Королева серых мышек

Саундтрек: Florence + The Machine - Spectrum После праздника в детском саду оставалось ещё довольно много детей. В основном это были даже не те ребята, которые были на концерте без родителей и ждали их, а те, которых родители никак не могли уговорить пойти домой. Елене это было на руку - оставив Лину и Андрея играть с остальными детьми в догонялки, она поняла, что сейчас самое время для разговора с воспитательницей. Всё было действительно серьёзно: на её дочь оказывают психологическое давление остальные дети, а эта женщина даже ухом не ведёт. С этим нужно было что-то делать, но прежде чем предъявлять претензии, Елена решила выяснить причину. Почему нет друзей у её дочери и почему все тянутся к этой дурочке Саши? Возможно, сама воспитательница повлияла на этот порядок дел? В таком случае, молчать Елена точно не собиралась. Выбирать себе любимчиков - это абсолютный непрофессионализм. У себя на работе, занимаясь со спортивной группой, Елена никогда не выделяла определённых детей, хоть и симпатизировала некоторым больше. И эта Любовь Ивановна, или как там её, тоже не должна себе такого позволять. С трудом пробравшись сквозь валяющиеся на полу детские ботинки к административной части детского сада, она застыла в неуверенности. Таблички на дверях совершенно не помогали: вместо должностей на них зачем-то были написаны никому не известные фамилии работников заведения. К счастью, помощь пришла к ней сама. Другая воспитательница, довольно молодая и приятная на вид, проводила какому-то мужчине экскурсию по садику. - А вот здесь у нас находится администрация, так что по всем вопросам вы будете обращаться сюда, - воодушевленно вещала она. Наконец, её взгляд остановился на Елене и превратился в озабоченный. - Извините, вам помочь? - Да, если вам не затруднит, - мягко улыбнулась женщина. - Не могли бы вы проводить меня к Любовь Ивановне? - Любовь Ивановне... - нахмурилась девушка, явно не понимая, о ком идёт речь. - А, может быть, вы имели в виду Людмилу Ивановну? - предположила она. - Точно! Извините, перепутала имя, - немного смутилась Елена. - Ничего страшного, давайте, я провожу вас. Извините, вы не подождёте меня здесь? - обратилась она к мужчине. Тот кивнул, правда, с недовольным видом. На удивление, воспитательница повела её в другую часть здания. Попетляв немного по лабиринту из коридоров, они наконец остановились у обитой каким-то дешевым красным материалом двери. Таблички на ней не было. Воспитательница негромко постучала в дверь. Послышалось властное "входите!". - Ну, ладно, тогда дальше вы сами, - неловко улыбнулась девушка и умчалась к, наверное, уже заждавшемуся мужчине. Елена решительно повернула скрипнувшую дверную ручку и вошла внутрь. Это была довольно большая комната с двумя окнами. Правда, пейзаж в обоих был несимпатичный: в одном - задний двор с мусорными контейнерами, а в другом - автомобильная трасса. Да и не то чтобы эти окна давали много света - даже несмотря на висящие на стенах рисунки детей, видимо, призванные создать уют, кабинет оставался довольно мрачным. У левой стены стояло множество шкафов, набитых непонятно чем, а стол был весь завален какими-то бумагами. - Добрый день, присаживайтесь, - указала Людмила Ивановна на свободный стул напротив своего письменного стола. Елена присела и внимательно посмотрела на воспитательницу. - Очень рада вас видеть, я как раз вас искала. Вы ведь мама Полины, правильно? - на всякий случай спросила она. Оставалось лишь радоваться, что на этот раз имя хотя бы запомнила. - Я бы хотела поговорить о вашем ребенке, - дождавшись положительного кивка, после небольшой паузы неторопливо заговорила женщина. "Да ладно, а я думала - о возможности создания новой системы измерения!" - ехидно пронеслось в голове у Елены. Было такое ощущение, что все эти паузы и интонации были какими-то психологическими приемами, целью которых было то ли показать собственное превосходство в ситуации, то ли ещё что-то. Если эта женщина в такой же манере общается с детьми, то их искренне жаль. Елена давно научилась противостоять всяким попыткам психологического давления, а вот пятилетние дети пока на это не способны. - У Полины очень богатая фантазия, но девочка ни с кем не дружит, - наконец, перешла к делу Людмила Ивановна. "Ни с кем не дружит"! Интересно, кто же в этом виноват? - Она, так называемая, тихоня, серая мышка в нашей группе. Обычно она сидит в уголке и играет со своими лошадками, - тут воспитательница, словно о чем-то вспомнив, приподняла голову. - Кстати, насчет