Определенно псих.

- Не переживай, это нормально. - Да? Ты так думаешь? - Нет, но я же должен тебя утешить. Джерард негромко, мягко усмехается, глядя на сидящего рядом друга. Тот, улыбаясь, пожимает плечами, но через мгновение улыбка сползает с его лица: - На самом деле, это странно. Ты говоришь, что..? - Представляю его, - Уэй кивает, отводя взгляд и поворачиваясь на грязно-белом рабочем кресле возле стола. Он слегка хмурит брови, задумавшись, и после паузы продолжает, - представляю, каким он был при жизни, какие у нас могли бы быть отношения... - Нет, до этого ты сказал не так! - Торо машет ладонью, обтянутой желтоватой стерильной перчаткой. - Ты сказал, что представляешь его при жизни. Но не отношения с трупом. - Не надо повторять это, - Джерард трясет головой, слегка морщась, и вновь поворачивается к другу. Мужчина закидывает ногу на ногу и, протянув руку, берет с гладкой поверхности стола прозрачный, невысокий стакан, наполненный на треть янтарной жидкостью, - это так, но я этого... - Стесняешься? - хихикает Рэй, ведя бровью и делая глоток из своего стакана. Джерард молчит. Он отпивает немного алкоголя, закрыв глаза. С небольшой задержкой проглатывает опаляющий рот, а затем и горло напиток и медленно облизывает губы. Затем, приподняв веки, скользит взглядом по лучшему и, пожалуй, единственному другу. Рэй - хирург. Лучший хирург во всей больнице, где работает Уэй. Стоит ли упоминать о том, как они познакомились? Это слишком очевидно. Одна лишь неудачная операция, летальный исход. На счету Рэя их не так много, но он не может так просто примиряться с этим, несмотря на свой многолетний опыт. В тот день Торо отчего-то захотелось спуститься в подвальное ледяное помещение, где потрескивают белоснежные лампы на потолках, где стоит мертвая, возможно, даже в буквальном смысле, тишина. Рэй хотел... Извиниться перед пациентом? Может быть. О том, что неприятного, горбатого мужчину пятидесяти лет, работающего в морге, сменил Уэй, Торо не знал. И в силу своей общительности не упустил шанс познакомиться. Завязавшаяся между врачами дружба была и есть столь крепка, что сейчас Джерард мог только сидящему перед ним хирургу раскрыть свои секреты, тайны своего воображения, которые наталкивали Уэя на мысль о его собственном сумасшествии. - Отношения с трупом, - сдвигая брови на переносице и сверля задумчивым взглядом стакан в своей руке, Торо неожиданно подал голос, вырывая друга из мыслей. - Раньше такого никогда не было, - Уэй еле слышно вздохнул, - а тут... Эти картинки в моей голове настолько яркие, будто бы это воспоминания, а не плод воображения. Я будто бы знаю, что бы он ответил на мои слова, как бы его тело отреагировало на мои прикосновения... Знаешь, как будто кто-то взял и засунул мне это все в голову. Но во всех этих ситуациях его кожа - бледная, бело-синяя и ледяная. Он словно... зомби в моей голове. - Твои слова наталкивают меня на мысль... - Уэй поднимает голову и тут же встречается с взглядом друга, направленным точно в глаза Джерарда, - у вас был секс? Патологоанатом медлит, но затем еле заметно кивает. Выжидающий взгляд хирурга, не покидающий глаз Уэя, дает понять, что любопытный друг ждет подробностей, ждет рассказа о не совсем обычном или даже пугающем сексуальном опыте мужчины: - Ну... - Уэй облизывает губы, ощущая еще не исчезнувший привкус алкоголя, и опускает глаза, прокручивая в голове заново ложные воспоминания, - мы занимались этим здесь, - Уэй поворачивается на стуле, оглядывая большое помещение морга, где ровным рядом выстроены больничные