Подделка

Сквозь занавеску все видно, но парадокс: тебя никто не видит. А если встать так, как учил Александр никто и не обратит внимания на то место, где ты прячешься. Даже собака не заметит. Тем более эти две собаки, которые сейчас ошиваются рядом с Наташей, с сомнительными намерениями ошиваются, кстати говоря. - Перспективы! Возможности! – самозабвенно вещал Альфред откровенно скучающей Наташе, которая то и дело нервно ерзала в кресле. Но не перебивала, политкорректность во всей красе, хотя, не во всей, но, кажется, Альфреда это ни мало не волновало. Конечно, Наташа пыталась донести до него всю глубину его ошибки. Она смотрела на него в упор, даже показательно зевнула пару раз, всем своим видом она показывала свое мнение на любое предложение со стороны Запада, а уж тем более - Америки. Но, похоже, у Альфреда был довольно стойкий иммунитет. И пугающая настойчивость. Поэтому, Арловская безнадежно печальным взглядом скользила по желтеньким обоям нового дома. Вторая собака – Артур – вместо того, чтобы умирать от скуки, сидел взвинченный как струна - это незаметно с первого взгляда, но если внимательно следить за жестами, мимикой, глазами, то… многое можно понять. Пальцы Наташи осторожно нащупывают нож под юбкой и на какое-то время она успокаивается. Она всегда успокаивается, когда чувствует свое оружие под рукой. Настя это заметила с первых мгновений их странного знакомства, но не могла понять, по какой причине Беларусь это делает. После войны это было просто бесполезно, учитывая то, что магический резерв истрачен, а после развала Союза накатила слабость. Даже если желание удержать жизнь будет просто безумным и Арловская будет крайне внимательна, оказать какое-то сопротивление все равно не получится. Против мага-то, даже не смешно. Анастасия может быть и помогла бы, но и у самой руки связаны собственной защитой, а лишнего безрассудства у нее никогда не было. Зато у Арловской этого безрассудства или как та красиво выражалась, преданности, хватало с лихвой. Страну нельзя убить, но если очень постараться…. Когда страна держится на одном лишь упрямстве, на самом деле, убить ее достаточно просто. Обычно, страны исчезают со временем, тихо-мирно просто изживают себя, своеобразная смерть от старости. Но если страну убить, этот процесс идет семимильными шагами. Люди теряют какую бы то ни было силу воли, интерес к чему-либо, существуют еще какое-то время, а потом просто замещаются другим народом, тем, от кого зависела уже мёртвая страна. - Ну как, Наталья! Ты согласна? – Джонс облизнул пересохшие губы и улыбнулся счастливой улыбкой, которая из-за ее нелепости вышла подозрительно придурковатой. - Хм..., - вот сейчас нужно очень красиво и витиевато уклониться от прямого ответа, перенести решение на неопределенный срок, - нет, - но это не для Натальи, глупая, совсем ослабла, совсем не понимает происходящего. - Подумай хорошенько, - Альфред как-то жалобно нахмурился, - это твое окончательное решение? - Это все? – с нажимом проговорила Беларусь, прищуриваясь, - если так, то не смею вас задерживать. - Ну, ладно! – с внезапно вернувшимся энтузиазмом рассмеялся Джонс, проведя рукой по волосам и растрепав их. Какой-то несвойственный ему жест, странный, никак не вяжущийся с его образом, - я давал тебе шанс Арловская. - Что..., - нахмурилась Наташа еще сильнее, но договорить уже не успела. Кажется, Наталья бы никогда не подумала, что будет погибать с застывшим выражением удивления на лице. Рука так и осталась лежать на рукояти ножа. Настя несколько недооценила Беларусь. Еще бы чуть-чуть и Артур бы сидел с железякой между ребер, один рывок и задумка бы была под угрозой срыва, даже учитывая то, что Керкленд бы не умер. Но зачем же так необдуманно целиться между ребер? Лезвие бы застряло, и даже если Наташа надеялась вытащить нож без усилий, Альфред бы успел среагировать, ему бы хватило этих пары секунд. Расчет должен был быть на скорость, а не на эффективность. Глупая. Импульсивная. Но сильная, с этим не поспоришь, а еще упрямая. Альфред подскочил, поспешно выхватывая миниатюрный пистолет неизвестной Насте марки. И вместо того, чтобы произнести долгую злодейскую… то есть супергеройскую речь, полушепотом произносит всего два слова: - Мне жаль, - опять несвойственные ему слова, перед кем выгораживается? Или действительно сожалеет? Выстрел. Глупая. Импульсивная. Сильная. Упрямая, но уже мертвая Беларусь оседает в кресле со стеклянными глазами. Нож глухо ударяется о ковер…. Эти гады даже обувь не сняли. На глазах Насти только что убили страну. Удивительно, так просто, быстро и без ненужных колебаний. Странный этот мир, двуличный. В ее мире лучше, гораздо лучше и проще. Желание вернуться домой возвратилось с новой силой, и никакое любопытство его больше не затмит. Вот только надежда на возвращение мертва. - Если тебе так жаль… то, какого черта!? – совсем не по этикету гаркнул Артур. Нервишки. - Так надо. Все правильно. Я у нее спросил, она ответила. В конце концов, она сделала свой выбор, а он у нее был, - сбивчиво объяснил Альфред, глядя на тело. Его лицо не было видно, но голову он поднял с донельзя убежденным видом. - Пошли, - хмыкнул Артур и тут же, усмехнувшись, саркастично добавил, - герой. Но его слова, вопреки ожиданиям Насти, не тронули Джонса, Америка даже не показал ни единого намека на реакцию. Привык, видимо. Ведь привыкаешь ко всему плохому, что есть в тех, кого простишь при любом раскладе… Минут пять в пределах слышимости Насти только то, как ее собственное сердце стучит в мертвой тишине. Вообще- то, девушка уже давно могла выйти из своего убежища. Но факт того, что только что убили путь домой неприятно резал по и так натянутым нервам, голова болела, а Анастасия судорожно пыталась ухватиться за несуществующую мысль. А еще, было банально страшно выйти из своего маленького островка спокойствия и столкнутся с безумной реальностью этого мира. Неприятная перспектива. Но выходить надо. Ибо ноги замлели, а еще кушать захотелось. Физические желания потеснили с пьедестала кое-как забравшиеся на него мысли о мире. Кажется, у Наташи было что-то съестное. И личная библиотека. Стоит поискать там информацию. А еще труп надо куда-то деть.

