Tell me why I deserve you

Блейн понимал, что раньше или позже это случится. Отказывался верить, придумывал какие-то оправдания и пытался убедить себя самого, что видит прогресс. Но все это было чистой воды самообманом. Он мог сколько угодно твердить Курту о том, какой он потрясающий. Мог восхищаться им, поклоняться ему и целовать длинные пальцы. Но Курт верил только себе и тому, что видел. А видел он все до ужаса искаженно. Блейн понятия не имел, какой букет проблем и событий привел к этому, потому что Курт все еще мало рассказывал о своем прошлом, продолжая отчасти играть роль и для Блейна. Но он всегда знал, что катастрофа не за горами. Страшнее всего было то, что дело было вовсе не в деньгах, хоть Курт и пытался убедить себя и Блейна в обратном. Дело было не в одежде, не в доме и не в статусе отца. Курт не принимал себя самого, ненавидел то, кем был, хоть и был тем, к кому, вроде как, стремился. Он любил этого мальчика всем сердцем, а все сердце мальчика было полно отвращения к себе самому. Откуда, на самом деле, там было взяться любви? Место уже было занято. Отношения с Куртом были настолько прекрасны из-за того, что тот был настоящим совершенством в понимании Блейна, насколько и ужасны, потому что он каждую минуту чувствовал меч, что нависал над ними. По большей части, конечно, над самим Куртом, и держал он его собственными руками. Блейн всегда немного боялся сказать что-то не то, не так посмотреть, не на том сделать акцент. Курт мог не среагировать внешне, но на следующий день Блейн видел ненавистную свежую повязку на запястье и им требовалось несколько часов вечером, чтобы расковырять Курта и тот объяснил, что же именно привело его к очередному «эпизоду». Конечно, он стал куда спокойнее и веселее в сравнении с тем, что было изначально. Он чувствовал, что его любят, чувствовал, что Блейн всегда рядом. Просто он не мог избавиться от точащего его изнутри червя. Этот червь был смертельно опасным оружием. И как любое оружие, раньше или позже, оно должно было выстрелить. Остановив машину возле дома Хаммелов, Блейн понял, что означал звонок Курта. Вокруг дома бродили одноклассники мальчика. Они посмеивались, разглядывали строение и мгновенно повернули головы в сторону Блейна, как только он вышел из машины. Худшие страхи подтвердились и сердце парня ушло в пятки, потому что он понимал, что найдет в комнате Курта, когда доберется туда. Не обращая внимания на школьников, Блейн сорвался с места, бегом направляясь к крыльцу. - Берт! - крикнул Блейн, войдя в дом и слабо надеясь, что отец уже нашел Курта, что вызвал скорую, что помог как-то. Но в доме было тихо. Утро субботы обычно пахло в этом доме яичницей с беконом, а сейчас Берт, очевидно, уехал куда-то, и кровь в сосудах Блейна буквально похолодела. Что, если опоздал? Он всего на долю секунды позволил себе задуматься об этом и понял, что не выдержит. Даже мыслей об этом не выдержит. За несколько секунд Блейн взлетел по лестнице, распахнул обычно закрытую дверь в комнату Курта, а оттуда - в ванную. Блейн никогда прежде не переживал такого ужаса. Никогда не думал, что сможет умереть на секунды между тем, как взгляд опустился на мертвенно-бледное лицо Курта и тем, как мальчик сделал короткий тяжелый вдох, подтверждая, что он еще жив. - Курт, - тихо прошептал Блейн, опускаясь на колени и не зная, за что ему браться, как спасать своего мальчика. - Блейн… - тихо ответил Курт, странновато улыбаясь и откидывая голову назад. - Не вздумай отключаться, Курт. Не вздумай. Будь здесь. Слушай мой голос. Хуже всего было то, что Блейн не мог вызвать скорую. Он слишком хорошо знал систему. Конечно, Курту помогли бы, но его бы мгновенно записали в самоубийцы. Месяцы групповой терапии, препараты для стабилизации настроения, общение с психоаналитиком. Наверное, это и правда помогло бы, но кто сказал, что это вернуло бы ему Курта? Его Курта. Блейн не мог. Знал, что Курт его не простит. К тому же, на вид, все было