Особые обстоятельства

*** Я понятия не имею, как это произошло. - Лидер-сан, давай выпьем? Ну, да. Все началось именно так, верно? После тура по стране выдалась передышка, и, если честно, я планировал провести эти выходные в гордом одиночестве, но разве мне дали это сделать? Нет, нет и еще раз нет. Я уже направлялся домой после последней в этом месяце репетиции, как басист словно вырос передо мной из-под земли, преграждая своим телом путь до машины. И все возражения и отмазки были разнесены в пух и прах бесцеремонностью этого мерзавца, с такой легкостью сорвавшего все мои планы, что я до сих пор поражаюсь этой его беспечности и силой убеждения, которой на самом деле было упрямство. Но, будучи человеком вежливым и хорошо воспитанным, я не мог, подобно Аою, грубо отказать в настойчивой просьбе. Да и мозги было жалко - то, как Акира умеет их трахать, я знал не по наслышке. - Хорошо, хорошо! Но завтра... - Исчезну без следа, обещаю! Я только вздыхаю, указывая на свою машину, и Акира, с улыбкой ребенка, получившего желанный подарок на рождество, тут же направляется к авто, не давая мне и шанса передумать. - Надеюсь, я ничего не испортил? Мало ли, может, ты девушку ждал. - Ты же знаешь, на девушек у меня нет времени. - Эй, послушай, старик, так нельзя! - упрекает меня музыкант, когда я выруливаю на трассу. - Ты слишком много работаешь. Куда-то надо выплескивать "напряжение", а женское тело как раз для этого и создано. Иначе ты скоро на нас срываться начнешь. - Ты рассуждаешь, как Аой, - отзываюсь я, бросая взгляд в зеркало заднего вида. - Рей-кун, нельзя относиться к женщине, просто как к способу снять стресс. Как к... вещи. - Ах, прости, я и забыл, что ты у нас такой сентиментальный. - Вовсе нет. Просто, это грубо. Словно женщина для вас и не человек вовсе. Что за мужланство? - Это не так. Все дело в том, что они с каждым годом становятся все хуже, глупее и развязнее. Превращаются в пустышек... Видишь ли, все они хотят только твоих денег. Ну и статуса "подружки того самого именитого музыканта" - третьего не дано. - Смотрю, ты совсем разочаровался. - Всего лишь горький опыт. Я бросаю украдкой взгляд на соседнее кресло, где вальяжно устроился басист, уложив одну руку на ручку дверцы, а второй сжимая темную бутылку пива и прижимаясь губами к ее прохладному горлышку. - Совсем плохо? - В точку. Темные глаза мужчины блестят в свете проносящихся мимо фонарей, отражая в зрачках рыжие огни, но даже так можно разглядеть в них разочарование и горечь от связей с прекрасным полом. Но с нашей работой иного и не могло быть - наш график загружен донельзя, и найти "ту единственную" просто невозможно в веренице бешеных дней, выкачивающих из нас все силы. Да и слава делает свое черное дело - искренних чувств почти и не осталось. Нет ничего настоящего за пределами нашей репетиционной, даже я начинаю так думать. И порой так хочется уехать куда-нибудь далеко, где никто не знает тебя и не станет смотреть, как на звезду. Хочется простых человеческих отношений. Но мы променяли личную жизнь на музыку. С самого начала знали, что так будет. И все равно выбрали этот путь. А Рейта ведь и правда ищет себе жену. Звучит смешно, но так и есть - басист хочет обзавестись семьей. О детях, правда, не думает, но вот о женитьбе - все чаще. Только поиски его успеха не имеют. Да и у меня та же ситуация. - Эй? Акира вздрагивает, очнувшись от мрачных мыслей и обернувшись ко мне. - Не грузись. Давай просто напьемся! Заразительный смех наполняет салон, и басист даже сгибается пополам, поднимая над головой бутылку пива. - И правда, зачем здоровому мужику баба, когда есть алкоголь? Кай, ты гений! - Вот ведь, - усмехаюсь я, вздохнув. - Не поддевай меня! - Ладно, ладно. Давай пить до утра! И мы напились. Напились в хлам. До такой степени, что и вспомнить страшно. И всю ночь ругали женщин на хмельную голову, таких вот несовершенных и алчных, в чем и был уверен мой басист, и переубедить его в этом было невозможно, так что я даже не пытался спорить с другом, упрямство которого не имело границ. И оттого, что мы выпили так много, я даже не помню, как я добрался до своей кровати и куда уложил Рейту, а уж во сколько мы легли - и вовсе было величайшей тайной человечества. Так мы и открыли наш маленький отпуск - в беспамятстве и пьяном угаре, порешив на том, что весь слабый пол без исключений просто не достоин таких крутых парней, как мы, даже если я и продолжал думать иначе. Так все и было... И так все и началось. И я понятия не имею, что произошло в эту беспамятную ночь, и как это вообще могло