Случайность для змеи

Белая краска в воде оформляется в различные предметы, приобретает цвета, текстуры, ощущения… Магия разлита в воздухе, высунь язык – сможешь лизнуть. -Харри! Принеси мне гребень! – звучит громкое шипение из соседней комнаты. -Да, опрятная, - улыбнулся я, подползая к прикроватному шкафчику и доставая оттуда резной предмет из черной кости. Хвост скользит по полу немного непривычно, но противных ощущений не создает. Даже немного удобно. Женщина на подушках разворачивается спиной, откидывая назад свои каштаново-черные в темноте волосы. Женское доверие лестно. С легкой улыбкой наг подползает к ней, обвивается вокруг хвостом, чтобы прекрасному существу стало удобнее, поддерживает спину и голову. -Харри, знаешь, мне очень понравилась твоя работа, которую ты создал специально для меня. -Мне приятно это слышать, о прекрасная, могу ли я заплести вам косу? Волосы приятно щекочут чувствительную кожу шеи, она кладет свою голову мне на плечо. Руки сами ложатся на талию. Губы так близко – опасно. Женщина тоже это хорошо понимает и отстраняется. -Да, можешь, - роняет она, больше не интересуясь моими действиями, полностью отдав свой интерес книге, выуженной между подушек. Я в несколько движений заплел косу для сна. Часы бьют десять часов. -Иди, тебе надо еще уложить детей, - взмахом руки гонит нагайна. Я с тихим шорохом, поклонившись, исчезаю из ее покоев. Эта была последней. Я с шумным вздохом ползу назад, где меня ждут детеныши. При мысли о них в груди теплеет, сразу вспоминается, как они вылупились, как меня выбрали. Первенцы для любого нага – сокровище. В комнате, выделенной мне хозяином поместья, дети играют в догонялки, весело улыбаясь и стараясь тяпнуть друг друга. Они пока могут это делать, а после инициации даже мимика станет лишь второстепенной в выражении собственных чувств, а зубы заострятся, став грозным оружием вне зависимости от своего вида. -Па, привет! – весело улыбается Дшим, тут же подползая и оборачиваясь вокруг моего хвоста. -Почему еще не в кровати? – шутливо-сурово спрашиваю я, зная, что они уже умылись и переоделись, но ждали меня. -Я ждал твою сказку, - вздергивает гордо носик ребенок. Я снимаю его с торса, на который он переполз в желании быть ко мне ближе. Сокровище, как же я радуюсь, что ты выбрал меня. Что Шон тоже выбрал меня… Шон как обычно просит сказку про девушку и змею, и я не вижу причин ему отказывать. Эту историю они слышали много раз, но почему-то она нравится ребятам. -Однажды Девушка нашла на обочине дороги Змею, раненую недругами. Она испугалась, но не убежала, а взяла эту Змею к себе. Вылечила ее. И вот, через несколько долгих месяцев, когда Змея выздоровела, пришло время расставаться. И тогда Змея спросила свою спасительницу: «Ты спасла мне жизнь, что ты хочешь за этот благородный поступок?» Девушка думала недолго. Она успела полюбить эту невозможную Змею и не хотела с ней расставаться. Она, подумав немного, сказала: «Я хочу твой поцелуй! Мне неважно, что ты Змея! Я люблю тебя, и я верю, что ты не обидишь меня, что мы сможем быть добрыми друзьями и что ты не такая, как о тебе говорят люди!» А говорили люди многое. Эта Змея успела прослыть на всю округу своим дурным нравом, злобностью и мстительностью. Но и она успела привязаться Девушке, и взмолилась Змея, отговаривая ее. Но не поддалась Девушка на уговоры осыпать ее золотом или построить ей прекрасный дворец - она хотела другого. И Змее пришлось дать свой поцелуй ей. Но едва их губы соприкоснулись, как Змея вонзила свои ядовитые зубы в губы Девушки, терзая их и впрыскивая свой смертельный яд. Когда Змея отпустила свою подругу, та, задыхаясь от отравы в своей крови, спросила: «Почему ты так поступила со мной?» Змея ответила: «Ты ведь знала, я Змея…» Я замолк, прикусив зубами нижнюю губу. Для детей это всего лишь сказка, а для меня – реальность. Мне не светит быть с тем, кого я полюблю. Только с тем, на кого укажет мне Богиня. Дети почти убаюканные моим рассказом, улыбались. Я вздохнул, чувствуя, что мне срочно нужна прогулка. Тихо, чтобы