Не по правилам

На уроке обществознания было тихо, тишину нарушал лишь монотонный голос учителя. Ребята готовы были уснуть прямо за партами не только из-за нудной лекции учителя, это скорее всего было из-за его убаюкивающего тембра. Ну, по крайней мере, так думала Тацуки, уткнувшись щекой в ладонь и чуть ли не зевая. Переведя с учителя на подругу взгляд, она увидела, как Рукия, о чем-то задумавшись, в тетради рисует символ бесконечности и вовсе не слушает, о чем говорит учитель. Она было хотела уже спросить, в чем дело, ведь до этого Рукия была другой, не загруженной, что ли. Но вдруг по всему классу, нарушая тишину, разнесся внезапный хохот с последней парты. Парни, которые сидели за ней, занимались кто знает чем. Светловолосый по имени Хирако нарисовал кисточкой от корректора на затылке у Иккаку, сидящего перед Хирако, белую снежинку. И тем, кто нарушил тишину своим смехом, был Хисаги, который сидел рядом с блондином. И Хисаги прекрасно знал, какие бывают последствия, если кто-то насмехался над лысиной Мадарамэ… И эти последствия не заставили себя ждать. Иккаку, взбесившись, с шумом встал из-за парты и повернулся к Хирако. Ученики безмолвно наблюдали такую сцену: Мадарамэ взял за грудки ухмыляющегося Хирако и процедил сквозь зубы: — Синдзи, ты че творишь, дебил? Ты знаешь, что я с тобой сделаю?! — Мадарамэ, что случилось? — спросил учитель, поправляя очки на переносице. — Этот гермафродит решил меня разукрасить! — после этих слов Хисаги разразился новой волной безудержного смеха, из-за чего в глазах появились слезы. — Надо же, перепутал с лампочкой! — оскалился Синдзи. — Че сказал?! — чуть ли не упираясь с ним нос к носу, ядовито прошипел Мадарамэ. — Значит так! — хмурясь, прокричал учитель. — Во-первых, у нас сейчас урок обществознания, ваши термины оставьте на урок биологии. Во-вторых, вы, трое, мигом в кабинет директора. Может, там вы остудите свой пыл! — А я-то при чем? — возмутился Сюхэй. — Без вопросов, на выход! Троица дружно поплелась к выходу. Синдзи засунул руки в карманы и недовольно изогнул губы, а Сюхэй и Мадарамэ прожигали затылок блондина весьма пугающими взглядами. Глядя на них, Рукия подумала, что эти трое всегда найдут способ сорвать урок или привлечь к себе внимание. «Совсем как Гримм, — усмехнулась брюнетка. А учитель тем временем продолжил вести урок. Время тянулось мучительно долго, впереди еще куча уроков, а настроения и сил практически не было. Сегодняшние события принесли только разочарование: выходка Гримма, да еще и разговор по душам с тремя пигалицами. — А как утро хорошо начиналось!» — Кучики, — оторвал от размышлений голос учителя. — Да, господин Акихиро. — Вы меня слушали? — Да, конечно, — кивнула она. — В таком случае вам не составит труда повторить то, что я сказал. — Ну, эм, вы говорили о… «О человеке и его положении в обществе», — послышалась чуть слышная подсказка подруги. — О человеке и его месте в обществе, — повторила Рукия. — Ну, и что вы можете добавить из того, что уже сказал я? — сложив на груди руки, пристально посмотрел на Кучики мистер Акихиро. Рукия поднялась с места без понятия, что ответить учителю. Мысли крутились совсем в другом направлении. Но решившись, она ответила, что думала: — Только в обществе человек становится человеком. Только в обществе человек стал отличным от зверя. Но бывает и так, что человек ведет себя хуже зверя, поддается стадному инстинкту. Такие люди плюют на общество, на то самое общество, которое сделало из него человека. Так вот, в этих самых людях я ничего не вижу человечного. Лишь бесчувственную душу и испорченное сердце. Наступила непродолжительная пауза, вызванная необычным ответом Кучики. Любопытные одноклассницы, сидящие за первыми партами, оборачивались назад, чтобы посмотреть на Рукию. Они пытались в ней что-то разглядеть, то, что было причиной такого ответа. Но несмотря на все ожидания, на лице у брюнетки, как всегда, была непроницаемая маска. Правда, как-то странно блестели ее глаза. Рукия не любила показывать всем свои чувства. Для всех она казалась сильной личностью, для кого-то немного грубой, для кого-то немного странной и необщительной. И только немногие знали настоящую Рукию Кучики: за уверенным взглядом скрывалось отчаянье, за чуть дерзкой ухмылкой таились слезы, а за веселым смехом — израненная душа. Многие не любили ее за это, а многие даже завидовали. Хорошая ученица, любимица учителей, живет в богатой семье. И в основном большинство завистливых взглядов исходило от девушек. И вся причина была в Ичиго. Популярный среди девушек капитан школьной команды по баскетболу Куросаки сменил множество