Plant

"Не вижу... Я ничего не вижу..." — Кигучи-сан!!!! Мы Вас любим!!! КИГУЧИ-СААааАн! "Ничего... свет? Яркий, очень яркий, это свет сапфитов, вероятно..." — КИГУЧИ!!!!!!!!!!!! УААААААААААААААаа! Толпа утихла в ожидании шоу. Высокий брюнет уверенно положил скрипку на плечо, изящно взмахнул смычком и... остановился. Глаза его были перетянуты плотной белой лентой, слепой, он играл технически великолепно: "Твоя задача открыть концерт, никто кроме тебя не сделает это так эффектно... Но, не мог бы ты, как и раньше, вкладывать чувства, нет... душу в исполнение..." "Значит открыть концерт..." — смычок коснулся струн и жалобно изрек короткую фразу... А дальше все было так, как и всегда... сухо и технично... — Кигучи! Ты либо не хочешь, либо уже не можешь играть так, как должен, — Мару нервно расхаживал взад-вперед, пока окончательно не вымотался и не завалился на кресло, которое рискованно пошатнулось, — Ты разочаровываешь их, понимаешь? — Нет, я играю великолепно, как и всегда, моя техника... — К черту технику! — Мару снова вскочил, глаза его горели, губы чуть подрагивали, а по виску стекала капелька пота. — Я могу уйти, Мару, если тебе угодно..., — брюнет поднялся с дивана, его худое тело в тусклом свете бра еще больше походило на скелет обтянутый тканью, — Я могу собрать вещи и съехать к тетушке... — Нет уж! Так не пойдет, ты не выполнил годовой контракт с группой, ты не имеешь права уходить, а так же не имеешь права портить безупречную репутацию коллектива... — Тогда стоит разорвать контракт, — сделал вывод музыкант и на ощупь отправился в свою спальню. — Стой, — Мару подскочил и положил ладонь на плечо Кигучи. — Слушай, я даю тебе месяц... мы будем выступать без тебя, но учти, когда мы вернемся, ты должен быть в форме... Мой кузен будет некоторое время жить здесь, он не сахарный мальчик, предупреждаю сразу, но если надоест скучать, обращайся. Его зовут Сага. — Зря стараешься, бос-кун. — Джа. Кигучи слушал постепенно стихающие шаги. Потом раздался звук закрывающейся двери и поворот ключа в замке. Ему показалось, что он в западне. Но этот Кигучи был равнодушен ко всему происходящему. Музыкант помнил, что недалеко от шкафа расположено большое зеркало, такое холодное, даже в жаркий день... Кикучи встал напротив него и сделал вид, что пристально рассматривает себя: резкие очертания тела, растрепанные волосы, полностью расслабленное лицо, тонкие губы, аккуратные черные брови, прямой нос, высокие скулы и сомкнутые веки. — Ото-сама, вы родили кротенка, — воспоминания резанул писклявый голос незнакомой гостьи, Кигучи тогда прятался за декоративной стенкой... Он помнит, как в тот день плакала его мать, проклиная все и всяк за то, что выставило ее посмешищем перед благородным обществом. "Ками-сама поступила несправедливо", — шептала, прижимаясь лбом к стене, за которой без слез плакал ее единственный сын. — Я хорош? Не так ли? — Кигучи склонил голову набок, словно заигрывая со своим отражением, которого, к сожалению, не видел. — Неа, — мелодичный, чуть хрипящий юношеский голос застал музыканта врасплох. Щелкнула зажигалка, и по комнате разошелся едкий запах сигаретного дыма. — Ты... как ты вошел? — Кигучи повернулся лицом к собеседнику и почувствовал ехидную ухмылку на его лице. — Через заднюю дверь, — юноша сделал два шага навстречу Кигучи. — Не хотел видеться сегодня с кузеном и подождал, пока он свалит на заднем дворике. — Значит, ты и есть Сага. Приятно познакомиться, я — Кигучи, — музыкант протянул руку, предполагая, что юноша пожмет ее. Но Сага похоже был не совсем нормальным человеком, по меркам скрипача, он перевернул тонкую ладонь и, наклонившись, потерся о нее щекой. — Мне тоже... Ну что, теперь вы считаете меня подозрительным человеком, Кигучи? Я поразил вас, не так ли? — Кигучи показалось, что молодой человек широко улыбается. — Что ж, я утомился и пойду спать, и вам того же советую, — Сага удалился, а музыкант так и остался стоять посреди комнаты с перевернутой протянутой рукой. Утром