Дьявол на красном покрывале

- Так, Мэтт, далее ты должен изнасиловать Нейтана, - режиссёр небрежно машет рукой в сторону кровати с красным покрывалом, которая смотрится до смешного нелепо в этой захламлённой кладовке, а сам Стокоу едва не давится воздухом от услышанного. - Что я должен сделать? - фраза прозвучала неожиданно, и он на мгновение выпал из колеи. Увидев замешательство на лице Мэтта, Нейт ржёт в голос: - Ты выёбываешь из меня Дьявола. Далее идёт короткое объяснение того, как всё должно выглядеть, после чего они приступают. Ничего сложного - Стокоу всего лишь должен потереться о задницу МакМаллена минут пять-десять, во время чего попытаться сделать вид, что всё это ему совсем не нравится. И между делом нести всякий бред связанной Карле, находящейся тут же и делающей испуганные глаза. Ничего сложного и ничего особенного, просто ещё одна рейтинговая сцена из «Отбросов». На самом деле сложного в этом ничего нет только для съёмочной команды и Карлы, потому что Нейтан, который должен был всё это время быть «в отключке», запарывает первый дубль почти сразу же после хлопушки. Несколько минут уходит на то, чтобы он, наконец, перестал ржать и снова сконцентрировался на сцене. Потом Мэтт, сосредоточенный на том, чтобы всё происходящее вокруг безумие выглядело максимально естественным - если такое вообще возможно для сцены с, блядь, голубками - путается в тексте и забывает несколько предложений. Стакан холодной воды, пять минут на повторение сценария - и снова внимание, камера, мотор. Алекс выёбывает Дьявола из Финна. Обычно некоторые сцены бывают сложными из-за трюков или места съёмки, когда много статистов или же площадка настолько людная, что требуется помощь полиции, чтобы разогнать зевак - однако Мэтт никогда не предполагал, что ему будет настолько сложно играть в постельной сцене. Да, с Карлой, Руби и той, блондинкой, было легко, но никогда до этого он не играл гейскую постельную сцену. «Стоп, снято!» звучит почти как музыка для ушей Стокоу, который тут же выскакивает из кровати, едва не запутавшись в собственных брюках, спешит затянуть ремень и, выслушав дальнейшие указания режиссёра, буквально сбегает с площадки. Плевать, что это может показаться странным и, что более важно, непрофессиональным. Ему срочно нужно в бар, чтобы разобраться в том, что только что произошло. Последующие два дня становятся для него сущим адом. Он постоянно видит Нейта - а как же иначе, когда тебя включили в основную пятёрку? - и каждый раз не может понять, что за хрень с ним происходит. Это... это сродни помешательству, наверное... когда ты не в состоянии контролировать себя, свои мысли и действия, хотя и осознаёшь, что надо бы уже начинать. Вроде бы и ничего особенного не было, они с МакМалленом работали ведь как-то раньше, а это всего лишь ещё один из производственных моментов, но... невозможно после этого не посмотреть на коллегу другим взглядом, не начать ловить каждое его слово, движение и действие и, что кажется самым странным и непонятным, испошлять буквально каждую его фразу, перекладывая её на собственный манер, искать в ней сексуальный подтекст. Искать в ней намёк на то, что Нейтану тоже понравилось. Когда-то давно с ним тоже было такое. В школьные годы, за несколько лет до выпускного класса. Он тайком разглядывал парней в раздевалке, потому что ему было интересно, каково это - быть геем, о которых так много говорят по телевизору. Тогда ему это нравилось, порой он даже представлял, каким был бы его первый раз, с кем именно, как именно, где... Мэтт думал, что он делает это действительно незаметно - до тех пор, пока его не зажали за углом одноклассники и не объяснили вполне доступным языком, что не потерпят педика рядом с собой. Тогда он еле дошёл до дома, после чего ещё несколько дней не появлялся в школе, усвоив данный ему «урок» - после чего и думать забыл о сексе с мужиками, был довольно-таки неплохим любовником для своих бывших подружек... а сейчас всё это ушло коту под хвост из-за какой-то сцены. Прошлое нагнало его в один миг, да ещё и пинка неплохого дало, чтобы не расслаблялся. Сейчас они стоят в главном коридоре здания, у того автомата с колой, которому по сюжету достаётся больше всего (стафф даже как-то просил из-за этого сильно не налегать на реквизит, но они всё равно постоянно покупают в нём колу и батончики), ждут дальнейших указаний и просто болтают. Джо как обычно балагурит - с утра у него хорошее настроение, плюс он уже «включил» своего Руди на полную катушку - Наташа постоянно пытается его подколоть, а