Нежно

В предчувствии красоты Таканори обернулся назад. Он не прогадал. С неба щедро сыпал снег или лучше – корм для маленьких золотых рыбок, умеющих петь. Сидя полубоком, он положил подбородок на спинку дивана, мечтательно «поедая» угощение, забыв обо всех предосторожностях. – Давай диван повернём? – Ты что, он тяжёлый. – Встань. Без тебя сделаю, халявщик. Грубость Юу – то, что надо в тихий зимний вечерок. – Не надо его вертеть. Мне так удобно. – А мне – нет. Я хочу, как в кинотеатре сидеть. Таканори хотел было помочь, но проявлял себя настолько пассивно, что Юу не заметил руки помощи. – Я знаю эту конструкцию. Она лёгкая. – Откуда ты знаешь? – Работал в мебельном. – Где тебя только не носило. Юу разогнулся и взглянул на Таканори, стоящего по ту сторону баррикад: – Присаживайтесь, ваше тигрейшество. – Спасибо... Юу... – Не парься. Надо свет выключить. – Нет! Зачем? – Таканори порывисто осадил Юу. – Моя задумка такова. – Не надо выключать. – Хорошо, половину. Комната потускнела, придав казённой строгости немного домашнего уюта. – У тебя глаза испуганные, – сказал Юу, приближаясь к дивану, за который стремительно спрятался маленький клетчатый сурикат. – Выдумываешь, – уверенно заявил Таканори, всей шкуркой ощущая следующее предчувствие. Снег не обращал внимания на странные передвижения людей в крошечном по сравнению с небом пространстве. Его интересовали иные действия и противодействия. Миллиметры, отвоёванные дипломатией соблазна. У Таканори не было больше сил ждать. Он подтянул ноги к себе, сжавшись в трогательную пружину, проговаривая незаписанный текст. – Снежинки считаешь? – спросил Юу-освободитель у самого уха. Он дешифрует сдержанные эмоции. Губами ослабляет пружину. И та срывается на поцелуй. – Юуу.. – Не мешай. – Я не хочу жалеть. – Повтори! Таканори испугался девятого вала. Подлетев вверх на своём судёнышке, он мог лишь закрыть глаза и молить о скорейшем избавлении от стихии. – Сколько одежды на тебе! Когда Юу нащупал настоящее, а Таканори почувствовал это, море перевернулось, становясь небом. – От кого закрылся? – спрашивает Юу, расстёгивая пуговицы, те, что повыше. – Мне стыдно за тебя, – Таканори удерживает руку на глазах. Снегопад перестал интересовать его. – Или за себя, – помог найти вариант Юу. В треугольник рубашки и штанов вписан круг. Кружочек. Смешной овальчик с глубиной теней. Туда Юу и отправится со своим верным и гибким оруженосцем. Постояв у входа, он дождался первых поддерживающих вздохов и подразнил кончиком языка впалую розу. Sub rosa Маленькое совершенство затоплено слюной, которая выплёскивается от неосторожных движений рук Юу. Доберись он до сосков, история закончилась бы драматичнее, и приход Акиры окрасился в цвета ссоры. Обошлось без вспышек на солнце. Задолго до того, как Акира подошёл к двери, Таканори оттолкнул от себя желание во всём его однообразии. – Чё мутите интересное? – Акира оценил перестановку. – Да так, придуряемся, – в Юу смешивались обида, гнев и смех. Таканори надел солнцезащитные очки: – Играем в «Люди в чёрном». – Ага, – одобрил Юу и надел свои. – Присоединяйся. – Кем мне быть? – Тараканом. – Нееет. Я хочу говорящим псом. – У нас есть один. – Засада. Hahaha