случилось что-то невероятное. Спустившись, Кигучи почувствовал приятный запах яичницы. — Проснулся? Я тут попросил мою подружку похозяйничать... Ты ведь не против? — Сага стукал вилкой по тарелке, энергично поглощая пищу. — Здравствуйте, Кигучи-сан! — Сага, ты школьник? — внезапно для самого себя поинтересовался скрипач. Юноша рассмеялся. — Ой, у меня от восторга даже слезы потекли... Я студент, последний курс... Никогда еще меня не принимали за школьника... Вероятно потому, что я ни разу не общался со слепыми. Кигучи развернулся и вышел из кухни. "Мальчишка", — музыкант провел подушечками пальцев по стене, тумбочке с журналами, сделал еще три шага и, развернувшись, сел на мягкий кожаный диван в гостиной. — Кигучи-сан сама тактичность! — пропела девушка. — А ты — слишком резок! Люди творчества очень ранимы, — подружка дала подзатыльник Саге. — О, да..., — усмехнулся юноша и потрепал гостью по голове, — Развлечемся сегодня? — Хай! Кикучи даже понадеялся, что и на обед гостья соизволит что-нибудь приготовить, но не тут-то было... Когда музыкант спустился на кухню около двух часов, то чуть не задохнулся от воздуха, пропитавшегося сексом... — ААаах! Да! Еще... ммм, — надрывно стонала все та же гостья. Кикучи на мгновение просто застыл на пороге кухни. Конечно, они могли его видеть. По звуку стонов, музыкант определил местонахождение парочки — барная стойка. — Присоединишься? — голос юноши был хриплый и никоим образом не смущенный присутствием знаменитости. — Или ты и там болен? Хахах! Иди сюда, Тая не против... — Кигучи-сааан! — Нет спасибо, не предпочитаю школьниц, — Кигучи невозмутимо прошел к холодильнику и достал оттуда пачку грейпфрутового сока. — Ты обижаешь нашу гостью, разве мама не учила тебя... — Щенок! Ты гостишь у своего кузена и смеешь позорить дом своими грязными развлечениями! — Кигучи оперся о столешницу рукой. Он обилия запахов кружилась голова. Вспышка гнева, настигшая его непоколибимую сущность словно выбрала у него все жизненные слиы. Музыкант почувствовал себя усталым и беззащитным, потому поспешил ретироваться с кухни. "Отвратительно! если так будет продолжаться каждый день, мой внезапный отпуск превратится в сплошное безобразие! Я уже ненавижу это отродье! Кого я вообще в жизни ненавидел? Не помню... Не помню... Не помню..." — С тобой все в порядке? — только сейчас Кигучи понял, что стоит в коридоре, прижав пальцы к вискам. Горячее дыхание опалило ушную раковину. — Трахаешься? Трахайся в своей комнате, понял, мальчишка? — музыкант потратил последние силы, чтобы добежать до лестницы на второй этаж, сильная рука перехватила его запястье. — Ты забыл сок, — Сага протянул бутылку, Кигучи прижал ее к груди: "Такая холодная..." — Где хочу, там и ебусь, запомни это! Кигучи отвернулся и поднялся по ступенькам. Все же обессилев, он прислонился к стене спиной и сполз по ней на пол. Из кухни снова доносились стоны, еще более яростные. Словно их обладатели хотели, чтобы их слышали во всем доме. Час или два часа спустя хлопнула входная дверь, и Кигучи услышал, как кто-то поднимается по ступенькам: — Ты все это время проторчал здесь? — Где хочу, там и торчу, — не успев опомниться, бросил Кигучи и попытался встать. Сага моментально подхватил его под локоть. — Убери свои руки, мальчишка! — Хах, не такая уж и большая у нас разница в возрасте, Кигучи-сааан, или может быть просто Кигучи? — юноша усмехнулся и отошел от скрипача. Кигучи покачнулся на месте и схватился за перила. — Ты болен? — Нет, просто устал, в основном от тебя! — Как быстро, странно, а я ведь еще и не начинал тебе надоедать, — Сага почесал затылок, — Какой же ты зануда! — ..., — музыкант развернулся, давая понять, что разговор окончен, но не тут-то было. Юноша схватил его за руку и повел в другую сторону. — Что ты делаешь, маленькое чудовище? — Маленькое? По сравнению с тобой..., — Сага сжал руку, как бы показывая свое превосходство в силе. — Куда ты меня тащишь? — Кигучи пытался вырвать руки, но все его усилия