остальные смеются. Мэтт тоже принимает участие в общем веселье, однако одновременно с этим он как будто вне всего этого. Какая-то часть его неотрывно наблюдает за МакМалленом, за этими милыми, по-детски пухлыми щёчками, за этой наивной улыбкой, за каждым, чёрт возьми, движением. Неожиданно для самого себя отмечает, что сегодня этот на самом деле уродливый оранжевый комбинезон сидит на нём идеально и выглядит более естественным, чем любые джинсы и футболка. И, наверное, его наблюдение более чем заметно, потому что в один момент Нейтан ловит его взгляд и облизывает губы, при этом как будто специально делает это медленно, словно раззадоривает. На один безумный миг Мэтт представляет, что было бы, если бы эти самые губы сейчас отсасывали бы ему... Его собственный комбинезон становится как будто теснее, а температура воздуха в комнате выше. - Эй, Стокоу? - окликает его Джо, когда Мэтт разворачивается и спешно идёт прочь от их компании. - Скоро буду, - коротко бросает он через плечо и тут же слышит за спиной шепотки, которые определённо являются сплетнями. Хотя, конечно же, как не появиться сплетням, если он уже несколько дней ходит сам не свой. Он идёт быстро, не смотрит куда, ему сейчас это неважно. Главное - найти какое-нибудь такое место, где можно было бы всё обдумать, назвать себя долбоёбом и как следует мысленно отпинать. Где не было бы МакМаллена с его этой сладкой улыбочкой и кудряшками, где это странное наваждение бы ушло. Ему нужно место, где бы он мог перевести дух. И, по иронии судьбы, ноги сами собой заносят его в ту самую кладовку, в которой всё и началось. В ту самую кладовку, с тем же хламом и той же кроватью с красным покрывалом, которую, очевидно, ещё не убрали. И, кажется, именно это выбивает последний предохранитель. Ломает последний барьер. Резким движением руки Мэтт расстёгивает этот злосчастный комбинезон, приспускает нижнее бельё и обхватывает уже порядком возбуждённый член одной рукой. Сплёвывает на вторую и тоже кладёт её на член, медленно проводит вдоль, размазывая слюну. Рвано выдыхает, прикрыв глаза, прежде чем сделать ещё одно движение, уже чуть быстрее. Невольно в мыслях всплывает это милое, почти детское личико Нейта, это незабываемое ощущение, когда он тёрся своим пахом об его задницу. Тогда он тоже чувствовал себя... возбуждённым? Нет, тогда он был слишком напуган и растерян, все эти ощущения сбили его с толку, но всё равно он был на грани того, чтобы возбудиться - и лишь осознание собственной как бы, блядь, абсолютной гетеросексуальности (которое, похоже, сегодня уйдёт на покой) стало тем предохранителем, который не дал это сделать. Но сейчас этого предохранителя нет, поэтому он позволяет себе отдаться этим ощущениям, этим фантазиям... представлять, как он шлёпает Нейтана по заднице, после чего тот делает ему минет - наверняка, самый лучший в его, Мэтта Стокоу, жизни. Конечно, с такими-то губами... «Поздравляю, Стокоу, ты докатился до того, что начал дрочить на мужиков. Что дальше? Станешь анальной шлюхой?» - мелькает в голове назойливая мысль, и почему-то её голос звучит чересчур самоуверенно. Мгновение спустя Мэтт понимает, что у этой мысли был не его голос. Через ещё одно мгновение до него доходит, что это была вовсе не мысль. МакМаллен стоит, подперев плечом дверной косяк, и нагло ухмыляется, его явно забавляет развернувшаяся перед ним картина. Конечно, Стокоу стоит к нему спиной, но парень далеко не дурак, чтобы не понять, что это значит. - У тебя теперь фетиш на эту кровать? - беззаботно вопрошает Нейт. - Нахуй иди, - Мэтт почти рычит и пытается как можно скорее застегнуть комбинезон, молния которого, как назло, заедает и не хочет поддаваться. - На твой? - голос МакМаллена слышится уже прямо за спиной, от чего он вздрагивает и ещё более усердно дёргает застёжку, но всё так же безрезультатно. Руки Нейтана аккуратно накрывают его собственные, мягко проводят по тыльной стороне ладоней и аккуратно отстраняют от застёжки. Поражённый такой наглостью Мэтт замирает, не смея даже вздохнуть, а МакМаллен в это время лезет в комбинезон, нежно оглаживает его тазовые косточки и уверенным движением обхватывает член одной рукой, второй ведя вверх, кладя прохладную ладонь на живот. - Тебе ведь понравилось, да? - негромко говорит он. Наверное, будь он немного ростом повыше, он бы прошептал это Мэтту на ухо. - Моя задница... она, должно быть, чертовски аппетитная... - рука на члене делает одно рваное движение и Стокоу не может сдержать себя, он неловко толкается в эту самую руку, словно просит ещё. Правда потом понимает, что вообще-то его сейчас держит мужик, пусть даже они с этим мужиком и дружат. А он сам вообще-то по бабам спец, мужики ему без надобности - это ему доходчиво объяснили ещё в те прекрасные школьные годы, а это всё было лишь каким-то помешательством... ...