Бродяги.

«Еще немного… Еще чуть-чуть…» - Последние мелькнувшие мысли в голове мальчика, задыхающегося и пытающегося устоять на трясущихся ногах, наступая на последнюю широкую ступеньку. Из последних сил толкает массивную дверцу старой постройки, крепко впиваясь пальцами в холодный металл, слыша, будто из далека звенящий, где то в ногах взломанный замок. Толкает в последний раз, и кривится в лице то ли от пронзительного скрипа побежденной двери то ли от боли в отбитом колене, рефлекторно падая торсом вперед и еле успевая выставить вперед ладони, приземляясь на твердый бетон. Дыхание больше похожее на рваные хрипы то и дело вырываются из груди, кажется не понятно уже, задыхается он или дышит. Невозможно поднять даже ноющую голову, которая видимо ощутимо прибавила в весе, а опухшие веки будто склеило этими жгучими слезами, которые все еще струятся по щекам, как и вся эта жуткая усталость, разливающаяся по венам. Руки в данном положении затекли практически мгновенно, и наверное сам того не осознавая, мальчик скользит по нагретому палящим июньским солнцем бетону, практически распластываясь на шершавой поверхности. Сложив руки под голову, он так и заснул. Быстро и беспокойно. *** -Боже, куда меня занесло? – С трудом открывая слипшиеся глаза, только и мог сказать он. Парень не знал, сколько он проспал так, но огромными усилиями и собственной волей мальчик все же поднялся с пола и встал на словно ватные, но все же ноги. Мышцы нещадно сводило колющей болью, напоминая о недавнем марафоне, поэтому передвигался он медленно, стараясь не резко поднимать и опускать на землю собственные ступни. И, кажется, у него даже неплохо получалось. Все же осмотревшись вокруг себя, парень понял, что находится на крыше. На высокой, старой, заброшенной крыше. Когда то давно это было жилой многоэтажкой, что сейчас же только развалившаяся и загнившая постройка, которую люди оставили в конце еще прошлого века. Все здания по близости были практически в похожем состоянии, да и весь район представлял собой старый, будто давно умерший городок. Хороших эмоций данная крыша и вид вокруг не вызывали точно. Чуть хромая мальчик подошел поближе к перилам, накрыв широкий тепловатый парапет ладонями, срывая пальцами давно облупившуюся на нем краску. -И куда мне теперь идти? - Тяжело выдыхает мальчишка, сильнее сжимая пальцами несчастные перила, откидывая голову назад, и чуть зажмуривая глаза от ярко-алого солнца бьющего в глаза своими последними лучами, прежде чем исчезнуть за горизонтом. И все - таки сбежать из детдома было не самой удачной идеей, которая когда - либо приходила в эту светлую, в буквальном смысле, голову. Чуть потрепав себя по все еще мокрым от пота волосам, мальчик вновь вздохнул. Перед глазами до сих пор стояло заплаканное лицо лучшего друга, а в ушах звенело эхом то последнее яростное «Не бросай меня!». Кажется, он до сих пор чувствует, как сильно сжимаются на его запястье руки Микадо, не желая отпускать. И в самом деле, на левой руке будто был одет бледно - фиолетовый браслет. И мальчик боится, что этот синяк не сойдет с его кожи никогда. Что он будет всю оставшуюся жизнь напоминать ему о своем предательстве. «Я обещал за ним вернуться…» -Прости меня, Микадо. Я не смогу тебя забрать…- Понурив голову, он стер ладонью поступающие к уголкам глаз слезы, всхлипывая и впиваясь в щеки ногтями. «Хватит рыдать как какая-то девчонка!» -И чего это всех самоубийц как магнитом тянет на мою крышу? – Послышался за спиной тихий голос. Сердце застучало словно бешенное. «Меня нашли?» - Крутилась мысль в голове. Передернувшись от неожиданности и расцарапав щеки, мальчик обернулся к источнику звука. Но к своему удивлению он никого там не увидел, а в голове уже появились мысли о галлюцинациях. Он очень долго пролежал под палящим солнцем и вполне мог получить солнечный удар. Но это предположение сдулось, словно воздушный шарик когда его резко толкнули со спины, парень с трудом удержал равновесие и устоял на ногах. -Медом вам тут намазано, нэ? – Вновь послышался за спиной насмешливый голос. Проявив чудеса реакции, мальчишка обернулся быстрее, чем странный незнакомец успел скрыться. Первое что он увидел, были горящие красным, будто налитые кровью, большие глаза, и надменная ухмылка тонких бледных губ, на юном лице. Это был мальчик, возможно, немного старше его самого, но, несомненно, выше его на пол головы. -И как зовут тебя, очередная жертва обстоятельств? – Дьявольская улыбка ни на секунду не сходила с его бледного лица, а тон все больше и больше начинал походить на издевку. -Масаоми…Кида Масаоми. – Запнувшись, выпалил тот. Ему не нравился этот мальчик, что-то в нем пугало и настораживало Масаоми. -Я не самоубийца! – Вдруг решил заверить Кида, закричав. -А кто же ты? Просто эстет, проходивший мимо заброшенного района, и вдруг решивший посмотреть закат на крыше одной из развалившихся зданий? – Незнакомец неожиданно засмеялся, картинно хватаясь за живот. Но так же неожиданно прекратил. -Не самоубийца, говоришь? – Масаоми утвердительно кивнул, не зная чего еще ожидать от этого парня. Медленными шагами незнакомец начал приближался к нему, пока окончательно не упер Киду спиной в перила. -Чего тебе надо? -Не дергайся. – Прошипел парень, доставая из кармана раскладной нож. Масаоми не успел осознать, когда к горлу со свистом приставили острый клинок, только слышал свое сердцебиение и замер боясь пошевелиться. Надавив клинком под нужным углом, несколько капель крови ровными линями очертили лезвие ножа. Было больно, очень больно, но Масаоми не позволил себе издать и звука, только слезы непроизвольно застелили глаза. -Прекрати, больно… - Когда терпеть стало невыносимо, прохрипел парень. Кида даже не сразу понял, когда от шеи все-таки убрали лезвие. Чисто машинально Масаоми прикрыл ладонью сочащийся порез, наблюдая, как мальчик слизывает его кровь с кончика ножа. Он добро улыбался. -Я тебе верю. – Неожиданно разрезал тишину мальчик, он все еще улыбался, но его глаза все так же говорили, что незнакомец все еще смеется над ним.