Часть 1
8 декабря 2013 г. в 22:04
Катари (страдальчески-возбужденным голосом):
Ах, Дикон, я должна тебе признаться,
Сколь многое от Ворона терплю.
Наверное, в невинные шестнадцать
Жестокость представляется, как плюс,
Как сила… Он входил ко мне на ложе
Без слов любви
(в сторону):
/Зачем бы нам слова?/
И я не стала притворяться тоже.
Он был довольно милостив сперва,
Но, видя, что от страсти я не таю,
Твой эр решил мне мстить.
(в сторону):
/Почаще б мстил/.
Штанцлер (умиленно):
Наш гиацинт – практически святая!
Катари:
Ты только за подробности прости…
Дик (взволнованно):
Нет, Катари, мне больно это слушать.
Какой позор достался чистоте!
Но что за подлость, зная вашу душу…
Катари (не слушая, нудно перечисляет):
…на кресле, на столе и на тахте,
Четырежды в супружеской кровати,
И сразу после – на гайифский лад…
Дик (кричит):
Прошу вас, Катари, не надо! Хватит!
Катари:
Он брал меня – я спорить не могла
(в сторону):
/И, кошки подери, не собиралась/.
Леворукий (подозрительно):
Я где-то это слышал, господа.
Знакомое давление на жалость.
Катари (вдохновенно):
Вот-вот. Он унижал меня всегда.
Штанцлер (окончательно теряя чувство меры):
Да! Сапогом, гитарой, пауканом…
Катари (томно):
Ты понимаешь, Дик, он просто зверь.
Мимо проходивший Альдо (воодушевленно):
Вот если б объявился зверь Раканов!
Дик (в состоянии, близком к обмороку):
То З-зверем тоже?
Штанцлер (проникновенно):
Мальчик мой, поверь,
Таким, как Ворон, это только в радость.
Гнездо пороков – нынешний Талиг!
Зверь Раканов (задыхаясь от возмущения):
МЕНЯ сюда примазывать не надо.
Я – Зверь, а не какой-нибудь мужик.
Леворукий (устало):
Пойдем, дружище, их не остановишь.
Бездельники на выдумки хитры.
Пусть все это избито и не ново –
Подобным переполнены миры.
Не вешай морду, щупальца и крылья:
Держи в себе естественную злость.
(изысканно застывшему в дверях Алве):
А вы бы даму нынче ж… отлюбили,
Чтоб меньше ей выдумывать пришлось.