Опасные связи

В гримёрке было очень пусто, меня ждала визажистка и костюмер, даже Мэта не было, странно. Это наводило на не совсем приятные выводы. Фотограф частенько заглядывал ко мне, дабы поплакаться на судьбу, на бесталанных моделей, на рамки, но после съёмки с Мурасакибарой почему-то предпочёл оставить в покое. Либо меня ждёт ещё более отвратительная задумка от гениального мастера, либо Акаши захотел с ним поговорить. Противная интуиция вопила, что оба варианта могут быть верными и неприятными для меня. Из двух зол выбирают меньшее, посему я поставила на будущую тематику фотосессии. Не прогадала. Стоило выйти из своей гримёрки, как повальные вздохи и стоны настигли со всех сторон. Скрипя зубами и сердцем, я прошла на площадку, сверля хмурым взглядом Мэта. Только дай мне добраться до твоей шеи, я её очень нежно сожму, а потом буду держать, пока судорожная агония не прекратится. Вероятно, мои кровожадные мысли отпечатались на лице, поскольку друг тяжело сглотнул и друг подозрительно вздрогнул, виновато отводя взгляд. Даже моё чёрствое сердце дрогнуло, не в силах выдержать уровня раскаяние. Он же творец, привыкший рисовать теми красками, которые у него есть, и при этом создавать шедевры. Сейчас в его пользовании находятся уникальные личности, ещё не испорченные индустрией моды и шоу-бизнеса. Чистые бриллианты, что нуждались в эксклюзивной огранке и оправе. — Я уже знаю, с кем буду сниматься, — медленно протянула моя светлость, проходя в центр и замирая. Давала осмотреть себя с ног до головы. Никто не остался равнодушным, даже Сейджуро напрягся, завидев мой наряд. Валькирия восстала из пепла. Да, это был другой костюм, да и ощущения иными, но без сомнений я повторяла свой любимый образ. Волосы были собраны в высокий хвост, перевязанный кожаной верёвкой. На голове покоился металлический обруч с вкраплениями красных каменьев. Грудь закрывал короткий чёрный кожаный корсет с пряжками, заклёпками. Тёмные перья по верху лифа закрывали зону декольте, но оставляли место для фантазии. Юбка представляла собой кусок ткани с ремнём, парочкой повешенных кинжалов и такими же вороньими перьями, которые прикрывали ляшки. Надеюсь, что при создании этого нечто ни одна птичка не пострадала. Меховые сапожки до колена лишь подчёркивали эту необузданную дикость. Я понадеялась, что вручат мне меч, желательно не бутафорский, но мечтам не суждено было сбыться, даже перчаток не дали. А жаль, в них смогла бы скрыть свои отпечатки пальцев на чьей-то шее. — Амазонка, но не валькирия, — внезапно раздался голос Мэта, заставив меня озадаченно взглянуть на него. Интерпретация другая, видно, фотограф заметил, что моё эмоциональное состояние менялось, подстраиваясь под выбранную тематику. Но пришлось заново оценить ситуацию. Решила дождаться выхода Аомине, дабы лучше представить, кого мне придётся сыграть на сей раз. — Друг мой, а ты знаешь, что эти съёмки аморальны? Подростки любят романтику, сопли, ути-пути, но никак не серьёзность и агрессию, — напомнила, сверля взглядом невозмутимого фотографа. — Зачем заново выдумывать велосипед, если у меня есть прекрасные образцы? Ты должна была давно понять, что раскрываю лишь то, что в вас таится. Несмотря на показную веселость и характер ловеласа, Кисе обладает притягательной чувственностью и глубокой привязанностью к тем, кто достоин его уважения. Он не поверхностный малый, напротив, но немногие смогли это разглядеть, да, дорогая моя? — вернул мне шпильку маэстро. Эту информацию и без него знала. Слишком часто встречалась с необходимостью снимать то, что приведёт в восторг публику. Имела значение лишь выгода, прибыль, принесённая от сотрудничества. Обликом моделей никто не интересовался. Покажи мне нежность, покажи страсть, зависимость, но скрой ту, которой ты являешься. Подход этого чуда очень отличался. Наконец, на площадке показался и Аомине. Я буквально онемела от этого зрелища. Деловой вид, подчёркнутый белой рубашкой и иссиня-чёрным пиджаком, строгие штаны, начищенные до блеска ботинки, аккуратно уложенные волосы. Но без всяких сомнений видела зверя. Сдержанного, всегда готово к атаке, притаившегося в шкуре приличного мужчины. Понимала, что всю его сущность нужно показать одним лишь взглядом. Опасность моей героини подчёркивалась висящим оружием, привычным для многих образом воительницы, но вот Дайки был самой необузданной яростью во плоти. — Порычи, Айша, — попросил Мэт, увидев в моём напряженном теле готовность действовать. Да, хотела броситься на Аомине, содрать с него этот ужас. Я не знаю, как объяснить, но его