Трещина.

Alcest – Souvenirs D'un Autre Monde За темными занавесками пыльное солнце уныло долбится в чьи-то окна, я не могу противиться странному желанию смотреть в потолок и руками сжимать пуховое покрывало. В правом углу сероватого потолка есть маленькая, но довольно глубокая трещинка, и сколько бы я ее ни замазывал, она то и дело пробивается сквозь слои штукатурки. Трещина эта, наверное, есть символ моего существования в этом огромном мире со сложными мелочами и довольно-таки простыми истинами. В мире, в котором я пока не нашел своего места... возможно ли, что место мое обозначено стенами этой маленькой комнатки? Кажется, так оно и есть, но всегда ведь хочется верить в лучшее, верно? Когда я решаюсь выйти из дома, часы бьют ровно шесть вечера; чтобы выйти из дома, понадобилось целых пять часов, но сколько мне понадобится времени, чтобы покинуть просторы своего абстрактного разума? Солнце понемногу уходит в закат, заваливаясь на один бок, и светит мучительно долго прямо в глаза; еще пару месяцев назад оно проливалось лимонным соком на чьи-то макушки и распростертые к нему вверх ладони. Я теперь только больше замечаю, как все вокруг меняется, как время умерщвляет все, что в него не верит, как скатываются с плеч чьи-то ледяные ладони... Небо тяжело висит над самой моей головой, не давая взглянуть внутрь себя, но я все же силюсь сделать это, несмотря на боль в глазах: плоские облака разбросаны здесь и там, словно кто-то выплеснул их из ведра. Интересно, как там, в небе? Как там без самолетов и космических кораблей, которые оно постоянно в себе топит? Как там безо всяческих радаров и пищащей бесконечно техники? Интересно, как там живут те, кто никогда больше не вернутся?.. Кто-то трогает мое плечо, аккуратно так, словно боясь испугать, и я чувствую запах знакомого парфюма. И запах этот заставляет вернуться с небес, плыть сквозь синюю бесконечность, руками отодвигая облака и космические спутники. Джинки оказывается удивительно близко, своими теплыми руками натягивая на меня капюшон коричневой куртки; я даже на градусник не глянул, прежде чем покинуть квартиру. Он смотрит своими глазами в мои, а я вижу в них отражения зажженных с минуту назад фонарей-маячков, что помогают не заплутать в ночи. Его глаза дробят мою душу на части, они смотрят в меня, в самое мое сердце, и я, хоть и пытаясь держаться из последних сил, все же позволяю себе пойти трещинами, словно чертов потолок моей комнаты. Меня обнимают, словно девчонку, сгребая в охапку и гладя по выбившимся из под капюшона волосам, и в ухо шепчут оглушительно громко слова, которые перечеркивают реальность крест-накрест. Реальность с автомобильными катастрофами и похоронными венками, с мертвыми улыбками и забытыми давным-давно обещаниями. Реальность, в которой я блуждаю уже долгих пять месяцев, не находя себе места, не пытаясь начать жить по-другому. И каждый день виня себя в том, что все вышло именно так, каждый день по тысячу раз продумывая всевозможные варианты развития событий, прихожу к одному единственному заключению. Изо дня в день рвать на себе волосы от собственной беспомощности и нежелания принимать эту чудовищную реальность, ни в ком не находить поддержки и страдать каждый день, а особенно в его день рождения - вот она, моя реальность. "Все хорошо," - горячо шепчет мне в уши Джинки, мне, убежденному в том, что все плохо, что дальше - только хуже, мне... Я любил его?.. - Ки, идем, - не рассчитав силы, дергает меня в сторону, пытаясь увести, но я спотыкаюсь и раню колени о грубую корку льда, внезапно оказавшуюся под моими ногами. Так же резко упало мое сердце, когда голос в телефонной трубке просил меня не отключаться. Так же упало мое позитивное видение мира. Меня поднимают на ноги слишком резко, не дав опомниться, и ведут в сторону дома. А дома горячий чай, теплые тапочки и полумрак кухни, я обхватываю покрасневшие колени руками и вдыхаю запах свежезаваренного чая. Онью сидит напротив и все еще внимательно смотрит на меня, ложкой помешивает кофе в коричневой чашке. Успокаиваюсь понемногу, делаю несколько глубоких вдохов и откидываюсь в кресле. Теплота всегда действует на меня успокаивающе, а тут еще Джинки нависает надо мной и осторожно целует в лоб. И мои руки сами собою обвивают его шею, притягивая ближе к себе, сердце колотится словно загнанное, когда его руки обнимают мое тело, точно теплые волны. Воздух не помещается в легких, заполненных горечью пополам с нежностью. Не разреветься бы снова. - ...трещина. - тихо произношу я, пока мы, одетые, греемся в моей постели. Слабый свет ночника сыплет по комнате желтоватые пятна, блики играют на лице Онью, когда он сонно жмурит глаза. - А? - спрашивает он, кажется, не расслышав, и я краем глаза вижу, как он хмурится. - Трещина, - снова повторяю я, пальцем указывая в ту самую часть потолка, рассеченную уродливой тонкой полоской. Джинки понимает, что я хочу сказать и слабо сжимает мою руку под одеялом, пока я стремительно иду трещинами. Я весь - одна сплошная трещина. Конечно же... - Я люблю его, - продолжаю я свой не совсем понятный мне самому монолог. Я любил его слишком бесконечной любовью, чтобы задуматься хоть на секунду о том, что когда-нибудь моей любви придет конец, что когда-нибудь он... И пусть время летит как угорелое, любовь не идет трещинами, моя любовь не забывает. - Я знаю. Он тоже тебя любит, - Онью делает ударение на последнем слове и резко замолкает. Я осторожно целую его в самый уголок рта, закрываю глаза и позволяю своему телу наконец расслабиться. Мои волосы пропускают сквозь пальцы, потом эти пальцы гладят подрагивающие веки, губы, прикосновения исчезают. Он в задумчивости глядит на меня. - Чем ты замазывал ее? - я с минуту пытаюсь сообразить о чем идет речь, а потом в растерянности бегаю глазами по потолку. - Штукатуркой. Онью садится на постели и весело улыбается мне. - Мы попробуем по-другому.