койки с водруженными на них безжизненными телами. - После каждого проведенного вместе дня мы возвращались сюда, словно бы это был его дом. Я провожал его, смотрел, как он неуклюже залезает на свое пустующее без него место, ложится и самостоятельно укрывает себя с ног до головы этой белой простыней, словно бы это его одеяло. Но однажды вместо того, чтобы лечь... Джерард прерывается, вздыхает и, быстро поставив стакан на стол, трет лоб. Торо терпеливо ждет, молча глядя на друга и будто бы забыв о существовании собственного стакана с алкоголем. На минуту в помещении воцаряется тишина, леденящая душу, страшная тишина, к которой никто, кроме Уэя, никогда не сможет привыкнуть. За эту минуту даже к не раз бывавшему здесь Рэю прокрадывается какой-то тихий ужас, пока он скользит взглядом по рядам трупов, которых ясно видно из-за открытой настежь двери между основным помещением и небольшим кабинетом врача. Но наконец Уэй продолжает, отвлекая друга от его необоснованных страхов: - Он так потрясающе улыбнулся и протянул ко мне руки... Знаешь, его улыбка всегда невероятная - столь искренняя и счастливая, что любой ребенок даже позавидовать может, - Уэй разводит руками, пытаясь объяснить, и поднимает глаза на друга, надеясь и мечтая увидеть в его взгляде, в его лице хоть толику понимания, которую Джерарду не удавалось найти ни в ком. Но Рэй, улыбаясь уголками губ, медленно кивает, совсем без осуждения или неприязни глядя на друга, и Джерард, тоже улыбнувшись, продолжает: - Он протянул руки ко мне. Одной коснулся моей щеки, а другую положил на мое плечо. Я не мог и не хотел сопротивляться, когда он потянул меня к себе и поцеловал. Я обнял его за талию, наклоняясь ниже к нему... Я не знаю, сколько мы целовались. Мне показалось, что прошла не одна вечность, и даже не две, прежде чем он шумно выдохнул в поцелуй, не отстраняясь от моих губ, и потянул меня за собой на койку. Я, словно подросток, словно мальчишка, даже не представлял, что будет дальше, хотя вполне мог догадаться, мог оттолкнуть его и отказаться. Я знаю, он не стал бы меня заставлять и не обиделся бы. Но я все равно это сделал... Джерард вновь прервался, на этот раз на глоток алкоголя из прозрачного, пузатого стакана. Мало того, он вспоминал такое яркое, будоражащее сознание воспоминание, так ему приходилось еще и озвучивать это, проговаривая и чувствуя каждое слово, каждую эмоцию словно бы заново, отчего не только пересыхало горло, но учащалось дыхание, а кожа покрывалась мурашками. - Вроде бы, я никогда не видел его в одежде, но он всегда мне снится и представляется в черных джинсах и бледно-красной футболке, почему-то, вывернутой наизнанку, - на этих словах Уэй тряхнул головой, хмурясь и вновь удивляясь этой детали. - Он постанывал на выдохе, закрывая глаза и слегка выгибаясь в спине, отзываясь на каждое мое прикосновение, будь то поцелуй или обыкновение поглаживание. Он не просто позволил снять с него эту футболку - он сам попросил меня об этом, притянув к себе, и быстро, сбивчиво зашептав мне на ухо. А снять с него джинсы с бельем была уже моя инициатива, когда я вдоволь наигрался с его шеей, ключицами, сосками... - Я не знал, что ты гей, - неожиданно заговорил Торо. Джерард, дрогнув, посмотрел на друга. - Я не гей. Я бисексуал. И знаешь, до того, как я встретил Фрэнка, я вообще жениться собирался. - Встретил Фрэнка. Учитывая, что он мертв, звучит странно и забавно, - Рэй усмехается, откидываясь на спинку своего кресла, - извини, продолжай. - Ах, да-да, - патологоанатом кивнул и, прикусив губу, отдал