в голову, что он должен её полюбить. Потому что она его любила. Сильно. Вытираю скупые слёзы. Сильнее сжимаю руку сестры. Ей нечего тут делать. Достаю телефон и печатаю смс : «Отвезу Сашку домой и вернусь.» . Даже на таком расстоянии слышу пиликание Леськиного телефона и разворачиваюсь к машине. Усаживаю мелкую и мы едем домой. Дальше отсюда. Туда, где не слышны завывания сирен и не видны огни мигающих фар. Туда, где Лика уложит её спать. Туда, откуда я уеду, чтобы опознать друга. Настоящего друга. Лучшего. Перед глазами дорога, а в голове проматываются все яркие воспоминания. Первая и последняя поездка на байке. Его байке. Я врезался в дуб и почти умер. Спасло чудо. И хороший хирург. Мне было шестнадцать. Спор по выбору машины. Он совершенно в них не смыслил, но хотел помочь. Поэтому вспоминал всё, что слышал когда-то. Идиот. Первый концерт. Для меня – первый, для него – сотый, если не тысячный. Мы тогда напились как последние алкоголики. Тогда я встретил Лику. Всю в коже и шипах. Она была сногсшибательна. И он понял это. И помог мне завязать разговор. Начав приставать. Придурок. Первый трюк, который я увидел в его исполнении. Это было круто. Он летал. Его блондинистые волосы горели на солнце, а от золотого байка слепило глаза. После того дня я понял – он намного круче, чем кажется. Мы подъезжаем к дому и я вывожу Сашку. Мелкая, она любила играть с его волосами. А он тащился от этого. Утверждал что у неё судьба – делать людям причёски. Она таяла. Была бы старше – влюбилась бы. Завожу её в квартиру и натыкаюсь на сочувствующий взгляд Лики. Нет. Не надо. Разворачиваюсь и бегу к машине. Уезжаю. Обратно. Его никогда не было рядом в обычные дни. Он много путешествовал. Откуда он брал деньги одному богу известно. Но они у него были – не сомневаюсь. Он приезжал, когда что-то случалось. Плохое или хорошее – не важно. Главное – он всегда был, когда его особенно не хватало. Как он узнавал, когда приезжать, остаётся загадкой. Но он всегда знал. Я подъезжаю к месту аварии. Труп уже увезли. Леся говорит с двумя представителями закона. Машин меньше. Народу тоже. Движение восстановлено. Закрываю машину и подхожу к девушке. У неё такие же блондинистые волосы, как и у него. Только он свои никогда не стриг, а у этой короткая стрижка. Не правильно. У них вообще много что неправильно было. В голове созревает лишь один вопрос и я задаю его: - Он? Взгляд, в котором океан боли и сожаления. Но ни капли слёз. Она всегда была сильной. Кивок. И вот в этот момент всё рухнуло. В одно мгновение я понял, что моего друга, моего брата больше нет. Всё. Конец. Закончилась его поездка по земле. Теперь ему либо вверх, либо вниз. Хотелось бы вверх, но зная его – вниз. Он всегда уступает всем лучшее. Идиот. Я разворачиваюсь и просто сажусь в машину. К чёрту. Я всего лишь человек. Мне свойственно плакать.