Лечение банками.

— Эй, Запад, ты что делаешь? Ты что творишь?! Убери свои руки от меня и от моего тела! И свои странные игрушки от меня убери, засранец! На немедленный расстрел за приставания и пытки своих! А-а-а-а-ай! Больно! Что у тебя за садо-мазо?! — Гилберт, успокойся, я всего лишь поставлю тебе банки, — устало говорил Людвиг, которого за час обвинили во всех смертных грехах и самых разнообразных аморальных наклонностях. — Что поставить? Куда поставить? Ты куда хочешь впихнуть мне эту штуковину? – продолжал свою серенаду Байльшмидт. — Угомонись! Это для того, чтобы ты выздоровел. — Я здоров, как конь! — Объясни это своему организму, а заодно поясни ему суть своего похода к дому Австрии. Фигли торчать под окнами несколько часов, когда идёт жуткий ливень? В другое время не мог? — Ты что! Я выполнял опасную и очень важную миссию! — Опять следил за Элизабетой? — Пока не верну свои территории… А вообще, откуда ты знаешь? — Тебя Родерих видел. — Что-о-о-о? Этот отпрыск благородства меня таки засёк? Ну, я ему сейчас ... Аааай! Горячо! — Потерпишь. Ты же мужик. Плюс ко всему человеческое тело – самый выносливый организм на Земле. — Изверг ты! — Кто бы говорил… — бедный немец подумать не успел о помощи, как спасение само пришло. — Bonjour, mes amis. Comment ca va, Gilbert? J'ai apporté les oranges pour toi, — жизнерадостно пролепетал француз. — О боже… припёрся, – сказал прусс, закатив глаза, — Зачем мне твои апельсины? Мне Антонио вчера аж 2 мешка их притащил. – Эти слова непроизвольно слегка кольнули Франциска — Но мои отличаются утончённым вкусом. — Ммм… апельсины со вкусом лягушек. Всегда мечтал, – усмехнулся Гил. — Ты груб, как всегда, mon cher. Если ты грубишь, значит, идёшь на поправку. — Я тебе сейчас такую поправку устрою! Меня насилует собственный младший брат! — А ты что от него хочешь? Сам таким вырастил! Вот был бы он моим младшим братом, я бы развил в нём эстетику, наряжал бы его в самую модную одежду, отрастил бы ему волосы. Испугавшись этой картины, немец подавился слюной. — Ой, Людвиг, а что это такое? Как называется сие чудное, элегантное творение? – Поинтересовался Бонфуа, узрев в руках Германии орудие пыток для его брата. — Э-э-эм… Банки? – уже засомневался сам Людвиг, параллельно стараясь отойти в сторону, подальше от Франции, который уверенными шагами оказывался всё ближе и ближе к немцу. — А для чего они? — Чтобы брат поскорее пришёл в норму. Нагреваешь банку. Огонь «пожирает» кислород, создавая вакуум. Вакуум «втягивает» в себя кожу. Это расширяет сосуды и даже слегка их повреждает. Кровоток под кожей усиливается, ускоряя обмен веществ… — А почему баночки такие маленькие? Почему бы не поставить трехлитровые? — Вообще-то… Оборвав Людвига на полуслове, Франциск выпроводил юношу за дверь, закрыв дверь на замок с другой стороны. — Гилберт, готовься, я займусь твоим здоровьем. Пусть твой братец отдохнёт… — О-о-о-й!!! А-а-а-а! Ты что пытаешься разбудить во мне мазахиста?! — Дорогой, тебе разве не понравилось? Я старался быть предельно нежен, — с печалью сказал француз. — Подари свою нежность Англии! – со слезами на глазах провопил Гилберт, сдирая с себя оставшиеся банки не только со спины, но и с живота, груди, рук, ног и даже лба. — Давай, я тебе помогу избавиться от них. Ты же весь в «засосах» от этих банок останешься. — Не надо! Уже помог! … Больше никогда не буду лечиться! Лучше сдохнуть, чем такое лечение! С тех пор лечение стеклянными банками стало очень популярно, а в Германии началось активное развитие в области медицины, которое в наше время достигло огромных высот.