не так уж страшно. Разрезана была только одна рука, крови было совсем не так много, как показывают в фильмах, и Блейн был уверен, что справится. Он должен спасти Курта не только от потери крови, но и от него самого. Должен сделать это самостоятельно, потому что знал, что он единственный, кому Курт доверяет. Он ведь позвонил ему. Сказал приехать. Как мог теперь Блейн его подвести? - Что у вас случилось? Голос Берта заставил Блейна вынырнуть из параллельной реальности, в которую они с Куртом, очевидно, погрузились. Тот звучал на удивление спокойно, но подозрительно, и у Блейна, который только что стоял на коленях рядом с лужей крови своего возлюбленного, такой голос не вязался с отцом этого самого возлюбленного. - Ничего, пап. Все хорошо. Голос Курта тоже оказался неожиданным, и Блейн запоздало понял, что защитные механизмы памяти работают даже в такие короткие сроки. Он просто не помнил, как приводил Курта в чувство, как бинтовал запястье, как смывал отовсюду кровь и успокаивал своего мальчика. Теперь Курт лежал под одеялом и о недавних событиях можно было догадаться только по цвету его лица, которое было бледнее обычного. Неудивительно, что Берт просто не понимал, почему его сын лежал под одеялом в обед в субботу и откуда тут взялся Блейн, если его не было, когда он уезжал из дома. - Мне нужно поговорить с Бертом, - мягко проговорил Блейн, приходя в себя и пытаясь встать с кровати. Правда, ему это не удалось, потому что Курт за долю секунды высунул одну руку из-под одеяла и схватил Блейна за руку. - Нет, Блейн. Просто давай уедем. Пожалуйста. Помоги мне собрать вещи и увези меня отсюда, - быстро прошептал мальчик, с силой сжимая руку Блейна слабыми пальцами и даже приподнимаясь в кровати, чтобы заглянуть в глаза парню. И Блейн был бы рад взять сейчас Курта и увезти на край света. Подальше от всех проблем и злых языков. От тех, кто будет сплетничать, осуждать и насмехаться, потому что его мальчик сейчас не в состоянии им всем противостоять. Он не сломан, конечно нет, просто немного согнут, и ему нужна помощь и время, чтобы прийти в себя. Но, как бы сильно Блейну этого не хотелось, у Курта был отец, он переживал, и Блейн был достаточно взрослым и ответственным, чтобы понимать, что он просто не может так поступить с ним. - Мистер Хаммел, нам нужно поговорить. Присядете? – ровно попросил Блейн и повернулся, когда Курт снова сжал его пальцы. – Милый, это твой отец. Он имеет право знать все. Он волнуется за тебя и он тоже желает тебе добра. Я обещаю, что после этого мы соберемся и уедем. Я решу все со школой в телефонном режиме и уедем с тобой до самого Рождества. Или вместе с Рождеством. Будем там все зимние каникулы, хорошо? Блейн несколько секунд неотрывно смотрел в глаза Курта, пока тот словно проверял, можно ли верить его словам. Получив маленький кивок от Курта, он наклонился и легонько поцеловал его в губы, улыбаясь тому, как негромко кашлянул Берт, словно предупреждая их не увлекаться. Если бы он только знал, как удивлен был Блейн, что Курт вообще разговаривал сейчас… Он боялся, что как только город останется позади, мальчик закроется. Что уйдет в себя, что будет взрыв, но немой взрыв, когда Курт откажется идти на контакт, когда решит переживать все внутри… Определенно, все было совсем еще не позади, но Блейн был готов к этому. В идеале, конечно, им с Бертом нужно было поговорить наедине, как двум взрослым людям, но Курт, панически боящийся, что от него что-то скроют или захотят «закрыть в психушку», категорически отказался отпускать Блейна. Так что, разговор пришлось вести мягче, подбирая каждое слово, в присутствии этого самого предмета разговора. На удивление и к счастью, Берт все понял и принял достаточно легко. Может быть, только на вид, но он любил сына достаточно сильно, чтобы не показать своих истинных переживаний. Он сказал, что сам позвонит директору и решит вопрос со школой. Уточнил, нужны ли им с Блейном деньги и будет ли там