Мечты, что не сбылись

Вдох. Холодный сырой воздух, наполненный гарью и пеплом, с хрипом ворвался в легкие. Он обжег горло, и Шепард со стоном выдохнул воздух пополам с кровью. Где он находится? Израненная ладонь ощущала изломы и неровности камня, холодного, словно лед, и скалящегося неровными зазубринами. Лондон, вспомнил Шепард. Точнее, то, что от него осталось. Дымящиеся и обугленные развалины, полные призраков отчаянных криков и надежд, истлевших в безжалостном пламени ужасной войны. Теперь уже не осталось ничего. Капитану казалось, что вся вселенная сузилась до размера крохотного просвета посреди нагромождения камня и стали, что когда-то были жилыми домами и торговыми центрами, школами и музеями. Жнецы с одинаковым равнодушием разрушали и современные небоскребы, гордо возносившиеся над облаками, и старинные викторианские дома, прятавшиеся в прохладной зелени садов. Но смешав в опаленных обломках прошлое и настоящее человечества, Жнецы так и не смогли лишить их будущего. Вместо этого мы уничтожили их. Раз и навсегда. Шепард попытался шевельнуться, но боль пригвоздила его к земле. Казалось, что из него выдрали половину костей и органов, оставив на их месте туго свернутые комки пульсирующей боли. Капитан вспомнил, что сказал ему Катализатор перед тем, как он сделал выстрел: «Но знай, что другие тоже будут уничтожены. Горн не делает исключения ни для кого. Другие синтетики тоже попадут под удар. Даже ты. Ведь ты тоже отчасти синтетик». Эти слова ярко отдавались в памяти Шепарда, звенели маленькими серебряными колоколами. Если все это - правда, то почему же он еще не умер? Почему оказался в Лондоне? Шепард не знал, но сейчас ответы на эти вопросы виделись ему малозначительными. Что теперь с ним будет? Шепард тоже не знал. Все, что ему осталось теперь – это закрыть глаза и ждать. Чего? Какая разница. Они смежил веки, а серая прогорклая и дымная реальность уступила место багровой тишине, что поселилась в его голове. Шепард надеялся, что с Тали все было хорошо. Нельзя было допустить, чтобы и она последовала за ним. Нет-нет. Бабочка пропорхнула нежно-сиреневыми крылышками перед его лицом, принеся с собой дуновение свежего воздуха. Он пах лесом и солнцем, а еще - чистым небом. Бабочка? Здесь? Невозможно, чтобы такое нежное создание выжило в этом диком хаосе. Шепард зашелся в приступе жестокого кашля, отхаркивая темную кровь. Похоже, дело плохо. Когда-то он мечтал, что они будут вместе. В его мечтах был дом на Раннохе, около закатного океана, шепчущего тихими голосами волн. Теплый вечер, светившийся мягким сиянием заходящего солнца. Воздух, напоенный ароматом диковинных трав и цветов. Оранжевые язычки пляшущего в камине огня. И Тали. Она всегда была рядом с ним, верила в него тогда, когда никто больше не верил. Она прошла весь путь плечом к плечу с Шепардом. И он хотел провести с ней всю свою оставшуюся жизнь. С него бы уже хватило сражений и войн, Шепард ими сыт по горло. Было ли в его жизни что-то, кроме войны и подготовки к ней? Тяжело вспомнить. А может, ничего, кроме войны, и не было? Но кварианка дала ему то, о чем он всегда мечтал – кусочек мира и спокойствия посреди бурлящего океана сражений. Ее мечта сделалась и его собственной - тогда, когда пал Жнец на Раннохе. Но он должен был освободить Землю, и поэтому пошел дальше. И Тали пошла за ним. За это он будет благодарен ей всегда. Но теперь все рухнуло в бездну, закружилось в алой волне, порожденной Горном. И все мечты рассыпались в пыль. Но если это цена победы над Жнецами – пусть так. Дышать стало тяжелее. *** Тали, не отрываясь, смотрела в панорамное окно. Перед ней раскинулся шикарный вид – океан листвы, заливающий все видимое вокруг пространство. Время от времени по океану пробегала рябь – взлетала стайка птиц, и, описав круг или два, снова возвращалась в изумрудные глубины. Планета, на которой «Нормандия» совершила свою «вынужденную посадку», покоряла своей красотой. Тали завороженно глядела сквозь слой прозрачных полимеров. Наконец она решилась выйти наружу. Там ее тело обдал прохладный искрящийся воздух, несущий с собой свежее зеленое дыхание лесного моря. Полная противоположность тому, что она видела всего лишь сутки назад. Незнакомое солнце ласково пригревало, и Тали чувствовала сквозь скафандр прикосновение мягких лучей. Она услышала шаги. Даже не оборачиваясь, Тали знала, что это был Гаррус – только его броня так поскрипывает при движении. Кварианка могла распознать этот звук везде – так долго Гаррус был рядом с ней. Гаррус и Шепард. Шепард. Она не могла не думать о нем. Бросила, предала… «Но ведь он сам приказал тебе уйти», - шепнул тихий голос в голове. Да, приказал. Но чувство вины никуда не делось, а горечь потери окутывала все прозрачной серой пеленой, что приглушала звуки и размывала краски. Гаррус все так же стоял позади нее. Он молчал, и Тали была благодарна за это турианцу. Она смотрела на новый мир новыми глазами. Вдруг на ее плечо опустилась бабочка с крыльями нежно-сиреневого цвета. Тали осторожно подняла руку и бережно пересадила на нее гостью. Она даже не подумала улететь. Вдруг бабочка взмахнула крылышками, и сквозь фильтры маски Тали почувствовала запах гари и дыма, запах горячей крови, раскаленный запах перегревшегося металла. Кварианка вздрогнула от неожиданности, а бабочка вспорхнула с ее пальцев, и, подхваченная порывом ветра, исчезла в прозрачном воздухе. Тали мечтала, чтобы Шепард был с ней, чтобы он увидел всю эту красоту и спокойствие. Он заслужил мир, ведь ее капитан столько воевал, неужели он не заслужил хотя бы малой его толики? Но сейчас ее мечта обратилась в дуновение ветра, в шелест листвы. Она жалела, что Шепард больше не увидит. Что она его больше не увидит. Тали все так же неподвижно стояла, вслушиваясь и всматриваясь в новый мир. Гаррус подошел ближе и положил руку ей на плечо. Девушка обернулась. Сейчас она даже радовалась, что ее лицо скрывает маска. Не видно слез. Но дышать стало легче.