несколько секунд на то, чтобы вспомнить, на чем остановился. - Не поверишь, но он даже почти краснел, смущаясь, когда я... Ну, - врач взглянул на друга, когда на его щеках заиграл румянец. - Да, я понял. Когда ты начал половой акт, - Рэй важно кивнул. - Да, когда я начал половой акт. Лучше не скажешь, - Джерард усмехнулся. - Ничего в нем, в его поведении или внешнем виде не говорило о том, что он на самом деле труп. Я ощущал тепло, хоть кожа и была неестественно холодной. Я слышал и чувствовал, как бьется его сердце, когда осыпал поцелуями его грудь. Чувствовал, как напрягаются его мышцы, отзываясь на мои толчки. Я чувствовал его всего. Он дрожал в моих объятьях, он стонал, скулил и вздыхал, пока мы занимались сексом среди десятков недвижимых трупов. Он кончил быстрее меня, словно ему было не двадцать с лишним лет, а шестнадцать. Его это очень смутило, - на лице врача заиграла мягкая улыбка, а в глазах загорелись огоньки, - я совсем не осуждал его, но вместо того, чтобы отпустить меня, он решил отсосать мне, хоть я и говорил ему, что это совсем не обязательно. - И как? Тебе понравилось? - Он делал это неосторожно и, пытаясь взять глубже, несколько раз закашлялся. Он вел себя словно неопытный подросток, словно это был его первый минет, хотя он мне говорил, что у него уже были мужчины. Но несмотря на все это... Не знаю, в силу того, что я по уши в него влюблен, или из-за того, что это и впрямь было потрясающе, я могу почти с уверенностью сказать, что это самый лучший минет. - Почему почти с уверенностью? - Торо непонимающе приподнял брови. - Просто не всегда я был трезв во время половых актов и не могу точно утверждать о количестве сделанных мне минетов, - Джерард усмехнулся, - я могу некоторые не помнить. - Фу, Джи, ну ты шлюшка, - Рэй закатил глаза и покачал головой. - Не сбивай меня с мысли. Так вот, - Джерард закрыл глаза, вытягиваясь на кресле, и опустил голову на край мягкой спинки, - после того, как я кончил, он попросил меня побыть с ним еще немного. Мы лежали на койке - он прижимался к моей груди, обнимал и прятал нос где-то на моей шее, как будто ему было холодно и он пытался согреться. Когда даже мои объятья не избавили его от дрожи, я взял халат... - Этот халат? - Рэй, перебив друга, указал на рабочую белоснежную и идеально чистую одежду на плечах Джерарда. Тот рассеяно кивнул, скользнув взглядом по своей форме, и продолжил: - В общем, мы лежали, накрытые этим халатом, в полной тишине. Только я слышал его дыхание и отчего-то оглушительное биение сердца. И все. Потом я проснулся. - Так это был сон или твое воображение? - Торо недоуменно нахмурился. - Ну, фак, я не знаю, - Джерард обреченно вздохнул и умоляюще взглянул на друга, - это просто есть в моем сознании. Я не знаю, откуда оно. - Но ты говоришь, что потом ты проснулся? - Ну, по-моему, потом я проснулся, и это было сном. Но я даже приблизительно не могу сказать, когда мне мог присниться этот сон. Я свои сны очень хорошо запоминаю и, чаще всего, даже записываю. А откуда взялось это - я понятия не имею... Рэй кивнул и, уперевшись локтем в подлокотник кресла, подпер щеку ладонью: - Тебе не стоит появляться на третьем этаже. - На третьем? - Джерард удивленно вскинул брови, не понимая неожиданного высказывания друга. - А на третьем... психиатрия? - Ага. Я то знаю, что ты не сумасшедший, но если кто-то другой услышит хоть часть твоего рассказа - тебя тут же упекут в дурку. - Спасибо за предупреждение, - Джерард усмехнулся, благодарно улыбнувшись другу, и кивнул, делая последний глоток из стакана.