Миротворцы

Сэм залпом выпил свой чай, съев предварительно добрую половину печений. Мне оставалось только пожимать плечами и дивиться, искоса наблюдая за ним и скрывая усмешку за полупустой вилкой. - А ты чего ничего не ешь? – подозрительно нахмурился парень. Я, подавившись неожиданной волной смеха, закашлялась. Слезы подступили к глазам. Я сделала глубокий вдох, медленный-медленный выдох. Вся еда стояла в горле комом. Огонь всплывал где-то далеко в душе, огромный дракон и задыхающаяся Мэри. Откашлявшись, я отодвинула от себя практически полную тарелку. Блюдо со скрипом скользило по поверхности стола, я неприятно поморщилась. - Не хочется больше, - пожала плечами я. - Совсем плохо, да? Тошнит чуть-чуть. И голова сейчас взорвется. Я улыбнулась благодарно другу. Наверное, не слишком-то правдоподобно. - У тебя кровь так и не остановилась, - он кивнул на меня неловко. Я опустила глаза на ногу. И правда… Рана на бедре вскрылась. Рваные ее края некрасиво торчали, а сукровица сочилась, неаппетитно смешиваясь с алой, вязкой кровью. Как мерзко. Я аккуратно дотронулась до самого края раны. Боль отзвучала в голове тихо. Пальцы дрогнули непроизвольно. Я зажмурилась. Я перевела взгляд на Сэма. Веки весили тонну. А может, и больше. - Мой брат? – просто спросил он. - Нет. - Хотя бы так. Он резко поднялся. Я непонимающе вскинула брови. Сэм отмахнулся и, бросив через плечо, что сейчас вернется, понесся в сторону кухни. Протискиваясь между танцующими монстрами, он извинялся направо и налево. Взгляды, недовольные, то и дело касались его спины, а слова о вежливости, вернее, отсутствии ее, сыпались с разных сторон. Куда он? Вздохнув, я отвернулась к стене. Взгляд непроизвольно упал на руки. На худые мои пальцы, что при свете ламп казались странно длинными и до ужаса серыми. Ногти, грязные, поломанные, представляли собой месиво из земли и крови. Неприятное ощущение от чьих-то бесчисленных взглядов на собственной спине заставляло вжиматься в тень, прислоняться к стене и кидать волнительные взгляды в сторону кухни. Глаза монстров и их фигуры, призрачные в дымном полумраке сверкали, какие-то излишне неестественные, страшные. Я нетерпеливо отбивала дробь пальцами по столешнице, рана пульсировала, растревоженная. Глухие удары тонули в общем гаме. Я тонула вместе с ними, растворяясь в мутных взглядах и отсветах. Со сцены пели про любовь. Что-то радостное и легкое, настолько высоко и чисто, что слова сливались с мелодией, не разобрать. Желание вскочить подмывало, оно было таким же сильным, если не ярче и живее, как мечта забыться и заснуть. Вскочить и пойти туда, куда убежал сын Вулкана, но здравый смысл посмеивался надо мной, нагнетая жару и стыд. Одиночество, хотя какое же это одиночество?, пугало. Какая-то туманная, сонная грусть грызла меня изнутри. Я отчаянно кусала губы, не чувствуя ни боли, ни крови, глядя в одну точку, зачарованно. Искры далекого костра летали в воздухе, где-то между реальностью и сном, голова дракона мерцала в воображении. Холодно. Что-то коснулось моей ноги. Испугавшись, вздрогнув, я выпрямилась мгновенно, замерла. Страх прострелил, пистолетная пуля и жженый порох. Сжав в руке меч-ракушку, готовая раскрыть его в любой момент, напрягшись, я осторожно заглянула под стол. На полу, в паре сантиметров от меня, сидел черный живой комок густой шерсти. Он смотрел на меня внимательно, склонив голову на бок, свесив розовый язык на плечо и тарабаня хвостом по камню. Собака? Но что здесь делает собака? Я невольно улыбнулась, обескураженная. - Ты откуда? – спросила я у черноносого. Щенок чихнул громко. Из черной его