мобильная связь. Очевидно, Берт понимал, что одному ему с сыном не справиться. Тот не откроется ему и все будет только хуже. А еще доверял Блейну и это особенно радовало, ведь Блейн действительно планировал связать свою жизнь с Куртом. Значит, ему нужны были хорошие отношения с его семьей. Единственное, о чем умолчал Блейн – это о порезах, которые систематически делал Курт. Не стоило отцу знать об этом. Тот и так переживал слишком сильно, и держался из последних сил. Если сказать мужчине, что его единственный ребенок причинял себе физический вред у него под носом, а он этого не замечал, тот, наверное, просто не справится. Закончив разговор, Блейн отлучился в туалет, по большому счету просто давая время отцу и сыну наедине. Может быть, им стоило сказать что-то друг другу лично? Что-то, на что обычно не было времени? Выждав десять минут, за которые все решили, что у него проблемы со здоровьем, Блейн вышел обратно в комнату, но Берт как раз выходил, и Блейн не стал расспрашивать Курта ни о чем. Это их с отцом личное. - Так что, мы можем собираться? – поинтересовался Блейн, изо всех сил делая вид, что ничего особенного не произошло и они просто так выезжают в домик на озере за несколько недель до того, как наметили. Словно на руке у Курта нет свежей повязки в два раза шире обычного, которую не скрывает напульсник, и он не выглядит так, словно сейчас упадет в обморок. - Да. Будет неплохо, если ты поможешь мне немного. У меня не так много вещей, как ты знаешь. Курт осторожно сел в кровати и протянул руку к Блейну, чтобы тот сел рядом и позволил ему прижаться головой к своей груди. - Как только ты почувствуешь себя лучше, мы выделим один какой-то день и оттуда смотаемся в город в торговый центр. Там будет холодать, так что нужно будет купить парочку свитеров с оленями и вязаных носков. - Фи, Блейн, олени – такой моветон, - Курт легонько сморщил носик и Блейн тут же нежно поцеловал его. - Значит, купим со снежинками.

***

Дорога в домик заняла больше времени, чем обычно, потому что Курт, хоть и пытался делать вид, что все нормально, чувствовал себя ужасно. Блейн до последнего пытался отговорить его и выехать утром, но затем понял, что так будет только хуже. Курт и правда был на пределе. Он рвался под пальцами, как тонкое кружево, и Блейн очень боялся испортить все окончательно. Конечно, Курту нужно было отдохнуть, нужно было прийти в себя, набраться сил. В идеале, если честно, ему нужно было перелить крови, но о врачах не могло было быть и речи. Он не мог отдать своего мальчика в больницу, где ему бы поставили мерзкий диагноз, что преследовал бы его всю жизнь. Они справятся. По дороге пришлось заехать в магазин за покупками. Курту пришлось ждать в машине, потому что ходить он был буквально не способен. Но он дал Блейну четкий список, так что справился он достаточно быстро и даже получил награду в виде поцелуя. К сожалению, в доме романтической ночи у них не вышло. Блейн донес Курта до постели на руках и уложил в нее, раздев уже под одеялом и раздевшись следом. К счастью, в доме не так давно побывали родители, так что приводить его в порядок не нужно было. Блейн разделся до трусов и лег к Курту, обнимая его со спины, пока мальчик не уснул. Только когда Курт расслабился, Блейн выбрался из-под одеяла и отправился раскладывать продукты, запускать генераторы и разжигать камин. Первый снег выпал пару дней назад и тут же растаял, но Блейну очень хотелось верить в сказку, и что завтра они проснутся, а все вокруг будет белоснежным и сверкающим. Курту бы это понравилось. Они бы смогли прогуляться или посидеть на веранде немного. Смогли бы сварить глинтвейн, целоваться на ковре перед камином, как и мечтали. А еще ему очень хотелось, чтобы Курт никогда больше не плакал, как этой ночью. Даже не просыпаясь, мальчик тихо плакал от стыда и боли, то прижимаясь к Блейну, то сворачиваясь в клубочек и шепча сквозь сон, что не заслуживает. Любви. Блейна. И жизни вовсе.