Ловец снов

По индейским поверьям, ловец снов пропускает к спящему только хорошие сны, а кошмары остаются в его нитях, как мухи в паутине.

Лине в последнее время часто снились плохие сны. Ночевавшая у неё Ната видела, как вздрагивает она в постели, словно от неожиданного грома, как мечется по кровати, стараясь убежать от инфернального монстра, как кричит – надрывисто и жалобно, отчаявшаяся уже убегать от ирреального кошмара. Раньше Ната будила её – ещё час они сидели в темноте, нервно хихикая над произошедшим, Лина уверяла, что всё хорошо, а потом всё повторялось раз за разом. Со временем Ната нашла самое хорошее решение. Она просто садилась рядом с подругой, ловила её руки и тихо касалась разгорячённой кожи подушечками пальцев, нашёптывая в темноте различные истории. Она читала по памяти Лине стихи, рассказывала сказки, а потом, когда она успокаивалась, коротко целовала в лоб. Единственный знак любви, который Ната могла себе позволить. Утром Лина выглядела лучше, чем после обычного ночного пробуждения, а Ната никогда не говорила, что происходит ночью. Это было её тайной, надёжно скрытой даже от месяца и звёзд плотными шторами. Яркими, жёлто-оранжевыми, как лежащий на столе ловец. Ловец снов был уже почти готов. Казалось, он заменял солнце, которое именно сейчас находилось в бессрочном отпуске за тучами. Он был настолько рыжим, что свет расходился от него почти осязаемым, настолько ярким, что, казалось, вынеси его на улицу – и он привлечёт к себе внимание каждого, что все потянутся к нему, потянутся на его свет, что именно этот свет зажжёт давно погасшие угольки в глазах людей. А её, Нату, назовут второй богиней Солнца, и будет она восседать вместе с Ра на троне. К ловцу оставалось только прикрепить петельку. Ната осмотрела свои запасы ниток. Яркие жёлтые нити ещё оставались, но главного ингредиента, который бы надёжно отогнал Линины кошмары, уже не оставалось. Ната взяла ножницы и подошла к зеркалу. Когда осмотр причёски был закончен, Ната приподняла одной рукой большую часть волос. Щёлкнули ножницы. На светлый ламинат упала светло-рыжая прядь. Вскоре эта прядь была вплетена в те самые ярко-жёлтые нитки. Ловец теперь был готов полностью, а уровень счастья в квартале мигом словно повысился на несколько сотен процентов. Жёлто-оранжевого цвета основа, крепко сплетённая паутина светло-рыжих нитей-волос, камешки необработанного янтаря, вплетённые в паутину, – всё это было призвано охранять Лину от ночных кошмаров и монстров из-под кровати. Ната, любуясь, взяла своё творение в руки. Ловец был идеален – стоило его только выложить бы в любое интернет-сообщество, и тут же посыпались бы похвалы и комплименты, отзывы о золотых руках мастера и просьбы сделать такое же на заказ. Но это чудо было предназначено исключительно для Лины. Показать его другим было бы кощунством, осквернением. Он был сделан для того, чтобы отгонять только Лининых демонов, которые шептали ей по ночам кошмары, обнимали её своими липкими руками в темноте, рисовали несмываемыми красками синяки под глазами. Погода под окном становилась всё хуже – небо затянули тёмные сизые тучи, где-то вдалеке гремел гром, и Ната решила больше не задерживаться дома. К Лине она явилась с большим пакетом сладостей, но промокшая – по дороге всё же успел разразиться сильный ливень. – Проходи, чудо, – улыбнулась Лина, пропуская продрогшую Нату в дом. Глаза Лины напоминали грозовое небо – они были такого же тёмно-серого цвета с фиолетовым оттенком. «Замечательный цвет», – думала Ната, наблюдая за тем, как мечется по кухне Лина, стараясь успеть всё и сразу, как закладывает она за ухо мешающую прядь тёмных прямых волос, как недовольно хмурится, когда чашки не оказывается на надлежащем ей месте. – Как там Аня? – спросила Ната и тут же прикусила язык. Вопрос до недавнего времени был дежурным, простой данью вежливости, но после того, как они расстались, имя бывшей девушки Лины в этом доме стало под запретом. Кажется, именно после того, как Лина начала засыпать одна, к ней начали приходить кошмары. – Нормально. Живёт, – коротко ответила Лина, а между её бровями залегла небольшая морщинка, похожая на галочку. – Мне кажется, она тебя не слишком любила, – слова Наты прервал резкий, пронзительный свисток чайника. Лина выключила его лёгким движением. – Да что ты понимаешь в любви? – начала закипать она. Эта тема явно волновала её, давила на мозг изнутри свинцовой тяжестью, выжигала остальные мысли кипящей кислотой, но жаловаться Лина не любила и не умела. Ната поймала себя на том, что смотрит на разноцветные полосатые носки подруги. Мысли из головы мгновенно улетучились – даже в гневе Лина была красива, но у Наты не хватало смелости поднять взгляд. Лина что-то говорила, но Ната совсем не слушала, захваченная шальной идеей. – Как минимум, её любила я, – закончила тираду Лина и пытливо взглянула подруге в глаза. Взгляд Наты блуждал по лицу Лины. Глаза цвета грозовой тучи. Курносый нос. Красивые губы – нижняя прикушена. Глубокий вдох – и Ната притянула Лину к себе, обнимая настолько крепко, насколько только умела, судорожно боясь, что она вырвется. – Всё будет хорошо, – поцелуй в щёку. Лина притихла, не слышно было даже её дыхания – только вздымалась и опадала грудная клетка. – Она тебя недостойна, – поцелуй в закрытое веко. – Не смей о ней думать, – поцелуй в мочку уха. – Забудь, – поцелуй в лоб, уносящий всевозможные кошмары. Руки Наты сами собой ослабели. Заряд смелости окончательно закончился, и девушка откинула голову назад, закрыв глаза. «Идиотка, идиотка, идиотка», – рефреном звучало в голове под аккомпанемент всё усиливающегося дождя. Раздался шелест пакета. Лина наверняка стояла около стола, сама не понимая, что происходит, и разбирала гостинцы. – А это что? – удивлённый голос Лины словно пробудил Нату ото сна. Девушка открыла глаза. В руках Лины обнаружился ловец, который словно светился ярким оранжевым светом, насыщая комнату теплом и мягкими лучиками света. – Ловец снов, – ответила Ната, проглатывая застрявший в горле ком. – Он будет защищать тебя от кошмаров, – девушка смущённо улыбнулась. – На тебя похож, – тихо хихикнула Лина. – Вот повезло. Теперь ты у меня будешь в целых двух экземплярах.