шерсти вылетел такой же черный клубок, тут же приклеившись к тени и растаяв. Показалось? - Иди-ка сюда. Собака, кажется, только этого и ждала. Радостно взвизгнув, щенок приблизился ко мне, доверчиво ткнувшись головой о ладонь. То, что вылезло из шерсти собаки, было похоже, один в один, на тех черных червей, что бегали по рукам госпожи, и на отчаянную темноту над римским лагерем в ночь пожара. Мысль о том, что это животное могло легко обернуться иллюзией, пришла мгновенно. Осталось понять, что это за иллюзия. - Какой у тебя холодный нос, - пробормотала я, притягивая собаку к себе. Карие ее глаза, добрые-добрые, глупые-глупые, так походили на настоящие. И дышал щенок как живой, часто и смешно. Ловко я подхватила собаку на руки. Тяжелая. Надо отметить, это произвело настоящий фурор. Щенок зашевелился на весу, радостно потянулся ко мне в надежде лизнуть нос. Фыркнув, я опустила собаку рядом со мной на стул, придвинувшись к стенке. Совсем еще маленькая. Шерсть как шерсть. И нос холодный. До жути холодный и мокрый. И на руки лезет, ненормальная. Стараясь успокоить радостное животное, я лихорадочно гладила ее по голове. Эти черные обрывки неизвестной материи сыпались с нее искрами и тут же пропадали в воздухе, словно бы не было. Азарт, незаметный, подкрался, захватил, застал врасплох. Всполохи догадок и различных версий проносились мимо на огромной скорости, но все они, разрозненные, разноплановые, как краска и карандашные наброски, их можно совместить, но цельной картины не выйдет никогда. Что-то ускользало. Ускользало что-то важное. Причины? Мотивы? Зачем кому-то из подземного царства лезть в ход войны? Почему госпожа представилась полубогом? Почему скрывается за маской? И почему, если она монстр, монстр самой Смерти, спасает людей? Что это за сила? И почему только посланники из ада знают всю подоплеку происходящего, почему только она видит, что Фред не может удержать войну? Щенок, заглядывая в глаза, положил мне передние лапы на живот и продолжал прыгать, нелепо отталкиваясь задними от скользкой поверхности стула, повизгивая и норовя облизать мне лицо. Стараясь его усмирить, я гладила собаку по спине, все чаще и чаще натыкаясь на мысль о том, что никакой иллюзии нет и в помине, никакой материи в ее шерсти, никакой силы. Я просто понравилась этому чуду! Закусив губу, я продолжала гадать. - Миссис О’Лири! – знакомый голос вывел меня из забытья. Удивленная, я подняла глаза на подошедшего Сэма. Парень остановился передо мной. Достал что-то из кармана брюк, положил это мне на тарелку, а потом, довольный, уселся напротив вновь. Боже мой!.. Я во все глаза смотрела на тарелку. Пористый кусок светло-желтого цвета. Амброзия! Сын Вулкана принес мне амброзию! - Спасибо! – ахнула я. – Сэм, спасибо… Я в чувствах махнула рукой, улыбаясь, чувствуя, как тепло разливается по всему телу, а улыбка, моя обычная улыбка, приобретает удивительный оттенок бесконечного счастья. Щенок, воспользовавшись моментов, все еще требуя внимания, подпрыгнул выше, больно наступая на мои израненные ноги. Добрался-таки до заветной цели! Его шершавый язык коснулся моей щеки. Зажмурившись, я попыталась оттолкнуть от себя собаку, но не тут-то было!.. - Миссис О’Лири, слезай с Роуз, давай, девочка! – ухмыльнулся ученик Дедала. Щенок, навострив уши, обернулся на голос друга. И, маша хвостом неистово, спрыгнул с моего стула, направляясь к Сэму. Получается, это животное не иллюзия и… - Как ты сказал ее зовут? – спросила я, нахмурившись. Парень захохотал. - Стало быть, мне не послышалось, - улыбнулась я. Дать собаке свою фамилию? Клянусь чем угодно, хоть