звериная натура слишком очаровательна, чтобы показывать её со стороны. Вместо ленивого хищника продемонстрируем зверя на грани разума, дикого и не покорного. Стремительно метнулась к нему, его взгляд напряжённо следил за моими движениями. Между нами не осталось ничего, была лишь история. Острыми ногтями впилась в лацканы его пиджака, стремясь сорвать с него эту одежонку. За что вы так поступили с моим хищником? Кто вам дал право ограничивать его волю эфемерными шаблонами и рамками? Моё отчаяние было заметно, я потеряла контроль над собой, разрывая рубашку, срывая пуговицы. Неистовый рык слетел с губ, делая меня похожей на первобытную женщину. А молчаливый Дайки сначала недоумённо смотрел на меня, но, встретившись с моим взглядом, в котором была боль и желание вернуть истинную сущность моего мужчины, рефлекторно обхватил за талию, затем снял обруч с головы, задумчиво его покрутил, а потом смял в пальцах. Растрепанный, благодаря моим усилиям, в уже не таком идеальном костюме, он ровно стоял и в последний миг поднял свой взор. Гнев, бешенство, неистовая ярость читалась в его глазах. Самка прижалась сильнее, уютно устроив голову на его широкой груди. Она вынуждена была бороться за своё существование без него, задыхаясь от опостылевших правил и заметила, как её избранник медленно превращается в стереотип приличного общества. Нет-нет, он должен оставаться собой, пусть внешне будет лишь воспитанным, но сохранит хотя бы во взгляде своём искру первобытного инстинкта, рефлексы животного и нрав хищника. Не заберёте! Не отдам я его! Ни в коем случае! Он весь мой: безрассудный, неудержимый, опасный, мятежный и грубый. Но это он и другого мне не надо. Когда искренние слёзы покатились по моим глазам, Дайки отстранился, с тревогой глядя на меня. Похоже, я слишком вжилась в свою роль, иначе моё состояние не объяснить. Высокая эмоциональность не была характерна для меня. Очарование момента было испорчено, но Мэт подал знак, что есть кадр, но этого не увидела. А я не в силах была остановиться. Истерика охватила всё естество, заставляя прикрыть глаза рукой, дабы никто не узрел моей мягкой стороны. Краем глаза заметила, как щуплый Акаши резким движением отодвинул баскетболиста от меня и встал на его место, поглаживая мою спину, шепча на ухо какие-то странные слова. Недоверчиво уставилась на него, силясь разглядеть фальшь, игру на публику, но прочитала лишь тревогу и искреннее беспокойство. Хотела было упрямо высвободиться из его объятий, показав свою независимость и гордость, но сильные руки не дали этого сделать. — Мы скоро вернёмся, — повелительно сказал Сейджуро, накрывая меня тёплым пледом и уводя прочь от посторонних глаз. Мы вновь оказались на том же месте, а я жадно глотала свежий воздух, не осмеливаясь нарушить хрупкую тишину и наше взаимопонимание. Несколько минут прошли в красноречивой тишине. Я собиралась с мыслями, а Сей просто думал о чём-то. — Спасибо, — прошептала, выдавив из себя благодарность. Он действительно сумел успокоить меня лишь своим присутствием и заботой. — Хищнице нужен хищник, — переиначил он мои слова. Его тёплые руки лежали на моей талии. Плюнула на всё и прислонилась к его груди своей спиной, положив голову на плечо. Мне было так уютно и спасало то, что капитан не видел выражение лица. Пусть хоть краткий миг, но я буду нежиться в его объятиях, позволив себе такую слабость. Чего скрывать, если мне дорого его внимание, осторожные взгляды и уверенность. Мне казалось, что он понимает мою сущность и ценит её, вот смогла только что удостовериться в этом предположении. — Нам пора возвращаться, — тихо молвила, понимая, что без меня там работа застопорилась. Если включить логику, то следующим должен быть Мидорима. Акаши в ответ сжал меня сильнее, да я как-то и не возражала. Во мне говорил лишь долг модели, но и он что-то слабо попискивал. А вот девушка исступленно кричала о том, что стоит ловить прекрасные мгновения наедине, ведь они так скоротечны и не факт, что ещё когда-нибудь нам удастся вот так постоять. Возможно, в следующую нашу встречу я буду замужней дамой, а он станет во главе империи отца. И мы будем чужими людьми, связанными бередящими душу воспоминаниями. — Ты боишься потерять себя, — произнёс невыносимый манипулятор, ожидая от меня откровенности. Почему-то именно в этот момент захотелось быть с ним максимально искренней. — Да, кому как не тебе знать, что общество требует следовать непреложным канонам и продолжать традиции. Наследники всегда были разменной монетой для укрепления связей, расширения сфер влияния. У нас нет