оказались тщетными. Юноша втащил сопротивляющегося музыканта в свою комнату и усадил на кресло, отошел куда-то, потом вернулся и вручил ему стакан с каким-то алкогольным напитком. По запаху скрипач узнал коньяк. — Обычно после горячего секса мне хочется выпить, вот только делать это в одиночку как-то нехорошо, — Сага отпил из стакана. — Странно, что на алкоголь тебя тянет после секса, а не до... — Все люди разные. Выпей же... полегчает, — юноша сел на соседнее кресло. — Хороший коньяк, откуда он у тебя? — Кигучи попробовал напиток. — Подарил кузен на день рождения, Мару-кууун! Он, кстати, тоже занудный. Вот кто-кто, а музыкант должен быть безбашенным, веселым и... — Музыканты бывают разные, — Кигучи осушил стакан. — Я в этом только что убедился. Ты ведешь себя как истинный представитель офисного планктона. Тихий, покладистый в некой степени, спокойный, такой правильный+ — И тебе это жутко не нравится, я угадал? — С одной стороны да, но знаешь, — Сага задумался, — в моем окружении такие люди как ты — редкость. Ты будто вовсе и не живешь... — А ты бы вовсю "жил" на моем месте? — Ну, по крайней мере, я бы не вел себя как столетний старик. — Сага встал с кресла и со вздохом удовольствия упал на рядом стоящую кровать, матрац издал предупреждающий скрип. — Или как этот дом. Вроде стоит, его пользуют, ходят по его полу, спят в его кроватях... Но он сам по себе умирает, кровати ломаются, кресла прогибаются, пол гниёт. — Что ты мне хочешь этим сказать? — Кигучи поднялся и сделал пару шагов, пока не наткнулся коленями на кровать. — Я хочу сказать, что тебе пора бы выйти из этого дома, узнать хоть часть этой жизни. Если не можешь увидеть, то пощупать её. Обновиться. — Какое тебе до этого дело, мальчишка? — музыкант собрался уходить. По интонации это был скорее риторический вопрос. — Мне? Да никакого. Но моя подружка просто сохнет по твоему творчеству, особенно первым выпущенным в свет синглам. И я не понимаю, — Сага поднялся, в его голосе звучала неприкрытая ревность. — Если ты так талантлив, разве стоит обижаться на весь мир. Все честно, — юноша положил руку на плечо Кимгучи, сильно сжал. — Тебе достается талант, а за это ты лишаешься зрения! Не подводи слушателей, выйди из своей пыльной крепости и начни все заново. Тебе всего двадцать восемь. — Не учи меня, как жить, занимайся собой и не лезь не в свое дело, — музыкант скинул руку и эффектно удалился. На мгновение Саге даже показалось, что скрипач вовсе не слепой. "Этот отвратительный, мерзкий мальчишка!" — Кигучи укутался в теплое одеяло. — "Если твоя подружка любит мою музыку — то это еще не значит, что она тебе изменяет. Ты просто жалок! Жалок! Ты так нервничаешь из-за того, что девушка чем-то недовольна, значит, ты не уверен в себе... Хах, в следующий раз я использую это против тебя! Хам! Отвратительный хам!" — с такими, не совсем приятными, мыслями музыкант отправился в страну Морфея, чтобы на следующее утро проснуться от грохота кастрюль на кухне. Сага что-то усердно жарил, тушил и варил. По запаху это нечто напоминало тунца, говядину и овощи. Кигучи спустился в халате на кухню... — Ты позвал гостей? — Да, сегодня намечается вечеринка. И, кстати, я тут полуголый. Надеюсь, это не позорит дом Мару? — юноша рассмеялся. — Какого черта ты пригласил гостей? Сколько их будет. — Кигучи взбесился, стал нервно расхаживать по комнате. — С какой стати здесь будет толпа? — Ну... не толпа, но человек двадцать. У моего друга день рождения, а он поссорился с женой и не может праздновать дома. — Двадцать? И куда ты их всех усадишь? здесь даже стола обеденного нет... — Ну, зачем же так банально. Я готовлю закуски, будет музыка и танцы, а еду я поставлю на небольшие столики в гостиной. Ты, кстати, тоже можешь присоединиться, — Сага попробовал тунца. — Ммм, не хватает специй, а точнее... так, нужно добавить, — юноша ушел в готовку. — Ты вообще слушаешь меня? — Да... да... соль... сахар, топинамбур... — Идиот, — скрипач развернулся и ушел в свою комнату.