Под куполом

       — Пойдём со мной. — Это Кларк, не Супермен, протянул руку. Маска сорвана, но это Бэтмен, не Брюс, опустил голову. Непокорный вихор иссиня-чёрных волос упал на лоб. Он знал, что всё не так, но не знал, с какого момента всё пошло не так. Они друзья? Недавно они были друзьями. Одно событие много лет назад, один отрицательный ответ. Надуманные предпосылки — убеждён Бэтмен, но так хочется цепляться за эту идею. Положительный ответ тогда, и смерть бы не выдавила из этого звёздного странника человека. Глупая мысль, глупая и детская даже. — Глупость граничит с крайностью, — разнеслось по пещере глухое рычание. Вряд ли Супермен поймёт, но настало время крайних мер. Покалеченный палец на кнопке в подлокотнике кресла, на лице Кларка лёгкое недоумение. В голове Брюса голос Джокера: «Так же просто, как избить щенка или котёнка». Платформа перед компьютером, на которой они находились, засветилась ядовито-зелёным, и Супермен тяжело опустился на колени. Из боковых отверстий площадки выросли синие панели, отрезая пространство от остального мира. Теперь они под куполом. Под синим куполом. Под куполом из синего криптонита. — Ты так любил его и так ненавидишь меня за то, что я забрал его у тебя? — Зелёный снизу, синий со всех сторон, всё произошло неожиданно и быстро: никаких шансов. — Ты ошибаешься. — Брюс поднялся с кресла, и яркая зелень пола сменилась цветом его глаз. — Если ты хотел равной борьбы, ты её не получишь… — …Потому что без своих способностей ты мне не соперник. Сейчас и здесь ты — человек, по крайней мере, физически. — А ты? — Кларк уже на ногах. — Ты рождён человеком, но кто ты на самом деле? — Я не могу вернуть утраченное тобой. Ты хватаешься за свою женщину, за нерождённого ребёнка, находишь оправдание себе в их гибели, но что стало последней каплей? — Брюс дежурно игнорировал неудобные вопросы, и он выглядел серьёзнее обычного. Это невозможно, но очевидно и для Кларка Кента, и для Супермена. Бэтмен нуждался в ответе, Брюс Уэйн нуждался в ответе: они оба и он один. Человек в синем костюме качнул головой: слишком поздно. — Ты ошибаешься, — вторило чёрное изваяние. — Ты никому и ничего не можешь дать. — Кларк смотрел прямо в синие холодные глаза. Когда-то очень давно, как будто в иной реальности и в ином времени этот сумрачный человек лишил его света. — Даже здесь и сейчас ты принимаешь решение во благо других и исключительно так, как ты ощущаешь это благо. — Ты ошибаешься, — в третий раз сказал Брюс. Он действительно не способен, не был и не будет способен никому и ничего предложить: ни женщине, ни мужчине. Но он бы выделил пару миллиметров под рёбрами не во спасение мира, а во спасение одного человека. — Это может быть, как раньше, но может и длиться. Я смогу иногда идти навстречу, если ты не будешь претендовать на большее. — Тебе понадобилось столько смертей, чтобы предложить это? — Кларк понял сразу и рассердился, не пытаясь скрыть эмоции. У него есть, было и будет сердце, и он никогда не страшился предъявлять его другим. Он скорбел, скорбит и будет скорбеть по своему городу и частице себя, что не явилась в этот мир, по Лоис, хотя и придумал эту женщину, чтобы затопить пустоту. Бэтмен умел выбить почву из-под ног и без криптонита. Кларк не скорбел по тому, как его друг защищал своего психопата, он ненавидел и ненавидит это. Они друзья? Недавно они были друзьями. Давно они были не совсем друзьями, пока Кларк не стал настаивать на большем. Глупец, поддался на тихие уговоры надежды. — Ты лучше меня и всегда был лучше меня. — Брюс уже в шаге, в половине шага, на расстоянии ладони. — Если ты не остановишься, это изменится. Я не требую, чтобы ты остановился, я требую, чтобы ты оставался лучшим человеком. — Ты никогда не научишься просить. — Но Кларку не нужен тот, кто умеет просить. Теперь он осознал это. — Тебе не нужен тот, кто умеет просить, — с мастерством опытного телепата озвучил его мысли Брюс и сократил незаполненное пространство между ними. Без маски. Без чёртовой маски. То, что в это мгновение происходило в Тихом океане, потеряло важность. Для Супермена, не для Бэтмена, и пришлось отдавать распоряжения, проклиная утекающие минуты. Прекращать войны приятнее, чем начинать; прекращать не жестокой победой, а перемирием. Это ещё