случиться с нами. Но все по порядку. Проснувшись утром от головной боли, я уже не смог заснуть вновь, понимая, что если я не найду сил на поиски таблеток, мой череп просто разлетится на куски. А вспоминая о том, что в моей квартире в гостиной спит Акира - еще и на поиски брюк. Да, я помню, какая у него реакция на мою любовь ходить дома в одном нижнем белье, был печальный опыт. Еще молодой группой, будучи в разъездах по разным городам с турами, мы снимали только три номера в гостиницах, в целях экономии, так что я всегда ночевал с басистом в одной комнате. А привыкший к комфорту, я, совершенно забывая про соседа, срывал с себя одежду сразу же, как переступал порог временного жилья, не в силах вытерпеть неудобных вещей на своем теле. Конечно, реакция Рея на это была соответствующая, но потом мы разобрались в ситуации, и я предложил ему сделать то же самое, а он, немного подумав, решил попробовать. Только вот едва задача была выполнена, как к нам в номер, без стука и разрешения, вдруг завалились остальные участники группы... То, что они о нас подумали, увидев почти голыми в одной комнате, думаю, говорить не стоит. Шокированное лицо Таканори до сих пор остается ярким отпечатком в воспоминаниях. Так что после этого басистом был наложен строгий запрет на мою любимую привычку. И этот раз тоже не может быть исключением из "правил" Сузуки Акиры. Я вздыхаю, натягивая на себя домашние легкие брюки, прижимая ладонь к пульсирующему виску, и все же заставляю себя подняться с кровати и преодолеть такое большое расстояние от нее до двери. Моя квартира всегда была такой огромной? Раньше я как-то не замечал. Зеваю, хватаясь за ручку и дергая ее на себя, щурюсь от яркого солнца, в отличие от моей спальни, занавешенной плотными шторами, нещадно залившего гостиную своими золотыми жаркими лучами - весна в Токио обещала быть аномально теплой - и делаю шаг в сторону кухни, вот только... Мерное посапывание в стороне привлекает внимание, и я тут же застываю на месте глыбой льда, распахнув глаза в немом шоке, не в силах понять, что тут вообще вчера было... Море бутылок, бардак и засохшая закуска на столе и полу - только полбеды. На своем диване я замечаю знакомую одежду, но мозг отказывается объяснять, почему эта одежда обтягивает собой совсем не мужское тело. - Акира, сука... Бабу приволок? У меня тут не бордель, мать его, - выдыхаю я, направившись к дивану. Развалившаяся на подушках блондинка даже не шелохнулась при звуках моего голоса, и я решаю немного поглазеть на красавицу, раз уж она все равно тут. А ведь девчонка и правда ничего. Бледная кожа, ровные черты лица. Голова сильно запрокинута назад из-за того, что покоится на подлокотнике дивана, отчего взгляду открывается очень соблазнительный вид на выгнутую длинную шею, плавно переходящую в покатые нежные плечи. Тонкие ключицы выглядывают из-под черной борцовки Акиры, ткань которой сильно натянула размера так третьего красивая упругая грудь, из-за чего материал едва прикрывал соски, позволяя любоваться верхней частью этой прелести. Тонкая талия и плоский живот, крепко схваченные все той же борцовкой, округлые соблазнительные бедра в широких брюках, которые, впрочем, не скрывали формы аппетитных ягодиц. Одна рука расслаблено лежит на животе, вторая свешивается с дивана, касаясь пальцами пола. Вытянутые стройные ноги сложены одна на другую, аккуратные ступни скрыты темными носками не по размеру. Ну, и завитые короткие волосы, прилипшие к лицу из-за жаркого весеннего солнца - выступившая на коже влага, покрывшая грудь, шею и лицо девушки, блестя крошечными росинками на бледном полотне, приклеила к щекам высветленные пряди, красиво обрамляя плавные скулы... И все бы ничего, только... Повязка на полу, украшения на ее пальцах, запястьях и шее, серьги в ушах... Принадлежали Рейте. Что за... - Эй! Женщина недовольно морщится от моего вскрика, отворачивая лицо от рыжего солнечного диска. - Отвали, лидер... Башка болит. Я так и застываю на месте, от шока не в силах вымолвить ни слова. Мои распахнутые глаза начинают узнавать черты этого сейчас тонкого лица, и я не могу понять - то ли я напился до галлюцинаций, то ли... Да нет, этого просто не может быть! - Рей! - Я сказал: иди на хер! - грубо выдает высокий женский голос, и девушка перекатывается на бок, закрыв локтем глаза от яркого света. Я бросаюсь к дивану, хватая ее за тонкое плечо и нервно встряхивая, слыша в ответ яростное шипение. - Твою мать, Кай! Меня сейчас вырвет на твой белый ковер, если ты продолжишь! Какого хрена?! - Акира! - Что надо?! Горит что-то? Если