Лиза

      Уже давно не чувствую запястий и щиколоток. Поначалу было больно, нестерпимо хотелось снять кандалы. Я стучала ими по металлической спинке кровати, по бетонному полу камеры, сбивала ладони и ступни в кровь, когда не могла рассчитать направление удара и промахивалась, но всё было бесполезно. Кандалы тянули вниз, пригибали к земле своей тяжестью. Из-за вечного мрака я стала плохо видеть. Но из-за мрака ли? Иногда мне казалось, что кожа становится восковой и, подобно зажженной свече, стекает по лицу вниз, черты расплываются, и от той маленькой белокурой девочки не остаётся ничего. Сколько я тут? Неделю? Месяц? Год? Всё, что я помню, — бесконечная боль. Белые пятна, иглы... И боль...       Мамочка больше не успокаивает меня, не подбадривает. Она вообще перестала появляться. Но я чувствую её запах. Я нашла её в каком-то огромном ящике. Каменном, холодном и очень тяжелом. Мамочка кричала, звала меня, просила помочь. Я пыталась сдвинуть крышку, но не смогла. Тихо звенели цепи, мой бессильный вой разносился по сырой пещере, пугая летучих мышей, и их тревожный писк сливался воедино с моим криком. Но нельзя переставать пытаться... Я скучаю по мамочке... Когда тело охватывает жуткая боль, я слышу далекий голос. Он зовет меня, просит подойти, обещает успокоение. Это не мамочка. И не папа. Я не иду, и даже не потому, что не могу сдвинуться с места. Я хочу лишь к маме.       Когда становится легче, я достаю из ящика нашу с мамочкой фотографию и пытаюсь зажечь лампу, чтобы часами любоваться на лицо, которое никогда не забывала. Спички ломаются одна за одной, тухнут, не успевая разгореться. Я обжигаюсь, дергаюсь, сбивая лампу набившими оскомину железками на руках. И лампа падает. Бесчисленное количество раз она падала на прогнившие доски, но оставалась целёхонькой. Пока в один день ее закопчённые стекла не разлетелись вдребезги, оставшись лежать хрустящей крошкой на скрипучем полу. Когда мне все же удалось зажечь свечу в жалких остатках лампы, свет стал тусклее. Мне пришлось поднести ту единственную фотографию, напоминающую мне о мамочке, так близко к огоньку, что она загорелась. Я хлопала по ней ладонями, пытаясь сбить пламя, не обращая внимания на ожоги, не видя упавшую на пол свечку и загоревшиеся доски. Стало светло. И я наконец разглядела лицо мамочки. Попыталась улыбнуться, но губы не слушались... Тушение пожара добавило еще больше ожогов на коже... Больно...       Однажды, гуляя по лесу недалеко от своего домика, я услышала шаги. Тихие, легкие... Так ходила мамочка! Пошла на звук так быстро, как могла, увидела вдалеке синее пятно, скрывающееся в моем домике. Что ему нужно? Он хочет забрать мою фотографию? Иду вперед, открываю дверь. Женщина... Ты не мамочка! Захотелось плакать.       — Поиграй со мной...       Слова вырвались быстрее, чем я осознала свое желание. Да, ты не мамочка, но с тобой может быть весело. Поиграем в салочки. Женщина испуганно обернулась, с недоумением уставившись на меня, словно не поняла просьбы, а я уже замахивалась, чтобы осалить ее. Совсем легонько, но она упала и перестала шевелиться. О нет! Надо что-то делать... Отхожу ко входу в домик... Иду обратно... Она пробегает мимо, отталкивая меня... Осалила! Ну надо же!       — Поиграй со мной... — снова говорю я, бросаясь вдогонку.       Вижу, как она втянула голову в плечи...       Дошла до пещер. Слышу, как громко бьется ее сердце.       — Поиграй со мной...       Пещеры похожи на знак... как же говорила мамочка?.. Знак бесконечности. Слышу тяжелое дыхание за поворотом, тихо иду туда, стараясь не звенеть кандалами. Она не видит! Замахиваюсь, цепляю ее кончиком пальца. Как ты успела отпрыгнуть? Не важно.       — Поиграй со мной... — радостно кричу и начинаю разворачиваться.       Почему ты убегаешь? Ты должна догонять! Постой! Так дело не пойдет! Может быть, ты поддаешься, чтобы дать мне больше времени?       — Поиграй со мной... — жалобно шепчу. Мне так скучно.       Нет, поддаваться нехорошо. Бросаюсь за ней. В коридоре появился знакомый запах. Мамочка! Она идет к мамочке!       Каменный ящик. Странный мужчина. Еще один игрок!       — Поиграй со мной...       Громкий звук. Что-то больно впивается в тело, проникая под кожу. Так нечестно! Бегу к нему, не обращая внимания на боль. Она не сравнится с той, что давно закончилась... Грохот, дым, жжение... Горячо... Спина пылает. Скрежет камня о камень. Боль...       Странный звук... Запах мамы стал сильнее. Поворачиваюсь. Ящик открылся! Открылся! Мамочка улыбается! Прикасаюсь руками к ее щекам, провожу пальцем по коже... Слёзы застилают глаза. Оступаюсь. Падаю вниз, не выпуская её из рук...       — Мамочка...