Рождество

      Я стою в этой чертовой пробке уже, наверное, часа три. Лос-Анджелес сошел с ума с этими праздниками. Парни сидят на студии и поедают имбирное печенье, приготовленное мамой Кендалла, запивая какао со взбитыми сливками и шоколадными трубочками. Должно быть, мне и крошки не останется, я ведь знаю этих обжор.       Сегодня Сочельник, а я не удосужился позаботиться о подарках заранее. Как обычно, оставляю все на последний момент. Это одна из жутких черт моего характера. Поэтому сейчас я не валяюсь на кожаном диване с кружкой горячего шоколада в руках, а пытаюсь свернуть на Мелроуз Авеню. Там, на подъезде к Гриффит Парк, есть один небольшой магазинчик с винтажными вещицами. Они всегда завораживали меня своей историей. Логан названивал мне и сообщал своим елейным голоском, что они заказали пиццу прямо в студию. Желудок сжался и недовольно заурчал. Я голоден, но не могу даже взять перекусить. Я ведь в пробке. Я завтракал тостами с джемом больше шести часов назад, и сейчас мне казалось, что в моем животе растет черная дыра. Я мечтал о гамбургере и куриных наггетсах.       Я никогда не был примерным мальчиком, и я никогда не получал те подарки, о которых мечтал. Да и в Санту я не очень-то верил, что уж там. Когда мне было пять, этот старик решил, что он самый умный, и презентовал мне тюбик с зубной пастой. Скажите мне, зачем пятилетнему пацану зубная паста? Особенно та, которую он нашел еще в канун праздника в родительском шкафу? Да, обертка была очень красивой, но содержимое? Я хотел бассейн на заднем дворе!       Если бы не семья, я бы с большим удовольствием скатался в Австралию. Там жара круглый год и просто шикарные волны! Но маму я люблю больше серфинга, поэтому сижу в холодном Лос-Анджелесе. Полет в другую страну теперь я могу позволить себе в любое время.       Когда мне было десять, пределом моих мечтаний стала поездка в Диснейлэнд. В Париж, разумется. Я не понимал, почему мама не может меня туда отправить. Вместо заветного билета, я получил велосипед. Я даже ни разу не прокатился на нем, и вдобавок устроил настоящую истерику со слезами и соплями. Мама не разговаривала со мной до Нового года. Сейчас-то я ее понимаю.       Небо затянуло свинцовыми тучами и начал накрапывать мелкий противный дождь. Я вздохнул, подумав, что сейчас хотел бы оказаться возле камина, а не сидеть в машине в надежде хотя бы сдвинуться с места. Чертовой пробке не было конца.       В пятнадцать я встречался с девушкой. Первые мои серьезные чувства. Как же я тогда волновался, когда дарил ей ролики. Мне почему-то казалось, что лучшего подарка не придумать. Я люблю ролики, и она должна их любить, разумеется. В общем, в Рождественскую ночь она разорвала наши отношения. Мама же подарила мне подборку книг английской литературы золотого века. Я ничего не сказал на это. На этот раз меня игнорировали вплоть до Пасхи.       Мне начинает надоедать сложившаяся ситуация. Я отчаянно кручу головой в поисках чего-нибудь интересного или любопытного. Я разглядываю вид города из окна своего авто. Люди бегают по улицам, скупая разнообразную праздничную атрибутику, кутаясь от ветра. Влюбленные парочки сидят по кофейням, спасаясь от дождя. Вокруг царит хаос. Привычный моему взгляду Рождественский хаос. Все это я вижу каждый год. До чего же унылое зрелище! Мне невыносимо скучно! Краем глаза я замечаю девчушку лет семи-восьми. На ней костюм эльфа, а из-под шапочки выбиваются светлые кудряшки. Я невольно залюбовался этим зрелищем – она напомнила мне маленького ангелочка. Смешанные чувства овладели мной. Она стояла под дождем, уставившись на витрину одного из многочисленных магазинов в Вестсайде. Наверное, своим прелестным личиком она подпирала стекло, за которым стояла очень красивая кукла. Я посмотрел на вывеску – магазин подарков. Витрина оформлена в Рождественском духе, разумеется. В ней красуется искусственная елка и мерцает гирлянда.       Пробка рассосалась словно сама по себе. До студии я домчался за считаные минуты. Парни уже собирались перемещаться в ближайший клуб и ждали только меня. Карлос протянул мне праздничный колпачок и свистульку. Вечный ребенок, ей богу!       Я вернулся домой, когда вся семья была уже в сборе, обнял всех по очереди, сказал привычные теплые слова. Праздничный стол ломился от разнообразных лакомств, а елка сияла всеми возможными цветами. Семейное фото, черничный пунш, рождественские игры, картофельный салат, шампанское. В полночь мы дружно вывалились на крыльцо с хлопушками и бенгальскими огнями под аккомпанемент улюлюканий и громкого смеха. Звонки друзьям и подругам, бесконечные поздравления и пожелания…       Вот он, дух Рождества. Но сегодня мою душу грело воспоминание о маленькой девочке, которая будет засыпать со счастливой улыбкой на ангельском личике, будучи уверенной в том, что Санта Клаус существует, ведь все мои неудавшиеся праздники не позволят мне превратиться в одного из тех черствых взрослых, не верящих в сказку. «С Рождеством, Джеймс. Я тоже люблю тебя!»- прочитал я перед тем, как окончательно провалиться в сон.