Нанята для Стайлса

Je t'aime. Мое дыхание остановилось на минуту. Если я помню правильно, это значит “я тебя люблю” на французском . Это и bonjour - единственные вещи, которые я запомнила из уроков французского в старшей школе. Это ведь правда значит я тебя люблю, правильно? Я уверена, это так. Что еще могло быть на плюшевом сердце? - Ну? – сказал Гарри. Он любит меня. - Ты правда? – я спросила практически шепотом. Гарри кивнул, улыбаясь. Скажи, что ты его тоже. Я приготовила себя к этому, но он остановил меня. - Ты не должна говорить это, я просто хочу, чтобы ты знала, что чувствую я, - мое сердце растаяло. Конечно же я скажу это, придурок. - Гарри, я люблю тебя тоже, - это правда. Я знаю, что, возможно, он не видит этого, но я люблю его. Больше, чем кого-либо. Практически всё время я думаю о нем, даже когда он рядом. Он… - Любишь!? – он практически закричал. – Это значит, люблю? – о, нет. Мое сердце замерло, и я уверена, что побледнела. Вероятно, он думал, что это значит что-то другое. Я выгляжу чертовски глупо сейчас. - Арианна, я шучу. Я люблю тебя, - он добавил. Спасибо, боже. У меня как будто гора с плеч спала, и я даже забыла, как холодно здесь. – Я тоже учил французский, помнишь? - Точно, - я выдохнула. Он правда любит меня. Он не дал мне времени для раздумий, взяв меня за запястья и притянув к себе, прежде чем поцеловал. Мы оба смеялись, и это, наверняка, выглядело странно. - Я люблю тебя, - я едва услышала его шепот. - Я тоже люблю тебя, Гарри, - я удивлюсь, если у него те же бабочки в животе, что и у меня после этих слов. Мы покинули карнавал и отправились в отель, чтобы поужинать. Когда начало темнеть, мы решили пойти к Эйфелевой Башне. Я всё еще не была внутри неё и не особо этого хотела, потому что очень боюсь высоты. Полеты на самолете не пугают меня, вот только когда я вижу реальную высоту под ногами, я начинаю паниковать. Гарри взял меня за руку, когда подошла наша очередь к лифту. Он видел, как я нервничаю. Мы вошли внутрь и прошли за угол. Я пыталась держаться спокойно и не выглядеть, как собака по пути в больницу, но, кажется, это не сработало. - Тебе страшно? - Нет, - я соврала. - Мы можем выйти, если хочешь, - лифт начал двигаться, и земля начала отдаляться. – Ой. - Я в порядке, правда, - я выдохнула. Когда мне стало совсем плохо, я закрыла глаза и попыталась забыть, где нахожусь. Рука Гарри оказалась на моей шее, где он оставил поцелуй. Я открыла глаза на десять секунд, чтобы взглянуть на вид. Медленно, я широко распахнула глаза, и у меня перехватило дыхание. Город буквально горел огнями. Гарри стал сзади меня, чтобы обнять. Его сердцебиение - самая успокаивающая вещь, которую я когда-либо слышала. Мы быстро приближались к вершине, и я пыталась не закрывать глаза, но мысль о падении вниз не покидала мой разум. - Я люблю тебя, - Гарри прошептал мне на ухо. – Ты в порядке? - Да, - я держала глаза открытыми. Какой шанс того, что случится что-то плохое? - Ты не хочешь сказать мне то же самое? – он дразнился. Я знала, что он говорит это, чтобы успокоить. - Сказать что? - Что ты любишь меня. - Я люблю тебя? – я засмеялась. Мы всё еще были на вершине. Все остальные наслаждались видом Парижа, но мы с Гарри были в отдельном мире сейчас. Он фальшиво удивился и сжал меня крепче. – Ты прав, я люблю тебя. - Так бы и сразу, - он улыбнулся. Я правда рада, что вижу город, а не темноту. – Это удивительно, правда? – я кивнула. Мы возвращались вниз, когда Гарри заговорил, напомнив мне о контракте. Я должна рассказать ему.