не потревожить детей, выскользнул прочь, повесив на двери сложнейшие защитные конструкции. Защита превыше всего. Крыло, где располагались союзники армии князя (Великий Наг, как я ненавижу его!), было чересчур шумным, отдохнуть от суеты дня было тут просто невозможно. Плохо освещенные коридоры вызывали родное чувство: в Гнезде такие же. Одинаковые, мрачные и пылающие сетью заклятий, обеспечивающих самые разные функции. И хотя я не видел это великолепие, аромат от правильно наложенных и сильных плетений был потрясающим. Язык безостановочно мелькал между тонких губ, стараясь запомнить все, что только можно, чтобы потом попробовать повторить. У женщин, конечно, лучше получится, но они обычно таким не заморачиваются. Сохранность детских помещений на плечах мужчин. Женская же задача – сохранность всего за пределами центральной части гнезда, где детская, то есть всего остального. Я прошел мимо комнат, выделенных оборотням. -А где вожак наш?! – даже хриплый голос мужчины отдавал хмелем. -Да сказал, что пойдет развлекаться! У него там «конфетка»! – заржал кто-то в ответ. Все снова стихло, только стук кружек и звук наливаемой жидкости. Снова кто-то пьяно заржал. Мне противно было с ними даже встречаться, так что я поспешил пройти этот участок быстрее. Следующими на моем пути стали гарпии. Они всей стаей расположились в центре коридора, уютно обгладывая чьи-то кости. По полу была разлита кровь. Я присмотрелся, желая убедиться, что это не разумный. Пф, всего лишь лошадь. Хорошо, что не арх. А то Мать за них пасть порвет. Еще бы, редкие твари! То, что мне достался один такой, я считаю большой удачей. Ездовое зверье мне без надобности: свои крылья всяко удобнее, но отказываться от подарка Матери было просто неразумно… А потом уже поздно что-либо менять. Временная территория вампиров была самой цивилизованной. Нигде ничего не разлито, не пахнет. Никто не бесится, не дерется, не орет. Тишина и благодать. Ближе ко входу стало ощутимо холоднее, а это было не совсем хорошо для таких хладнокровных, как вампиры – еще замерзнут… Но и задерживаться на чужой территории не стоило, так что я миновал кусок этажа быстро. Меня отвлекли от воспоминаний о Лансе громкие шаги. Их я знал. Фенрир-паскуда. Только сейчас его поступь была до странного легкой. Только по припаданию на левую лапу я узнал его. Столкнулись мы возле выхода. Он принюхался. Да, я сейчас пахну кровью. А вот он… Я едва не поморщился, учуяв резкие запахи страха, душной ненависти и секса. Последний пахнет всегда по-разному, но спутать невозможно. Сейчас этот запах был терпким, почти горьким, от него вязало на кончике языка. Еще была кровь. Металлом крови пропитались и руки, и одежда вожака оборотней. Такое дикое сочетание могло дать только… Не желая впутываться в это, я быстро завернул за угол и вышел на улицу. Еще более резкий запах, чем на оборотне, заставил меня на секунду замереть. Язык моментально попробовал воздух, заставив закашляться и чуть не прижать рукав к лицу. Магия витала вокруг. Магия Малфоя-младшего, в отличие от старшего, была похожа на облака. Белая, прохладная и легкая. Сейчас она напоминала тучи в грозу. И как бы я ни любил бурю, это состояние мне не понравилось. Видимо, мне не судьба насладиться прогулкой под луной. Найти пугливого Наследника оказалось легко. Оборотень специально уложил его в кусты роз, сломав их и поцарапав парня. Хотя, вынужден признать, он действительно смотрелся эффектно в алых бутонах и синяках на мраморной коже. Так похож на ребенка… Раздумья заняли долгое время. Я колебался между жалостью и нежеланием влезать в конфликт, но жалость, разумеется, победила. Я аккуратно приподнял жертву развлечений нелюдя хвостом и взял его на руки. Парень тонко и тихо простонал что-то. -Шиии, - прошипел я успокаивающе и двинулся назад как можно быстрее. В комнате я был уже через минуту, хотя путь сюда занял добрый десяток. Дети не спали, а снова бесились, закидывая друг друга подушками. Но увидев нас, они мгновенно успокоились и заползали в поисках лекарств. Большая часть