рука Нейтана делает ещё одно движение, обрывая все мысли на корню. В один миг раз - и все мысли о собственной гетеросексуальности выветриваются, словно подхваченные сквозняком. - Я специально держу её в форме, даже бегать начал по утрам, - продолжает он так же негромко. - А ты думал, меня сиськи привлекают? Нет, конечно, с ними можно и дружить, но какой толк от них в постели... Какая-то часть Мэтта скрипит зубами, требует убрать эти руки от себя подальше, после чего неплохо было бы пойти в душ и смыть с себя эти... прикосновения, но... есть и другая часть, которая не позволяет, которой нравятся эти короткие ласки, которая требует ещё, продолжение этого грёбанного, чёрт подери, банкета! И обе части сильны, сталкиваются друг с другом - и ощущение от этого сродни физическому дискомфорту, хотя нет, это руки Нейта, и они очень даже комфортны, и всё так приятно, что аж просто жуть, и хочется, чтобы они не останавливались, толкаться в них... блядь, почему они остановились?.. МакМаллен гаденько усмехается за его спиной и убирает обе руки, от чего с Мэтта снова спадает наваждение: он начинает в полной мере осознавать, что только что его лапал мужик. Нейтан. Хочется взвыть и скрыться подальше отсюда, а перед этим надавать пиздюлей виновнику «торжества» за такие выходки, но... и хочется вроде, да и в чём разница между, как выразился Нейт, сиськами и... и письками? То, что у человека есть член, ещё не значит, что он не имеет доступа к другому человеку с членом. Во всяком случае, живут-то они в свободной стране. Это не сочтут уже чем-то греховным или неправильным, здесь это нормально. - Хочешь уйти - иди, я тебя не задерживаю, - невозмутимо говорит МакМаллен, обходя Стокоу и плюхаясь на кровать. - Только дверь за собой прикрой, будь так любезен. Мэтт быстрым движением дёргает застёжку, которая на этот раз поддаётся и с негромким «вжик» легко проезжается вверх. Неловко расправляет складки на одежде, пытается придумать, как скрыть в этом тряпье вполне себе такой заметный стояк, и, наплевав на это менее чем через полминуты, спешным шагом направляется к выходу. Он хочет уйти подальше от этого извращенца, пока не натворил глупостей, о которых потом, вполне вероятно, будет жалеть очень долго. На полпути к выходу его останавливает тихий стон за спиной. Обернувшись, он наблюдает весьма... живописную картину. Нейтан развалился на этой огромной и мягкой кровати, нещадно смяв красное покрывало, и, спустив комбинезон с нижним бельём до щиколоток, широко раздвинул ноги, словно специально хочет продемонстрировать себя с самого лучшего ракурса. Его голова откинута назад, рот по-блядски приоткрыт, а ловкие пальцы ласкают дырочку ануса - сначала один, потом второй, а через какое-то время и оба - растягивают. Вторая рука рвано надрачивает стоящий колом член. Мэтт не замечает, как он оказывается рядом с ним, но его рука сама тянется к МакМаллену, осторожно гладит его щеку. Нейт поворачивает голову и ловит его пальцы губами, облизывает их, щедро смачивая слюной. Стокоу оглаживает его язык подушечками и, вытаскивая, хватает пальцами нижнюю губу и немножко оттягивает её. Нейтан удовлетворённо мычит, а Мэтт тянется к нему и накрывает эти сводящие с ума пухлые губы жадным поцелуем, на который тот отвечает без колебаний. - Ты это специально, да? - выдыхает Стокоу ему в губы, когда отстраняется на мгновение для того, чтобы вздохнуть. - Дрочить себе начал. Вместо ответа Нейтан снова целует его, это красноречивей любых слов, а руки Мэтта сами собой как-то тянутся к его заднице, начинают достаточно торопливо смазывать и растягивать вместо него, хотя, кажется, это уже и не требуется, потому что он уже и без того хорошо подготовлен. Он вводит сначала два пальца, потом три и осторожным движением оглаживает стеночки, толкается вперёд, и с удовольствием едва слышно постанывает в рот МакМаллену, когда тот начинает насаживаться на его пальцы. Видно, что ему хочется, чтобы дело не ограничилось только рукой, чтобы на смену этим ласкам пришли другие... да и сам Мэтт уже не может сдержаться, стояк причиняет весьма ощутимый дискомфорт. Застёжку снова дёргают, теперь уже вниз, чтобы наконец-то спустить этот чёртов комбинезон и нижнее бельё пониже, чтобы не мешалось - Нейтан в это время полностью