всем этим кусищем амброзии, это сын Вулкана придумал не сам. - Так это твоя собака? – поинтересовалась я. - Дедала, - ответил парень. - А почему тогда он ее так назвал? – недоумевала я. - Она слушается меня лучше, чем его. И чует за километр. Дедал сказал, что я ей нравлюсь. А потом придумал эту кличку. Прижилось, - объяснил римлянин. – И это не собака, Роуз. Это адская гончая. Земля на миг ушла из-под ног. - Адская гончая? – пробормотала я. - Да, щенок адской гончей! Она не опасна. Не опасна? Я застыла. Ничего не понимаю. Выходит, я не ошиблась, и этот щенок связан с подземным царством и те существа в его шерсти… - Сэм? – позвала я тихо. – А что это за клочки на ней? Черные. Он непонимающе глянул на меня. Я постаралась описать их черные тела, мимолетные, гладкие, как можно живее и понятнее, борясь с жутким отсутствием слов и наплывом эмоций, целым океаном вопросов и перемежающихся мыслей. Жестикулируя, я в красках рассказала другу про этих червей на руках у госпожи, про то, как они быстро двигались, и про то, как их испугался Фред. - Я понял, о чем ты, - наконец, сказал сын Вулкана. – Тени. Тени? Я перевела взгляд на длинные темные отражения людей, что мерно двигались по полу от светильника до светильника, причудливо накладываясь друг на друга, темнея и светлея, редея. Между этими тенями и тем, что я видела, безусловно, было много общего. Эта таинственность и жуть… - Тени, - повторила я. Это слово вертелось на устах все время. Точно, тени. Тени! – Дети Аида называют так свое колдовство! – вспомнила я. - Не совсем колдовство, - возразил сын Вулкана. – Это части какого-то другого мира. Вещество. Из них состоит весь Тартар. Обнадеживающе. Мир грозился распасться на части, превратиться в пепел, и я играла со всем светом наперегонки: кто исчезнет быстрее. Страх волной подбирался ко мне. Он стелился по самому полу, незаметный дым, дотрагивался до моей ноги, жаркий. Ужас сжимал свои длинные пальцы у меня на щиколотке. Смеясь, он тащил меня вниз, на дно. Машинально я поджала ноги. Самочувствие ухудшалось. В глазах плясали отсветы, скакали темные засвеченные круги. Сколько я не спала? Боль по всему телу ноющая, плавная, распространилась. То ли это еда так на меня подействовала, то ли новости, то ли усталость сказалась. Я отломила себе кусочек амброзии, а другой протянула Сэму: - Держи. - Ешь сама, - покачал головой парень. – Тебе нужнее. - У тебя же шрамы, - возразила я. - В отличие от тебя, я эти два дня лежал в лазарете. Я не стала спорить. Отправила мягкое лекарство в рот. Оно таяло стремительно, вкусное, сладкое. Закрыв глаза, не зная, что делать, наслаждаться вкусом или держать себя в руках, спасаться от этого воображаемого болота, я хотела было спросить, как Сэм выпросил у поваров кафе пищу богов, но меня опередили. Приторный, слишком хороший, тихий женский голос прозвучал совсем рядом. Я вздрогнула, открыла глаза. - Молодой человек? Этот голос принадлежал девушке. Красивое голубое платье до середины икры, малюсенькие туфельки. Золушка, она улыбалась Сэму. Волнистые волосы на плечах, передние прядки собраны сзади в длинную косу. Розовые губы и ослепительно белые зубы, симпатичные ямочки на щеках. И глаза-айсберги. Холодные, колкие, синие, пустые. Застыли на какой-то мысли, хитро сощурившись, излишне омерзительно изумительные. Девушка производила впечатление сходное с тем, что производит госпожа. Только в тысячу раз острее и опаснее. Меня бросило в дрожь. Страх поднимался вверх, обворачиваясь коконом вокруг ног, теплое одеяло. - Не желаете потанцевать? И снова голос. Прекрасный голос. Ни больше, ни