в своей сумке, конечно, но не все же там хранить. Я понес свою ношу в ванну. Уже-не-детеныш все еще не приходил в себя. Пока вода набиралась, я срезал когтями остатки рубашки. Парень заворочался, но попыток прекратить мои действия не делал. Дело дрянь. В воде Малфой тоже вел себя нормально. Не дергался, даже не реагировал на нее. Но стоило мне начать оттирать разводы на внутренней стороне бедер, как он забился так, что мне не оставалось ничего кроме как обездвижить его хвостом. Из бассейна, названого скромно ванной, его пришлось вытащить и пользоваться руками или тряпками. Утратив свободу в движениях, он опять затих, что позволило мне чуть ослабить хватку. Шон принес лекарства, расставил их передо мной и открыл каждую. Дшима он предусмотрительно не пустил, моя взрослая умница. Я ободряюще ему улыбнулся и отправил в комнату. Я сам справлюсь. Не первый раз таким занимаюсь… Теперь настал черед смазать его. И даже к этому я был привычен. Мази быстро легли в правильной последовательности, сопротивление было мгновенно сломлено. Малфой вновь уставился своими стеклянными глазами в потолок. Ногти он уже загнал мне под чешуйки давно. Больно царапается! Хотя детские когти тоже не подарок. Вновь показался Шон, принес Цепь Сознания. Как же я раньше-то не додумался?! Артефакт специально для подавления агрессии в бессознательном состоянии. -Спасибо, Шон, - слабо улыбнулся я. Усталость за целый день начала брать свое. Да и как бы я ни пытался привыкнуть к виду крови, каждый раз это было серьезным испытанием: видеть, как страдает другой, делать все возможное, чтобы это состояние прекратить, но все равно не иметь возможности помочь до конца. Уложив спать свою «находку», устроив детей в своих кольцах, я провалился в тяжелый сон. Картина мира поплыла, предметы распались на белые кляксы, выкидывая из своих недр посторонних, реальных, в отличие от всего окружающего мира. Снейп недовольно потряс за плечи двух своих студентов, уснувших в обнимку на кровати Малфоя. Они заворочались, стараясь уйти от крепкой хватки и вновь погрузиться в мир снов. Профессор еще сильнее затряс своего крестника и его друга. Как бы ему ни было жаль их, он не мог оставить спать в одной кровати – слухи поползут независимо от правды, тем более происходящей за закрытыми дверьми. И даже сам крестник не будет рад такому вниманию со стороны однокурсников. Драко, наконец-то, открыл глаза и сонно посмотрел на мужчину. Рядом заворочался Блейз. От обилия прикосновений, даже через одежду, парень передернулся и попытался отстраниться, но цепочка медальона не дала далеко убежать. Снейп заинтересованно посмотрел на кулон, похожий на сосуд и висящий на серебряной цепи, натянутой между шеями двоих. Артефакт какой, что ли? Мужчина потянулся за ним, но Драко схватил свою драгоценность первым и сжал в кулаке. Взгляд серых глаз сверлил дырку в крестном. -Уже отбой, - коротко сказал тот в ответ. Блейз быстро понял намек и сняв с себя цепочку загадочного медальона, тут же уменьшившуюся до размера на одну шею, быстро сбежал в свою комнату к Теодору, Винсенту и Грегори. Северус и Драко вновь остались наедине. Мужчина посмотрел на крестника. Тот стал лучше выглядеть, почти исчезла нервозность из движений, только глаза все такие же усталые. -Если тебе… -Уходи, - непривычно тихо потребовал блондин. Обычно он кричал, экспрессивно взмахивал руками, а не твердо шептал. Видя такое и понимая, что повод для такого поведения должен быть серьезным, зельевар вздохнул и вышел из комнаты, прошелестев полами мантии. Блондин взмахнул палочкой, запирая за ним двери, поставил все известные ему заклинания защиты и против прослушки, Драко выпустил все, что накипело в нем за то время, что он смотрел чужие воспоминания. Разразившись слезами. Щеки пылали от стыда за то, что он совершил такую непростительную ошибку. Глаза застилали ненависть и слезы. Где искать эту скотину, он знал. Хотелось прямо сейчас бежать по его душу, но останавливало понимание, что потом его убьет Лорд - оборотни без вожака бесполезны. Это даже Крэбб