***

Телефон трещал минут тридцать не переставая. Этого времени было и так слишком много, но все равно казалось, что прошла целая вечность. Поднять трубку и выдать себя с головой звонящему или подождать, когда настойчивый потенциальный собеседник успокоится? Для Насти выбор был очевиден. Стоило признать, что эта настойчивость была просто удивительной. Вот ведь у кого целеустремленность есть точно. Сначала девушка подумала, что оглохла. Она успела раскаяться в своем решении посидеть рядом с телефоном, чтобы уж точно узнать, есть ли предел терпения у этого удивительного человека. А потом поняла, что предел есть. А вот когда, спустя пару часов, в дверь заколотили, Насте стало не до дурачеств. Только-только заполнившаяся чем-то тишина наступила вновь, а каждый новый удар в дверь заставлял вздрагивать и слышать только его и звон в ушах. Это давило и обрамляло рамой ужаса подступающую панику. Одно простое слово “Уйди!” так и застряло в горле комком. Первые адекватные мысли убрали с пути страх внезапно, видимо вспомнив, что вроде как Настя неплохой теоретик, логик, да и вообще, хороший человек. И лавры первенства подхватил домысел, что это сестра. Но в этом мире? Где все настолько неадекватно, что Англия умудрился надеть костюм? Такое чувство, будто она свесилась с крыши и ей четыре года, а тайну ужаса этой ситуации она постигнет только через фиг знает сколько лет. А пока что, рука уже поворачивала ключ в замочной скважине. Какая глупая смерть будет. Наверное. В коридор просто ввалилась копия Александра. Вообще-то, Настя даже и не пыталась представить, каким может быть ее брат здесь. Вечно отчужденный, но неизменно заботливый Саша. Произойди такая ситуация, как с Арловской, у нее, то он бы просто не узнал об этом в силу своей замкнутости. А тут… В общем, она не ожидала его увидеть. Точнее его копию. - Наташа! – с порога крикнул, порывисто рванулся к Анастасии и тут же качнулся назад Иван. Нахмурившись как-то по-детски, он с несоизмеримым удивлением стал оглядывать девчонку в розовом платьице и капля в каплю похожую на его сестру, разве что глаза – исключение, - ты не моя сестра, - прошептал еле слышно, и, кажется, неосознанно приподняв верхнюю губу, прошипел, - где она. - Они были тут час назад.., - договорить Настя не успела, Брагинский, достигнув пика в своей паранойи, грубо оттолкнул ее и, широко шагая, пересек коридор, а потом так и застыл на пороге гостиной. Судорожный выдох и то, как захрустели костяшки пальцев, вместе это являлось предупреждением того всплеска практически видимой ауры зла от Брагинского. В это мгновение Настя прекрасно осознала, что ее ленивость сыграла с ней злую шутку.