детства и нет права выбора. Заложники обстоятельств. Шаг вправо, шаг влево — карается расстрелом. С самого детства нам твердят отдать долг семье, не опозорить их, быть достойными, отнимая эмоции и глубокие чувства. Я всю свою жизнь бежала от этого, скрываясь в нарисованных кем-то образах. Профессия модели невероятна. Могу пережить сотни историй и жизней. Почему не актриса? Я не настолько лицемерна, чтобы демонстрировать любовь круглый час, хвалить негодяев и защищать справедливость. Это призрачный шанс не быть той, кем являюсь. Если жених — так богатый и перспективный, если подруги — так светские львицы из твоего же круга, если развлечения — так фешенебельные курорты, если жизнь — то под блеском сотен вспышек камер. Возможно, ищу что-то настоящее, сама постепенно забываю, где я, а где взятый образ. Жизнь напрокат — именно так можно охарактеризовать нынешнюю меня, — закончила я свой монолог и перевела дыхание. Напряжённая тишина повисла в воздухе. Всё-таки мне хотелось бы услышать от него слова поддержки и участия. Я сама дала ему в руки такой козырь — свои эмоции, и теперь от него зависит, что он с ними сделает. — Ты писала свою жизнь другими фразами и красками. Я видел восхождение Валькирии своими глазами. Сквозь торжественность и удовлетворённость ситуацией проскальзывало отчаяние. А найдёт ли она того, кто разделит с ней трон, добровольно подставив своё плечо и горло? Меч невыносимо тяжёл, но упрямство не позволяет сдаться. Она создала неистовую богиню, способную всё сделать самостоятельно, но втайне мечтает, чтобы её заслонили собой. Тебе нужно не тот, кто будет рядом, а тот, кто встанет перед тобой, желая защитить, — размеренно проговорил Сейджуро, чмокнув меня в затылок. Я была в глубокой растерянности. Таким капитана ещё не видел никто. Да и мне тяжело было представить, что он может быть вот таким: доступным и приятным, понимающим и надёжным, а не просто тираном. — Ты играешь? — охрипшим голосом поинтересовалась, от его ответа зависит моё отношение. И я почувствую ложь. — Зачем? — вопросом на вопрос ответил он. — Ты видишь публику? Я — нет, расслабься, моя бесстрашная амазонка, сейчас ты можешь побыть настоящей, — с лёгким смешком сказал Акаши. Его дыхание было так близко от моего уха, что я аж вздрогнула от неожиданности, но затем вжалась ещё сильнее, позволяя себе то, что в здравом уме и твёрдой памяти находилось под строжайшим запретом — слабость. — Мне даже любопытно, что ты подумал, когда увидел меня в классе? — игриво вопросила, ожидая услышать хвалебные оды, сотни комплиментов. Но, вероятно, сегодня был вечер откровений, поскольку следующая фраза гениального стратега заставила меня выпасть в осадок: — Я увидел угрозу своему привычному миру. Поэтому собирался очень быстро лишить тебя уверенности, выбив почву из-под ног и вернуться к обыденности, — кратко обрисовал он мне всю ситуацию. Вот это да. Если бы не Тамико, то я бежала бы без оглядки от него уже давно и вполне так успешно. Похороненные надежды оживали рядом с ним, кажется, будто этот человек может всё, но так ли это? — Ты, как и я, не приемлешь вмешательства в течение своей жизни. — Довольно улыбнулась, не зная почему. — Хватит слов, — прошептал Сейджуро, поворачивая меня к себе лицом. Я до последнего держала глаза открытыми, глядя на то, как его губы приближаются к моим. Вот это пооткровенничала. Так и чести недолго лишиться. Но протестующий возглас потонул в безумно нежном поцелуе. Он не настаивал, нет, напротив, ждал, когда я ему откроюсь навстречу. Дерзко прикусила губу Сея, подумав, что не всё коту Масленица, а затем приоткрыла рот, позволяя вести в этой древней битве между мужчиной и женщиной. Да, мы молоды и полны чувств, которых ещё не знаем, да, это придёт с опытом и, возможно, будут разочарования. Но кто мешает насладиться чудесным мигом полного понимания и ускользающего счастья? — Дайкири! Совсем страх потеряла, там Мидорима уже всех девушек обратил в гороскопную веру! Вернись на площадку, фурия бесстыжая, — раздался недовольный и сильно громкий голос фотографа. Но подходить ближе он не стал. И правильно. Злой Акаши так недобро взглянул в его сторону, что даже мне стало страшно за Мэтью. — Идиллия завершена, привет суровым будням. — Хмыкнула моя светлость, проводя пальчиком по щеке Сейджуро и зачарованно наблюдая, как меняются его глаза. Эта дихотомия буквально с ума сводила. Такая шикарная. Быстро поцеловала его в губы и помчалась в гримёрку. Надеюсь, что мой следующий образ будет несколько более сдержанным. А то замучается меня баскетболист успокаивать.