и Гойл понимают! А жить Драко, несмотря ни на что, хотелось. Да и месть – блюдо холодное. И надо во всем разобраться. Теперь, когда в памяти всплыли некоторые детали, следовало разобраться, кто помог этой зверюге пробраться в комнату, кто помог взломать плетение и не дать поднять Мэнору тревогу. Да и отец не мог пропустить сценку в столовой, хоть какой-нибудь артефакт да завалялся! Малфой остановился, разом прекращая буйство эмоций и отсекая ненужные сейчас эмоции. Даже странно, что он заметил так много несостыковок только сейчас. Ведь, если подумать, можно было заметить все и раньше… Парень, словно кукла на шарнирах, прошел к кровати и упал на подушки. Сил, несмотря на дрему, было мало. Но и спать не хотелось. Хотелось размазать довольное выражение оборотня по стене, а после потрошить его внутренности. Долго, со вкусом. Уснуть вновь удалось только через час, когда разум, основательно утомившийся придумывать изощренные пытки для Грейбека, просто выключился. И вновь белые краски создают окружающее пространство, в котором Драко с удивлением признал комнату, отданную змеелюду. В окно только начинало светить солнце, так что было еще темно. Дети тоже еще спали, нежась в кольцах друг друга. Я улыбнулся, вспоминая, как мы с братьями так же валялись по утрам, а потом шли на завтрак и занятия. Славное было время. Но стоило мне повернуться, как хорошее настроение улетучилось, словно его и не было. На соседней подушке спал Драко. Его дыхание было слабым, поверхностным, но спокойным. Он был бледен, а светлые волосы разметались по подушке, спутались. На тонких запястьях была намотана позолоченная цепь. Все предплечья и плечи были в укусах. Фенрир почти обратился, слава Лакшми, сил не хватило. Его укусы не могли заразить, но остаться на всю жизнь – вполне… Оставаться в комнате не хотелось, не хотелось видеть, какие у него будут глаза. Детеныши все свои одиннадцать лет до инициации знают о ней, страшатся и ждут, да, это стресс, но ожидаемый. Даже желанный. А этот опыт не принесет ничего, кроме боли и горя. И видеть эту боль не хотелось. Я быстро перенес детей на кожу. Это мерзостное ощущение, словно у тебя под кожей кто-то есть и шевелится, за то время, что мы здесь, уже как-то приелось и не вызывало такого дискомфорта, как в начале. Они так и не проснулись. Положив на видное место в шкафу и возле кровати по комплекту одежды, на всякий случай, я еще раз вгляделся в бледное и изможденное лицо. Вроде даже лучше стал. Легкое касание языком он воспринял негативно, попытавшись убраться. Я его тут же отпустил. Человек заворочался, приходя в себя. Я малодушно сбежал. Сейчас как раз был завтрак. И хотя наги могут не есть неделю и не испытывать ни малейшего неудобства, еда, даже в Гнезде, исправно три раза в день. Она же вкусная… Но и позавтракать мне не дали. Эшма утащила меня чуть ли не за шиворот из столовой к Матери. Неужели узнала? Так и есть. Шихасси в ярости сжимала все две пары кулаков, приподнималась на хвосте и дыбила волосы, сложившиеся в капюшон. Шон и Дшим притаились на спине. Было очень страшно. Да и мне тоже. -Как ты посссмел?! – оскалилась она. -Что именно, яростная? – склонил голову я, трусливо сжимая хвост в кольца. -Влезть в конфликт с Князем! – почти прорычала она. Трещотка на кончике ее хвоста почти непрерывно дрожала, наполняя ее комнату душераздирающим треском-шипением. Но тут злость взяла и меня. -Князь? – тоже поднялся на хвосте я, забыв про страх. – С каких пор он «Князь»? Мне казалось, весь его Род стал нашими Лордами!.. Мир распался на белые краски вновь. В себя на кровати пришел Малфой. Заполошно дыша, он пытался осознать то, что сейчас услышал. Это воспоминание явно было лишним, случайным. Наг явно не планировал давать его. Но удача на стороне Драко. Так наги и нагайны – вассалы Слизеринов? Других родов у Вольдеморта не было известно… Интересно, что на это скажет Блейз? Малфой схватил палочку и скомандовал быстрое «Темпус!» Всего лишь шесть утра, пятница. Времени, чтобы все обдумать, еще много. А то что-то он совсем расклеился…