Мы - короли Голливуда и Ютуба!

- Первое заседание клуба объявляется открытым! - Альфред изо всех сил стукнул ладонью по столу, завыл от боли и стал прыгать около доски, махая в воздухе травмированной рукой. Все остальные вздохнули. Клуб, название которому пока не придумали, но который по спискам проходил как "клуб любителей истории и кинематографии", представлял собой аудиторию. За партами сидели главные члены клуба, то есть практически все, а на том месте, где обычно стоял учитель, сейчас прыгал американец. За партами сейчас сидели все, кто смог прийти. То есть довольно мало народу. Напротив "учителя" сидел строгий Кику, которому приказали вести фотоотчет. Поэтому он внимательно фотографировал все, что делал Альфред. Сидящий правее Людвиг записывал. Слева, на первой парте, сидел Артур, дабы если что - успеть дать родственнику подзатыльник. За ними уже смешались все остальные. Брагинский прийти не смог, потому что не смог сбежать от сестриц. Альфред посчитал заботу девушек о русском немного маниакальной. - Интересно, а зачем нас сюда позвали?.. - протянул задумчивый итальянец, подпирая рукой подбородок и задумчиво пытаясь языком достать до носа. Альфред перестал скакать, как дикий кенгуру, и решил вернуться к членам клуба. - Итак! Наш клуб открыли... Кто знает, почему? - Потому что ты всем надоел, - логично кивнул Артур, рассматривая собственные ногти и ни на что не отвлекаясь. - Не только! Потому что у нас больше четырех членов клуба! Но нам нужно название! Я предлагаю... Кто знает, что я предлагаю? - все тихо прыснули, за исключением двух: японца и немца. Все начали думать. Феличиано предложил длинное, непонятное, но довольно красивое название на родном языке, которое повторить не смог никто, даже сам Варгас-младший. Потом название предложил Франция, тоже на родном французском. Попросили его перевести это красиво звучащее не очень понятно что. Франциск честно перевел. Французский вариант "Дом всеобщей любви" немедленно отклонили. Предложения то появлялись, то отклонялись. Более-менее приемлемые Альфред крупно записывал на доске. Самые нормальные, в основном, поступали от Людвига и Артура. Было одно предложение от Альфреда, два от Меттью. Больше пока никто вслух не решался высказывать свои мысли. За французом внимательно следили, как бы он опять не ляпнул чего непристойного. - Кхм... Джонс-сан?.. - решил обратить на себя внимание Кику, который упрямо ко всем фамилиям, даже иностранным, прибавлял свои японские суффиксы. Альфред благосклонно обратил на него внимание. - Кажется, я придумал нам название. - Ну запиши, - разрешил американец, так как последние полчаса ему было лень вставать со стула и он вещал и ругал оттуда. Скромный брюнет вышел и стал мелом что-то очень мелко чертить. Меттью встал на парту, но так ничего и не увидел. Попросили покрупнее. Три раза просили, пока наконец не увидели все. - И что это значит?.. - протянул Артур, глядя на японские иероглифы. Японец, видимо только вспомнив о том, что забыл перевод, рядом написал по-английски. Американец напряг зрение. - Хе-та-лия... Эй, я не знаю такого слова! - Это от двух японских слов. Хэтаре, а это значит бесполезный. И Италия, - и Кику с намеком так кивнул на спящего на парте Феличиано, который внес всего лишь одно, то самое непонятное, предложение. Его брат сейчас как раз зевал, проснувшись. Название клуба утвердили, итальянцам перевода не дали. Конечно, не все были согласны что-то делать под таким названием, но раз президент сказал, значит надо. Президентом назначили, конечно, Альфреда, вице-президентом - Кику Хонду, за то, что он придумал название клуба. Но, так как уже прошел час, а многие заявили, что проголодались, стали побыстрее думать. Вообще, целью первого заседания было распределить роли. Но так как роли были распределены за пять минут, почти никто не возражал, то стало скучно. Франциск предложил отметить это все. Предложение отвергли, француз обиделся. А потом Америке пришла в голову мысль что-нибудь снять. И, вооружившись камерой, он начал давать указания. - Артур, садись тут! Так, рядом со мной Кику! Кто-нибудь, позовите Брагинского!! - Он на бюллетене, - отозвался Людвиг, ответственный и за то, где находились все члены клуба. Американец не понял, что это значит, поэтому послал на поиски нужного для съемок Ивана Франциска и Артура. Артур отказывался садится там, где надо, а Бонфуа вызвался сам. Естественно, до комнаты русского они дошли уже растрепанные, каждый с парой синяков и ссадин, живописно разбросанных по лицу и телу. В комнату стучался Франциск, как человек с более товарным видом. Дверь