меньше. Он завораживал, обезоруживал и наперед лишал сил. Эта девушка не смертная. И, даю на отсечение голову, не нимфа. Монстр. Сердце стучало быстро-быстро, готовое выпрыгнуть из грудной клетки. Я судорожно искала глазами какую-то помарку в ее кристальном образе, какую-то маленькую вещь, что-то, что бы могло разрушить иллюзию, рассеять этот чертов туман. Но ничего. Ничего… - Всего один танец, - умоляла незнакомка. Я перевела взгляд на Сэма. Парень смотрел на гостью Лабиринта с неким любопытством, доверием и подобострастием. Дыхание перехватило. В глазах друга неуверенность, удивление сменялись восхищением, согласием. Я хотела вскочить, закричать, загородить сына Вулкана спиной, не пустить, прогнать ее… Руки непроизвольно сжались в кулаки, а дремота исчезла. Страх душил меня. Дурное предчувствие отравляло сладкий привкус от амброзии. Краснея, я ощущала, как ноги становились ватными, а смущение и какие-то глупые, никчемные сомнения, тормозили. - Слезай, - сказал парень Миссис О’Лири. Та послушно спрыгнула с его колен, обиженно поглядывая на хозяина. - Подождешь, Роуз? – спросил он. Это нормально, что мальчикам нравятся девочки, сказала я себе, медленно делая вдох, боясь задохнуться, отравиться воздухом. И даже не в этом дело. Просто один танец. Здесь все танцуют. Так почему же и ему?.. Брось, Роуз! Кошки скребли на душе, а туман, плотно окруживший девушку, прилипший к ней намертво, не хотел рушиться активно. Роузи, ты ревнуешь? Этот дурацкий вопрос ударил по мне с силой, выбил из колеи. Спохватившись запоздало, я закивала сыну Вулкана, отпуская его. Девушка и парень отошли от меня будто бы нарочно подальше. Будто бы… Ах! Я поморщилась. Не в состоянии совладать со своими чувствами: ледяным страхом и горячей беспричинной ненавистью – я задыхалась. Осторожно, незнакомка положила руки на шею Сэма, вынуждая его обнять ее крепко. Нимфы продолжали петь про любовь под дудочку. Сатиры весело подпевали им. Я не вслушивалась. Не мигая, смотрела на друга. Каждый их шаг, движение в такт музыке отдавалось гулко у меня на сердце. Напряжение нарастало безмерно. Костяшки на пальцах побелели, а ногти оставляли глубокие отпечатки на ладонях. Миссис О’Лири скулила надрывно. Онемение, страх перед тем, что должно неизбежно случиться, парализовал. Я не могла вдохнуть. Что-то внутри распалось. Надежда? В голове зазвучали крики и стоны дочерей Афины. Я вновь увидела глаза Мелиссы, безумные, пустые, и ее «Мэр? Мэр? Мэри?» шарманкой играло. Руки сына Вулкана, чудовищного брата Сэма, снова сложились у меня на шее, снова давили, снова лишали жизни. Голубой саван Сары вспыхнул – мгновение. И от него, грязные, отвратительные, во все стороны поползли червями тени. Надеясь сбежать от этого ужаса, я глянула на стол. Дракон на чертеже внимательно смотрел на меня. Выдохи превращались в рваные хрипы, всхлипы. Я схватила схему Сэма, убрала ее нервно в карман рубашки от греха подальше, возвращаясь глазами к танцующей паре. Девушка говорила что-то парню на ухо. Что-то до ужаса ласковое, убаюкивающее. Ее руки на его шее зашевелились аккуратно, медленно. Он и не чувствовал, наверное. Пелена тумана моргнула на миг. Руки, а за ними перья, крылья, птичьи пальцы с хищными когтями. Улыбка с острыми, как у хищника, зубами. Сердце остановилось. Собственный крик оглушил. Испуганная, я рванула с места. Но не успеть. Уже не успеть… Дура! Ногти монстра полоснули парня по спине. Три разреза и кровь ручьем алая до поясницы. Я видела, как она это сделала. Как улыбалась и резала ему спину по незажившим шрамам. Ужас накрыл. - Сэм! Сэм! Он меня не слышал. Конечно, не