возможно, и это старое новое открытие заставило Кларка Кента нахмурить лоб. — Я же говорил, что ты лучше меня. Рот Брюса искорёжило так, что постороннему наблюдателю стало бы страшно, но Супермена осенило: это улыбка Бэтмена. Брюс Уэйн умеет улыбаться, но Стражу в чёрной броне не присуще подобное. И вновь близко. Так было когда-то, и Кларк готов признать, что ему этого не хватало: готов так же громко и отчётливо, как не готов это сделать Брюс. Бэтмен всё ещё изгибал губы в кошмарном подобии улыбки, и со стороны было похоже, что двое стремились раздавить головы друг другу. Брюс не целовался ни с одним мужчиной, кроме того, который сейчас стоял напротив. Это было давно, и ему этого недоставало, хотя это откровение останется невысказанным. — Купол… — захрипел Кларк. Сейчас можно не контролировать себя, он человек и рад этому. Сама ситуация настолько неправильная, что сразу стало ясно: ничего правильнее и быть не могло. — …Звуконепроницаемый, идиот. — По истечении долгих лет было необычно прикасаться к кому-то равному, столь же мощному и сильному. Брюс до сих пор удерживал Кларка на расстоянии, впечатывая руки в перчатках ему в виски. Ныл палец, кости которого треснули от удара о стальное лицо десять минут назад, но боль — это не то, с чем не может справиться Бэтмен. Супермену не нравились ладони, затянутые чёрным, и не нравился костюм Брюса. Броня закрывала шею, часть затылка, скул и подбородка. Бэтмен оскалился, угадывая недовольство, но снял только перчатки. Повисло терпкое напряжение, расколовшееся вяжущим рты поцелуем — не нежным и не грубым — только ответное давление губ и лёгкий скрежет зубов. Кевларовый подбородок оцарапал лицо Кларка, а жёсткая рука сжала шею, и алый плащ, повинуясь движению свободной ладони, стёк с плеч на пол. Бэтмену не нравилась эта неправильная ситуация. Он её не планировал, впрочем, себе врать не стоило: планировал. Сильные пальцы попробовали проникнуть под броню на его лице, и Брюс проявил милость. По-прежнему стальная рука зарылась в короткие волосы, а тёмный плащ заструился послушными волнами вниз. Зубы разжались, впуская жадный язык, и Бэтмен перестал думать о том, что ему что-то не нравится. На секунду он представил, как, утратив контроль, случайно нажмёт кнопку на кресле, снимающую купол. В пещере сейчас Дэмиен с Диком и Альфред. Наверняка они обеспокоены. Брюс лениво перекатил мысль, что стоит связаться с внешним миром, но проклятый пришелец, кусающий его губы и сосущий его язык, мешал трезво рассуждать. Бэтмен нашёл силы оторваться от Кларка Кента: от разгневанного паузой, от заметно возбуждённого Кларка Кента. Брюсу стало тесно в собственном костюме. Всё ещё ровный голос разослал приказы, и пространство за куполом опустело. Чёрное смешалось с красным на синем полу, чёрное наслоилось на синее на синем полу. Супермен не в том состоянии, чтобы справиться с бронёй, да и Бэтмен не позволил бы ему испортить костюм. Кларк почти не удивился, для чего или для кого Брюс хранил в поясе презервативы и смазку. Бэтмен поймал деланно равнодушный взгляд и ухмыльнулся: он не снизойдёт до объяснений. Пол жёсткий, но никому не пришло в голову высказывать раздражение. Они снова поцеловались, и Бэтмен получил возможность выплеснуть копившуюся годами злость: на самого себя и на этого звёздного странника под ним. Супермен тоже имел, что предъявить, но он всегда был и будет лучшим человеком, несмотря на то что он не человек. Кларк желал бы сдерживаться, мужчины должны сдерживаться, но откровенно жестокие поцелуи сменились мягкими касаниями, и он неровно застонал. Надменный рот Летучей Мыши обвёл контуры чужих губ и лица, задержался на висках, скользнул к уху. Супермен почувствовал пальцы, давящие на подбородок, вторую руку у себя на бедре, и практически прокусил собственные губы, умертвляя рвущиеся из груди всхлипы. Сам он гладил исчерченную шрамами спину, временно отдаваясь во власть другого человека. За истекшие годы шрамов стало больше, и Кларку стало неловко за собственное тело. Они находились уже слишком близко, и Супермен зашипел, коснувшись членом покрытой рубцами кожи. Брюс казался бесстрастным, словно занимался составлением очередного гениального плана, но наигранное безразличие давалось ему всё тяжелее, а терпение Кларка