нет - дай поспать, наконец! - Просыпайся, придурок! - уже кричу я, понимая, что впадаю в настоящую панику. - Акира! Давай! - Если ты разбудил меня из-за пустяка, я отымею тебя, как... - Навряд ли теперь сможешь... - Чего? Женщина огрызается, не глядя хватая меня за запястье, и наконец шатко садится на диване. Она со стоном запускает тонкие пальцы в волосы, при том едва не растеряв все кольца, ставшие теперь слишком большими для ее руки. - Скотина, что ты там мне сейчас... - Глаза открой, идиот! Припухшие ото сна веки, с потекшими черными тенями на них, болезненно раскрываются, и темный убийственный взгляд находит меня сквозь пелену похмелья, едва не разрывая на куски. - Ну?! У тебя только одна попытка! - Ты... ну... - я опасливо отстраняюсь, указав пальцем на свою грудь, не найдя, что сказать ему сейчас. - Что? Борцовку испачкал? Это и есть причина? Ну, все, я предупреждал... - Да посмотри ты уже вниз! - Зач... Я нервно сглатываю, когда девушка опускает голову, мгновенно замерев на подушках каменной статуэткой. И несколько минут мы просто молчим, оба уставившись на большую соблазнительную грудь, выглядывающую из разреза майки. - Если ты решил приколоться, это не самый подходящий момент, лидер. - Это... не я. - Да какого... - Настоящая она! Черт, смотри! - я бездумно тяну руку к чужому телу, опустив ладонь на упругий холмик. Басист дергается, тут же ударив меня по руке и оттолкнув от дивана, и подскакивает на ноги. Он проносится мимо меня в сторону ванной, громко хлопая дверью, и на квартиру опускается немая тишина не несколько мучительно долгих минут, а потом... - Где мой...?! То, что потерял басист, произносить вслух не очень прилично. Я судорожно ищу взглядом путь на кухню, все еще надеясь, что мы просто перепили накануне, и таблетка с водой прогонят эти нереальные видения из больных голов. Только что-то внутри настойчиво твердит об обратном. И когда я уже успел опрокинуть в себя второй бокал с живительной жидкостью, я понимаю, что это что-то оказывается право - Акира возвращается на кухню в том же виде, в каком я и застал его в гостиной. По бледному лицу и ужасу в его глазах можно понять, что мужчина пребывает не в лучшем состоянии, чем я сам. - Что происходит? - Я не знаю! - хватаюсь за голову, бросая ему упаковку таблеток, стараясь не смотреть на гибкое соблазнительное тело в проеме дверей. - Это вообще не может быть правдой! - Да, только хозяйства своего я все равно не нашел. - Рей, я... - Мы не могли вчера по пьяне сделать мне парочку пластических операций, а? - Да даже если так, на восстановление месяцы требуются! А на тебе ни одного шва, придурок! - Тогда я был в коме. - Одну ночь - да. Календарь тоже против тебя. - Это ни хера не смешно, блять! - Чего ты хочешь от меня, я сам в шоке! - разворачиваюсь к мужчине, но тут же быстро отвожу взгляд в сторону, вздрогнув. Если это чья-то шутка, то этот кто-то постарался на славу - слишком уж горячая получилась из Акиры девушка... - Дерьмо, - резко выражается басист женским голосом, закрывая ладонью глаза. - Что за хрень вообще... - Послушай, ты бы... ну... прикрылся бы? - Что? Я указываю жестом на его грудь, и Акира вздергивает бровь, вновь принявшись разглядывать приобретенные прелести. - И? - У тебя... в общем, надень что-нибудь! - я бросаюсь прочь из кухни, краснея - тонкая ткань борцовки совсем не скрывает напрягшихся под ней темных бусинок, четко очерченных из-за эластичности ткани, плотно облегающей тело. Мне в спину раздается разъяренный рык, заставив в страхе кинуться к шкафу. - Гребанный извращенец, у тебя встал, что ли?! - У меня месяц секса не было, и ты это знаешь! - Ублюдок, - он возникает на пороге спальни исчадием Ада, скаля белые зубы в гневном жесте. - Да я тебе все с корнем повырываю сейчас, озабоченный кролик! - Не ори! - хватаю с полки свою футболку, бросив ее в сторону басиста. - Оденься лучше! - И не подумаю. Мне жарко. А ты... только подойди ко мне, и наша группа лишится ударника в тот же миг! Он отшвыривает футболку в сторону, резко развернувшись на месте. - Жрать приготовь! Если, конечно, твои причиндалы тебе еще дороги. Вот так это и случилось. И я не имею никакого представления, что будет с нами дальше. Как теперь быть с группой? Если басист не вернет себе свое прежнее тело... Не думаю, что мы сможем выйти на сцену вновь. И еще... Что мне делать с моим собственным телом, когда у меня под носом живое воплощение моих вкусов и предпочтений в отношении женщин? Если это чья-то шутка, то жертвой сделали именно меня. И это действительно "ни хера не смешно".