Осколки

      Он не хотел быть злым, не хотел носить маски, врать людям в лицо. Быть приторно-вежливым, слащаво-очаровательным. До жути аккуратным и до несмешного веселым. Псевдогероем, алчным защитником и бессердечным волонтером. Не хотел.       Он хотел внимания, простого человеческого тепла, которого ему так не хватало с самого детства. Детства, наполненного упреками и злыми насмешками старших братьев, свысока смотревших на маленького, неуклюжего Ганса, мило тянувшего к ним свои крохотные ручки. Их интересовала корона отца, который старческими тонкими руками крепко вцепился в жизнь, не желая покидать этот мир так скоро.       Если Он станет королем, его будут все любить. Он думал так. Монарха нельзя не обожать, ведь он заботится о всех, помогает в трудные времена, оберегает своих подданных. Он верил в то, что, сделав подлость один раз, он искупит ее тысячей добрых дел, поможет нищим, построит дома для сирот. Он искупит свою вину, главное - стать королем, получить любовь народа, для великой цели можно пожертвовать принципами. Он не хотел быть злым или лицедеем. Просто хотел тепла, просто ошибся с выбором.       Она не хотела никому причинять боли, не хотела видеть бледное, холодное лицо сестры, пострадавшей от дара-проклятья. Она могла творить удивительные вещи, создавать до безумия красивые творения, вгоняя свою душу в ледяные путы, из которых так трудно выбраться. Она хотела рассказать хоть кому-то о своей тайне, поплакать в жилетку, громко всхлипывая, проронить хоть пару соленых бисеринок-слез. На холодный мраморный пол падали лишь колючие кусочки льда, шумно разбивающиеся на миллионы блестящих осколков.       Она была хорошей девочкой, ведь так велел ее ныне покойный отец.       Никто не знал о буре ее чувств, скрытых в этом, казалось бы, слабом человеком теле, пока она не вырвалась наружу, сковав привычный мир в оковы льда, скрыв луч надежды в снежной пурге. - И вы все это время молчали, Королева, - мягкий голос принца Южных Островов заставил вздрогнуть серебряноволосую волшебницу с грустью на бледном, словно сделанном талантливым кудесником, лице, встречавшую очередной восход солнца. - Уходите, - с дрожью в голосе произнесла королева, глядя юноше, посмевшему потревожить ее покой, прямо в глаза, - я не хочу причинить вам боль, - чуть тише добавила снежная красавица. - Боль, которую причините мне вы, я сочту за высшую милость, Королева! - принц сделал несколько шагов в сторону Эльзы. - Мне очень жаль, что наш спектакль с Анной вас так расстроил, - он вплотную приблизился к статной фигуре, которая непоколебимо, словно статуя какого-то божества, стояла на балконе рукотворного ледяного дворца. - Я не знал, как привлечь ваше внимание, Королева, - она молчала, думая над ответом, он же, в свою очередь, говорил без умолку слова любви, пытаясь затуманить слащавыми речами разум правительницы. - Вы говорите, что любите меня. Как глупо, - холодно произнесла королева, стараясь не смотреть юноше в глаза. - Я чудовище, которое должно жить вдали от людей, дабы не приносить им боль. - Вы сильная, моя королева! И это заставляет меня любить вас еще сильней, поверьте, я растоплю ваш лед жаром своего сердца! - он резко взял холодную, словно лед, руку девушки. Прильнул губами к ее ладони.       Он наивно полагал, что его лицемерие сойдет ему с рук, растопит холод души этой стойкой королевы. Он ошибался. Он искал тепло в льдах глубокой Арктики, отправившись на поиски без единой спички в кармане. Пустошь нелюбящего сердца не может распалить огонь любви в другой душе. Он ошибся, его тело сковали льды печали и обиды одинокой души. Его хрупкая статуя разбилась на тысячи осколков, задев ладони, руки, душу находившейся рядом королевы. Алая, холодная кровь окрасила ее бесцветные волосы, бледное лицо.       Окрасила лед ее души в прекрасный красный цвет, цвет людской глупости и лицемерия. Раны на руках заживут, но вот никто, даже самый умелый хирург, никогда не извлечет из сердца девушки навеки застрявший осколок, напоминающий о том, что она - чудовище, которому нет места среди людей.