было таким же прочным, как и воздушный шар, хаотично летающий среди стен, из которых торчат острые и длинные иглы. Брюс вытолкнул изо рта что-то хриплое, когда Кларк сдавил ему ягодицы, заставляя вжаться твёрдой плотью в чужой пах. Несдержанность должна быть наказана, и Бэтмен мстительно отстранился. Супермен тут же переместил одну руку, нажимая ему на затылок и притягивая к себе. Кларк не был ни с одним мужчиной, кроме того, с которым сейчас целовался, который раздвигал ему бёдра и закидывал согнутую в колене ногу сверху. Это было давно, но память сохранила всё. Супермен почувствовал, как чужой член в очередной раз скользнул по его собственному, и низко рыкнул в приоткрытый рот Безумной Летучей Мыши. Если Брюс хотел, чтобы Кларк кончил до того, как они займутся сексом, то почти добился своего. По-каменному твёрдые ладони Бэтмена протиснулись между сияющим синевой полом и тяжёлым телом. Супермену не надо объяснять зачем, но он противился какое-то время. Борьба для виду, не для победы, ведь Кларк всегда умел идти на уступки. Бэтмену очень нравилась сложившаяся ситуация. Стоящий на коленях Супермен, исторгающий бесстыдные звуки, от того, что он прошёлся ему языком по позвонкам. Супермен, требовательно изъявляющий желание. Супермен, утыкающийся лицом в руки и при этом двигающийся навстречу пальцам. Это больше, чем Брюс способен вынести. Невидимая броня на обнажённой коже, треснув, разлетелась множеством незримых брызг. Если бы Бэтмен был склонен к разговорам, то Супермен бы высказал неподдельную благодарность за содержимое пояса Предусмотрительной Летучей Мыши. С Брюса бы сталось трахнуть его и на естественной смазке. Благодарность усилилась вдвое, когда Кларк понял, что Опасливая Летучая Мышь не собирается использовать презервативы. В конце концов, Супермен оставался Суперменом и без своих сил. Благодарность увеличилась стократно, когда Кларк осознал, что обычно Грубая Летучая Мышь сегодня проявляет невиданную мягкость. Тело отвыкло, а физически Супермен уже не Человек из Стали. И Бэтмена чересчур много внутри него, чрезмерно много для обычного человека, но кто сказал, что Кларку Кенту нужен обычный человек. Благодарность перешла все границы, когда Супермен ощутил жёсткую руку на своём члене, и пальцы, ласкающие тонкую кожу, такую уязвимую сейчас, под синим светом купола. Упрямая Летучая Мышь неправдоподобно имитировала невозмутимость, хотя привычное самообладание уже хрустнуло и покатилось по телу вместе с каплями пота. Бэтмен перестал понимать, от чьих стонов стало так пусто в голове, он толкался всё быстрее, не забывая ритмично двигать рукой. Проклятый пришелец был слишком узким, и это усугубляло возбуждение. Проклятый пришелец нахально подстраивался под движения, даже не пытаясь скрывать вырывающуюся изнутри похоть. Проклятый пришелец всхлипывал, как продажная девка, но оставался при этом очень искренним. И Брюсу едва хватало сил, чтобы не зарычать в ухо проклятому пришельцу, называющему себя Кларком Кентом, как ему его недоставало. Понадобился один маленький апокалипсис, чтобы принять это. Понадобится тысяча войн, прежде чем Бэтмен скажет это вслух. И Брюсу нравилось думать, что через полчаса он сам будет там, внизу. Возможно, впервые он позволит себе быть просто человеком. Ему было приятно перебрасывать эти мысли в опустевшем мозгу, надавливая свободной рукой на звёздную спину. Ему было очень приятно от того, как дёрнулся чужой член у него в ладони. Ему было невыносимо приятно кончить самому в эту тесную задницу, наваливаясь сверху и подминая под себя массивное тело. Разговоры? Бэтмену они не нужны в принципе, а Супермену они не нужны сейчас. Кларк лишь вывернулся, устраиваясь удобнее, ощущая лопатками скользкую ткань плаща и чувствуя ухом горячее дыхание. Минуты переплелись друг с другом, и Брюс, как огромный пёс, отряхнулся от дурманящего расслабления, потянулся к креслу, но уже к другой кнопке: чтобы закрыть сияющие панели свинцом. Супермен слегка сорванным голосом попросил: «Не надо, позже»; и он отдёрнул руку. Проклятый пришелец всегда хотел быть человеком. — Занимайтесь сексом, а не войной, — Брюс переиначил старый антивоенный лозунг на свой лад, но Кларк понял. Под синим куполом двое людей с синими глазами сдержанно улыбнулись друг другу.