избавляется от своей одежды и медленно ведёт ступнёй по бедру Стокоу, призывая его к действию. Мэтт издаёт сдавленный рык, прежде чем схватить МакМаллена за бёдра и резким движением войти в него - сам МакМаллен в это время издаёт лёгкий и, возможно, даже несколько возмущённый таким грубым вторжением полувскрик-полустон. Руки Мэтта оглаживают его бока, словно просят прощения, хотя на самом деле сам обладатель этих рук в растерянности, потому что никогда до этого даже представить себе не мог... а тут такая, блядь, петрушка. Немного придя в себя, Мэтт делает первый осторожный толчок, а Нейтан выгибается в спине и тихонько поскуливает, прося ещё - и тогда уж Стокоу сбрасывает с себя последние оковы нерешительности и толкается снова. И снова. И снова, и снова, и снова, наращивая темп. Несмотря на то, что Нейт был растянутым, внутри он оказывается таким узким и горячим, что самому хочется стонать - но он лишь рвано дышит сквозь стиснутые зубы, стараясь не потерять ритм, и буквально вколачивает его в эту чёртову кровать. Наклоняется для очередного быстрого поцелуя и перемещает губы на подбородок, оставляя влажные следы на линии челюсти, ведёт всё ниже, к шее... пробует достать ключицы, чтобы поцеловать, нежно прикусить, почувствовать вкус... - Да что ты... как с бабой... блядь... - прерывисто выдыхает МакМаллен, подмахивая бёдрами в такт толчкам. Его рука тянется к члену, он хочет коснуться себя, но Мэтт перехватывает её и забрасывает вверх, прижимает к кровати, чтобы не дурил и не кончил раньше времени. После чего касается его задницы, грубо сминает ягодицы в своих ладонях и почему-то неожиданно даже для самого себя отмечает, что задница у Нейтана мягкая, тёплая, податливая, а кожа нежная, что так и хочется прикасаться к ней. Как у младенца, ей-богу. Это совсем не то, что было тогда на съёмках, даже рядом не валялось - но вдруг Мэтт понимает, что это было именно то, чего бы он хотел ещё тогда - чтобы на нём не было этих чёртовых джинсов, чтобы можно было прикасаться к этой коже, чувствовать каждый миллиметр таким, какой он есть. Оргазм похож на волну цунами, сносящую всё на своём пути. Он кончает прямо в эту чёртову задницу, кончает долго, с громким стоном, не боясь, что звуки из кладовки привлекут чьё-либо внимание. Он вообще не думает о том, что кто-то может их сейчас застукать, ему всё равно на окружающую действительность - есть только он и Нейт, который, однако, ещё не достиг разрядки. Мэтту хватает пары секунд, чтобы справиться с подгибающимися от подступающей послеоргазменной слабости ногами, после чего он уверенным движением обхватывает рукой член Нейтана и начинает дрочить ему. Кажется, тому приходится прикладывать неимоверное количество усилий, чтобы не стонать в голос, потому что он, в отличие от Стокоу, заботится о конспирации и сохранении личных тайн от чужих глаз и ушей. Он запрокидывает голову, открывая рот в немом стоне и жадно хватая воздух, выгибается в спине снова, пока не подступает его очередь кончить, заливая спермой свой живот и пачкая ею же покрывало. Мэтт удовлетворённо падает рядом. Минуты две они лежат в полной тишине, пытаясь нормализовать дыхание и слушая бешеный стук каждый своего сердца, который отдаётся глухими ударами где-то в затылке. - Сигарету бы сюда, - немного охрипшим голосом выдаёт Стокоу, на что МакМаллен усмехается и облизывает пересохшие губы. - Как думаешь, если мы останемся здесь, через сколько нас хватятся? - спрашивает он с улыбкой на этих по-детски пухлых губах. - Думаю, не стоит пока проверять, - несколько рассеянно отзывается Мэтт и ещё несколько секунд витает в своих мыслях, прежде чем подняться, легко чмокнуть Нейта в висок и подхватить с пола какую-то тряпку, очевидно не нужную, раз она валяется здесь, чтобы вытереть сперму с живота МакМаллена и попытаться по максимуму оттереть белые пятна с красной ткани, на которой они не просто заметные - словно нарочно яркие. Одеваются они в полной тишине, им обоим не нужны слова или объяснения, или ещё что-нибудь. Всё произошло, возможно, это было ошибкой, но назад не вернуть, так зачем это ещё и обсуждать. А если же всё было правильно, то они всегда знают, где смогут найти друг друга, и знают почти все укромные места в общественном центре на случай, подобный этому. - Эй, Стокоу! - насмешливо бросает Нейт, поправляя измятое красное покрывало, которое теперь точно надолго запомнится Мэтту и, возможно, придёт по его душу в парочке снов. - В следующий раз ты снизу. - Тогда с тебя минет, - отвечает он в той же манере. - Договорились.