лошадок. Как я уже сказала, фантазия у девочки очень развита. Она рассказывает, будто её мама тренер на конюшне, а она сама ухаживает за лошадьми и ездит на них. Именно поэтому... Дальше Елена её уже не слушала. Так вот почему у её дочки нет друзей! Потому что воспитательница, не веря в это, показывает и остальным детям, что всё это неправда. Тем самым она настраивает одногруппников против Лины. Дети не любят вранья, а Людмила Ивановна всё сделала для того, чтобы всем казалось, что Полина - лгунья. Ну, конечно! Сама она, небось, даже в повозке ни разу не каталась, про самих лошадей вообще можно молчать, они для нее - что-то такое мистическое, слова "пегас", "единорог" и "конь" для нее - почти одно и то же, потому что ни того, ни другого, ни третьего она ни разу вживую не видела. Педагог, называется! Хотя бы то, как Полина отчаянно защищает себя, уже должно было её как-то насторожить. Но, казалось, что Людмила Ивановна просто уперлась в свою позицию рогом и не рассматривает никакие другие варианты. - Вот вы по профессии кто? Ну, например, врач, - решив не дожидаться ответа, продолжала неспешно говорить воспитательница. - У нас не за горами восьмое марта, где каждый ребенок должен будет рассказать о, заметьте, настоящей профессии своей мамы. А она опять будет рассказывать про своих лошадок. Ну, это просто смешно! - Елене смешно не было. Елене было очень неприятно, она злилась, по-настоящему злилась на эту женщину. Она не хочет смотреть за рамки, подгоняя всех под какие-то свои стандарты. Её кругозор оставляет желать лучшего. И вот этот человек воспитывает её ребёнка? - Я понимаю, лошади - довольно красивые животные и, видимо, очень понравились вашей дочери. Но это не повод рассказывать о них так, как будто она имеет с ними прямой контакт. Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, Елена решила перейти в нападение. Несмотря на то, что сейчас ей хотелось задушить сидящую перед ней важную дуру голыми руками, нужно было выкручиваться из ситуации по-другому. Возможно, даже как-то попытаться обрести свою выгоду. - Да, она их любит всей душой, - наконец, кивнула Елена, а Людмила Ивановна победно улыбнулась подтверждению своей правоты. Рано радуется!- А особенно Сабрину и Ромашку. Еще любит на Кимберли ездить, но она еще совсем молоденькая и вредничает, да и с суставами у нее сейчас проблемы, - лицо собеседницы стало вытягиваться. - Вот на прошлой тренировке она ездила на Авроре, но с ней они не дружат. Поэтому и отпрыгала плоховато - всего каких-то сорок сантиметров! Я ей потом объясняла: "Дочь, я тебе как тренер говорю: главное - найти контакт с лошадью", - воспитательница вся позеленела. Видимо, такой вот удар без грубостей и обвинений, построенный лишь на констатировании очевидных фактов - и есть правильный подход. Елена замолчала. Ещё где-то минуту тишина полноправно царила в комнате до тех пор, пока Людмила Ивановна не помотала головой, словно отгоняя шок, и захлопала глазами. - Неужели, это правда?! - до сих пор не веря, воскликнула она. - Вы, что, настоящий конный тренер? - слово "настоящий" очень повеселило Елену, она еле удержалась от смеха. А какой ещё может быть конный тренер? Фальшивый? - Да, мастер спорта по конкуру, - наконец, успокоив так и грозящие вылезти наружу смешки, ответила Елена. - Ну, и ну... - устало проговорила воспитательница. Казалось, будто она в одно мгновение постарела лет на десять. - А я-то думаю, откуда девочка столько слов знает? Думала, книжек начиталась. А тут, оказывается... Фух, - она повалилась на спинку кресла, выглядя безумно измотанной, словно только что пробежала марафон. Елена, конечно, ожидала, что информация будет для Людмилы Ивановны как минимум неожиданной, но чтобы настолько... Стало даже как-то жаль эту женщину, все убеждения которой только что превратились в пепел. - Вы уж извините меня, пожалуйста. Если честно, я бы без вас так никогда и не поверила... Столько проблем... Мне тут надо еще придумать новогоднюю экскурсию для детей... Младшая группа едет в цирк, старшая - на завод по изготовлению конфет, а мне хочется чего-то особенного, - мечтательно проговорила она. Сначала Елена не понимала, зачем эта женщина начала ей жаловаться, и лишь почувствовала раздражение. Она, конечно, всё понимает, но они не подружки, чтобы плакаться друг другу в жилетки. Но потом вдруг вспомнилось обещание, данное дочери... Им нужна необычная экскурсия? Она её устроит! Главное, чтобы они сумели договориться... И её дочь больше никто никогда не назовёт серой мышкой.