***

После того, как мы с Джинки замазали злополучную трещину, моя душа будто бы склеилась воедино, конечно, не до конца, но я обрел себя. Мой мир перестал ограничиваться домашними стенами, а жизнь перестала быть заложницей чужой смерти. Я начал жить не той суровой реальностью, а тем самым "хорошо", о котором говорил Джинки. Я начал жить! И каким бы болезненным ни было прошлое, оно ни за что на свете не должно перетекать в настоящее; люди, которые любят вас, никогда в жизни не позволят вам пойти трещинами. Отпускать и жить дальше. 25. 07. 13. - дата, которую я не забуду никогда. Леша - человек, который научил меня улыбаться и верить в дружбу, человек, который подарил мне столько счастливых моментов. Человек, которого я буду помнить всегда. Любить всегда. Я наконец-то более или менее собралась с мыслями, и мне хотелось бы сказать людям о том, что вечность в сотни, тысячи раз короче мига, что все то, что, казалось бы, будет с вами всегда, на самом деле может исчезнуть в самое ближайшее время. Не скрывайте своих чувств, не жалейте времени на людей, которых вы любите, потому что, не дай бог, случись такое, все ваши совместные воспоминания будут казаться парой жалких минут и фраз. Я, к сожалению, все еще не могу "замазать свою трещину", но буду пытаться изо всех сил, ибо жить воспоминаниями слишком трудно. Надеюсь кто-то, столкнувшийся с потерей близкого человека и страдающий до сих пор, сможет наконец отпустить все это и вспомнить о том, что пора возвращаться. пора возвращаться...