Всегда

But touch my tears with your lips Touch my world with your fingertips And we can have forever.. Queen

Дождя не было, но в воздухе было столько влаги, что её хотелось зачерпнуть ладошкой и слить в баночку, или ведёрко, или ванну, чтобы не мешала. Быстро темнело, туман расползался от озера, укрывая всё вокруг белым одеялом, делая окружающую действительность абсолютно нереальной, но очень похожей на иллюстрацию к книге фэнтези. Кажется, сейчас из-за дерева выйдет парочка эльфов, обсуждая новый закон о запрете курения дурмана*, принятый Верховным Советом, или высыпет из ближайшего магазина компания хохочущих дриад, наперебой расхваливающих свои обновки — сапожки, туфельки и сумочки из драконьей кожи. Но нет. Это был обычный город, редкие прохожие (с абсолютно нормальными ушами) зябко кутались в шарфы и поглубже надвигали капюшоны, стремясь хоть как-то укрыться от всепроникающей влаги, пропитавшей уже, кажется, даже бельё. По пустой аллейке, шурша так рано опавшими в этом году листьями, быстрым шагом шла девушка. На вид ей было лет 25-28. Она отличалась от всех окружавших её людей, больше похожих в те минуты на клочья серой паутины, застрявшие в тумане и отчаянно пытающиеся прорваться сквозь пелену дальше, туда, куда лежит их, намеченный природой, путь. На ней были новенькие сапожки на высоком каблуке, звонко стучавшие по асфальту, строгое чёрное пальто без капюшона, дополненное изумрудного цвета шарфом, так выгодно подчёркивающим цвет её глаз, а под ним — серое платье с кружевной отделкой. Несмотря на высокую влажность, её длинные каштановые волосы — предмет зависти всех её подруг — лежали крупными гладкими локонами, слегка подпрыгивая в такт её шагам. Макияж, чуть более яркий, чем дневной, серьги с небольшими изумрудами, аккуратно наманикюренные ноготки и кожаный клатч прекрасно дополняли образ. Любой, увидевший её в тот момент, подумал бы: «Девушка явно спешит на свидание. Повезло же Ему..». Однако ей никто не встретился. А он всегда был везунчиком. Девушка резко вскинула руку, посмотрела на часы — 18.43. В голове промелькнуло: «Опаздываю! Безбожно опаздываю, уже почти на 15 минут! Надо идти быстрее..» Она ускорила шаг, перед последним поворотом непроизвольно почти перейдя на бег. Завернув за угол, девушка сделала ещё пару шагов, резко остановилась и затараторила: — Привет, Марк! Ты ещё здесь, слава Богу! Прости, что задержалась! Ты не представляешь, что произошло на работе! Мой проект по увеличению плана продаж на следующий год на совете директоров приняли единогласно! А Марта так разозлилась, чуть слюной ядовитой не изошла! Конечно, ведь она всегда хотела получить моё место, ты же знаешь! Так вот, она примчалась в мой кабинет сразу после совещания и, представь себе, обвинила меня....в плагиате! Мол, это я у неё проект украла и слегка переделала! Но ты же помнишь, сколько лет я над ним трудилась! Мне бы даже в голову не пришло...» Она всегда тараторила без умолку, а он всегда давал ей выговориться. Они всегда были идеальной парой. —...использовать чужие наработки! Да и зачем это мне? У меня своих — тьма-тьмущая, попробуй с ними разберись: где стоящие, где откровенно бредовые...чего бы я в чужие лезла?! Но ты знаешь, она ведь меня своими обвинениями действительно расстроила. Неужели я произвожу впечатление человека, привыкшего наживаться на чужих достижениях и способного на такую подлость? Не то, чтобы её точка зрения меня сильно волновала.. Но Марта так яростно об этом говорила, да и репутация в офисе у неё хорошая. Такими темпами она всех коллег против меня настроит. Да, начальство прислушивается к моему мнению, и вроде бы даже уважает, но работать в коллективе, настроенном на холодную войну.. Этого я не переживу...» Она запнулась. На плечо легла тёплая рука, успокаивающе поглаживая основание шеи. Она едва заметно вздрогнула, опустила глаза. — Прости. Я слишком много болтаю о всякой ерунде. Но я просто...правда соскучилась. Мы так давно не виделись, я столько всего хотела бы тебе рассказать... Хотя сейчас оно уже не имеет значения. Всё происходит так быстро, не успеваешь освоиться. А рассказывать обо всех событиях и изменениях в моей жизни — недели не хватит... Ты прости ещё раз, что опоздала. Я никогда раньше не опаздывала, и торопилась, как могла, правда. Я пыталась пару раз сократить дорогу, перебежав через улицу к ближайшей подворотне... Пальцы, поглаживающие её плечо, вздрогнули и предупреждающе сжались. Она этого не заметила. — .., но сейчас столько машин, пешком по такой погоде мало кто любит ходить. Я очень торопилась, правда, честно, знаешь, я ведь даже собиралась раньше уйти с работы, если бы не это чёртово совещание, да Марта со своими обвинениями.. Я спешила, очень. Я так хотела успеть. Я очень хотела увидеться. Я так соскучилась, правда, очень соскучилась...» Как она ни старалась держать себя в руках, две предательские слезинки скатились по её щекам, оставляя едва заметные чёрные дорожки. Она хотела украдкой вытереть их рукавом, но не успела. Её щеки коснулись тёплые, мягкие губы. Осторожно, бережно, будто боясь навредить, они проследили дорожки снизу вверх, сцеловывая слёзы, которые никак не желали остановиться. — П-п-прости, я т-так часто п-плачу в последнее время, - прошептала она, опустив голову, пытаясь справиться с собой. Во внезапно возникшей тишине было слышно лишь, как шуршат последние листья на клёнах, да ветер принёс издалека едва уловимый гудок скорого. Собравшись с силами, она вскинула голову, решительно заглянула в глубокие, цвета летнего неба, такие дорогие синие глаза. — Я люблю тебя, слышишь? Люблю... люблю... люблю... Тёплая ладонь коснулась её щеки. Кончики пальцев пробежались по линии скулы, добрались до такой чувствительной ямочки за ухом. Она зажмурилась, потёршись, словно кошка, о мягкую ладонь. «И я люблю тебя... Всегда...» - шёпот. Рука вздрогнула и в тот же момент словно начала таять, оставляя за собой ощущение холодной пустоты. В этот миг её мир как-будто разлетелся на маленькие кусочки, и собрать его воедино не представлялось возможным. Опять. Она упала на колени, обняла холодный, влажный от тумана камень, и заплакала. Прошло ровно 4 года с той ужасной аварии.