тихо отворилась и показалась младшая сестра Брагинского - довольно низкая, но очень красивая девушка с длинными белыми волосами, аккуратным милым бантиком и общим впечатлением, что вас вот-вот погребет под сугробом холодной вежливости. - А можно нам... Жана?.. - неуверенно поинтересовался Франциск, сквозь щелку меж косяком и дверью видя, как Брагинского в этот момент добрая старшая сестренка заматывает в шарфик. Лицо больного выражало крайнюю степень муки. Старшая сестренка, симпатично колыхая грудью, обматывала его то ли в пятый, то ли в четвертый слой длинного белого шарфа. - Ванюша занят, - с холодной учтивостью отбрила девушка, готовясь закрыть дверь. Благо, сообразительный француз успел вовремя подставить ногу. Удивленная девушка снова приоткрыла дверь, вероятно, для того, чтобы ударить наглого парня по мешающейся ноге. - Мне надо его поблагодарить! - выпалил Франциск первое, что только пришло в голову. Стоящий за углом Артур уже делал знаки бровями, дескать, сваливаем, не так уж нам и нужен этот Брагинский. Знаки получались хорошие, благо брови позволяли. Но Бонфуа категорично не обращал внимания на них, делая вид, что предан делу. Прекрасная девушка удивленно посмотрела на француза, но решив, что благодарность - дело святое, все-таки позволила пройти в комнату к брату. Комнату стоило бы описать. Большая, свободная от всех ненужных вещей, светлая, она вызывала зависть. Учитывая, что Брагинский жил тут один, то двойную. Однако, над комнатой Иван хорошо поработал. Пустая стена, около которой не стояло ничего, была полностью изрисована подсолнухами. Сотни красивых цветов смотрели со стены, делая комнату теплее. У противоположной стены была кровать, по которой живописно были разбросаны подушки. Шкаф-великан стоял около балкона, оставляя щель, чтобы на балкон пролезла рука или половина туловища. На подоконниках стояли цветы, вперемешку с плюшевыми игрушками. Над кроватью висело полотно российского флага, такое же стояло в углу, около вешалки. Сверху свисала одинокая лампочка на проводе. В общем, комната была вполне обычной комнатой обычного человека с двумя сестрами-маньячками. Франциск, благополучно не заметив около двери самые обыкновенные вилы, подошел к бедному больному. Больной подозрительно на него покосился, благо раньше они редко пересекались. Бонфуа спешно соображал, что же такого сказать. Как-то на ум ничего не шло. Девушки смотрели ну очень подозрительно, но пока молчали. В итоге, Франциску пришлось включить все свое неземное обаяние, вкупе с мыслительными способностями. Тихо простучав элегантной подошвой на самых модных сапогах, француз неторопливо подошел к Ивану, размышляя, убьют ли его сразу или сначала поинтересуются насчет последнего желания. И, если второе, то выполнят ли его?.. - Спасибо за вчерашнее, - тихо прошептал Франциск, чмокая в щеку русского. И мигом намечая путь к отступлению. В клуб Брагинского таки привели. Точнее, он сам догнал Артура и Франциска, которые там прятались. Альфред, радостно обернувшийся на открывшуюся дверь, не сразу понял почему англичанин и француз, как куски мыла, скользнули под длинный ряд парт, который только-только составил Людвиг. Но потом, когда в аудиторию ворвался яростно-красный Иван и потребовал "этих двух идиотов", все стало более менее ясно. Ну, хотя бы то, что в масштабах одной конкретно взятой аудитории, сейчас будет новая война. Американец радостно включил камеру и залез куда повыше, дабы лучше видеть. - Так... У нас сейчас разыгрывается баталия... Конечно, не такая крутая, как Мировые войны, но все равно хорошее начало для нашего клуба! - радостно объявил он камере, снимая как Брагинский ловит под столом француза. Англичанин тем временем отступает с другого конца стола. - Вот, Россия надвигается на Францию... Бедный Франция, кажется, мы его уже не спасем... - И Слава Богу! - О, а это голос подал наш Англия, который сейчас конкретно прячется под третьей партой. Ой, кажется меня услышали... - американец с умильной мордашкой наблюдал за тем, как его двоюродного брата выковыривают из-под парты, не забывая снимать. Японец внизу, вооружившись почти что карманной видео-камерой, тоже снимал все подряд. Через пятнадцать минут завод в Брагинском начал кончаться. Тем более, француза он таки поймал и хорошенько припечатал о разные твердые поверхности. Та же участь поджидала и англичанина, но тот пока ловко уворачивался. В итоге, Иван пододвинул себе стул и устало плюхнулся на него, шарфом вытирая лоб от пота. - Итак... Снято! - Альфред нажал на стоп и улыбнулся. - Объявляю конец начала нашего заседания! Можете расходиться!