слышал! И не услышит. И не… Злость кипела. На себя, на него, на всех и вся. Чертова война! Глупые страхи! Душа рвалась на части. Расталкивая посетителей, я неслась к другу, крича его. Два удара о ракушку. Ну же! Лезвие меча выдвинулось, рукоятка удобно легла на ладонь. Меня кто-то схватил сзади неожиданно. Схватил, приподнял над землей, впиваясь когтями в грудь. Жуткая боль ударила в голову, затмила сознание и отбирая мысли. Я закричала сильнее. Вырывайся! Вырывайся, Роуз! Боль страшная. Я плакала. Горячие слезы лились по щекам без стеснения. Мир окрасился в красный, мутный красный, цвет войны и смерти. Вырывайся! Зря ты одна выжила, да? Зря ты выжила, а они мертвы? Зря?! Зря ради тебя Джо рисковал всем? Зря все эти люди?! - Та самая девочка… - шепот со всех сторон оглушал. Я не знала, говорили ли это монстры или чьи-то голоса в голове. В плену чьих-то сильных рук, нет, это были не руки!, человек просто не может наносить такие раны руками, я погибала. Панически оглядывала округу. Посетители столпились вокруг нас. Эмоции на их лицах слились в общую неразбериху. Как бы то ни было, что бы они ни чувствовали, почему меня держит только один монстр, а остальные смотрят? Почему?! Почему они не хотят помочь мне?! Ужас заполонил, раздражение взорвалось. Чьи-то когти на клочки драли мою кожу. Отмахиваясь мечом бесполезно, хаотично, я проигрывала. Я звала Сэма на помощь, но он не слышал. Я обращалась к отцу в мыслях, боясь произнести его имя вслух. Но никакого ответа. Я снова звала Сэма. Он ничего уже не слышал. Кроме нее. Кроме ее чарующего голоса. Сирены, полуженщины-полуптицы, героини мифов, убивали героев под свои сладкие песни. - Не слушай! – молила я. – Не слушай ее! Бесполезно. Да и ты не железная, Роуз! Думай! Думай! Ты должна найти выход. Я бегала глазами по кафе. Выход… Второе лезвие. Хватит времени? Хватит ли тебе времени, Роуз? Едва ли. Но попробовать, попробовать стоит. Мысли носились по кругу, последнее, что осталось. Парень, кажется, и сам понял, что попал в ловушку. Боль сильнее чар. Сэм вступил с сиреной в бой. Меч… Где же его меч? Остался там, на столе! Активировав второе лезвие, я махнула рукой назад, не целясь. Куда попаду. В голову, в руку, в плечо… Лезвие вошло в ткани. Рев, некрасивый, оглушил. Хватка ослабла. Кафе перевело дыхание. Крики на мгновение прекратились. Ступор. Шансы? Мало. Действуй, Роуз! Я бросилась вперед. Вступать в драку не имело смысла. Их слишком много да и я проиграю даже бой один на один. Надо бежать. Выход, второй выход в паре метров. Только забрать Сэма и все. Только вырвать его… Я кинула меч в сирену, державшую друга. Лезвие, крутясь в воздухе, прорезало ей бок, пропороло. Монстр зашипел, исчезая, тая. Сэм ошалело глядел на умирающую противницу. - Пошли! – крикнула я. Время, дорого время! Я помчалась к выходу. Парень за мной. Какие-то две секунды. Двух секунд мне хватило, чтобы расправиться с этим. Надежда, уверенность и робкая радость двигали мною, подстегивая, шепча, что все получится, обязательно получится, лишь бы убежать. Свет недружелюбного кафе сменился темнотой туннеля. Мы с Сэмом взялись за руки, пальцы замком, ломая, сжимая больно. Но пусть. Лучше так, чем по отдельности. Лучше так, чем потеряться. Дыхание сбивалось, страх сходил на нет. На бегу парень шептал что-то на латинском. В какой-то момент он остановился, болезненно зажмурившись, прислонился рукой к стене Лабиринта. Свод туннеля рухнул в метре позади. Сын Вулкана открыл глаза и, отыскав меня, улыбнулся. Смеясь, сначала истерически, а потом искренне и счастливо, я прижалась к другу, обнимая его.