девушек, причем все бывшие не так злились на рыжеволосого парня, как на его названную сестру. С кем бы Ичиго не развлекался, для него всегда на первом месте оставалась Рукия. Да, для него она была как сестра, но завистливые взгляды видели в их отношениях нечто большее. — Хорошо, можете садиться, — пробормотал удивленный учитель. Сегодня, по его мнению, был какой-то необычный день. Ладно эти мальчишки, но Кучики его точно поразила своим ответом. Впрочем, он бы не сильно удивился, зная, в каком взвинченном состоянии была его любимая ученица из-за того, что случилось утром. Тацуки так же, как и учитель, была удивлена ответом подруги. Ей безумно хотелось узнать, что же все-таки происходит с Кучики, но, так как шел урок, пришлось ждать его окончания. И Арисава оставшееся время сидела как на иголках, и Рукия делала вид, что не замечает на себе косых взглядов соседки по парте. И вот прозвенел долгожданный звонок, большинство ребят покинуло душный класс, и Тацуки серьезным взглядом посмотрела на подругу. — Кучики? — негромко протянула она. — Да? — посмотрев на подругу, отозвалась Рукия. — Что-то случилось? — обеспокоенно заглядывая в ее глаза, спросила Тацуки. — С чего ты взяла, что что-то случилось? — Рукия подняла в удивлении темные брови. — С неба! Ко мне ни с того ни с сего пришло озарение! — В таком случае я рада, что у тебя появились неординарные способности. Но, мне кажется, что тебе надо еще немного над этим поработать, потому что… — Рукия! — хватая ее за плечо, вскрикнула Арисава. — Ты забыла, что от меня ничего невозможно утаить? — смотря в упор на подругу, спросила она. — Выкладывай, что случилось! — Тацуки, мне бы не хотелось… — прочитав в темно-серых глазах негодование, Рукия, глубоко вдохнув, ответила: — Да, у меня есть некоторые проблемы с тремя знаменитыми на всю школу пигалицами и моим парнем. — Так, с Гриммом отдельный разговор, о нем поговорим позже. А что с этими полоумными задницами? — Рукия усмехнулась от того, как Тацуки назвала их. И по порядку начала рассказывать о том, что случилось на уроке физкультуры, из-за чего Ичиго вызвали к директору, и о том, как узнала, что ее форма пострадала от рук Жизель. После всего услышанного Тацуки была темнее тучи. Раньше она и так весьма нелюбезно относилась к Гримму, но выходка трех девиц затмила даже неприязнь к парню Рукии. — Какой поворот! Как же меня бесят эти аристократки недоделанные! Я, конечно, представляю их отвисшие до пола челюсти и то, как круто ты их сделала, но… Рукия, не думаю, что они оставят это просто так. — Я тоже так думаю. Но, что бы они не придумали, я найду способ ответить. А ты прекрасно знаешь, что их больная фантазия против моей не в счет, — хмыкнув, Кучики изогнула губы в хитрой улыбке. — Угу, только не увлекайся. Нам в школе только войны между титанами не хватало! — Я обещаю, школа не пострадает, — улыбнулась Рукия. — Ну, а насчет Гриммджо… — Арисава встала и села на край парты боком к подруге. — Про хороших парней не говорят: «Он не такой, он хороший». Каждый может надеть такую маску, которая ему будет выгодна. Но рано или поздно она расколется. — Ты говоришь, как Ичиго, — нахмурилась девушка. — Видишь, даже этот болван так думает! — Ичиго не болван, — Рукия не любила, когда Ичиго обзывали, но сама же так и называла парня. И это было скорее всего выражением скрытых симпатий и глубокой привязанности, но никак не выражением злости и недовольства. Просто так завелось у них с самого детства и стало чем-то вроде обычая — не всерьез обзывать друг друга. — Ну да, я же забыла, — улыбнулась Тацуки. — Ты на что намекаешь? — снизу вверх посмотрела на нее Рукия. — Ты о чем? — изгибая в удивлении бровь, спросила Тацуки. — Вот только не надо делать вид, что ты не поняла, о чем я тебя спросила! — и щеки брюнетки залились румянцем. Тацуки хотела что-то ответить ей, но ее позвал парень, и она повернулась к нему лицом. Это был Асано Кэйго. Тацуки извинилась перед Рукией и вышла вместе с Асано в коридор. А Кучики легла на парту и уткнулась лицом в скрещенные руки, и шумно выдохнула. «И ты тоже думаешь так же, как и остальные, Тацуки? О нас с Ичиго, — про себя спросила Рукия, понимая, что ответ на свой вопрос она уже знала. — Ведь ты всегда говоришь правду». В том же медленном темпе тянулись и остальные уроки. И вот пришло время и для большой перемены, многие ребята потянулись на улицу. По сути это был обеденный перерыв, и в школьном дворике учащиеся постоянно устраивали что-то вроде пикника. Располагались они где только возможно: на ступеньках у входа, за обеденными столиками, которых было не так много — и как же везло тому, кто успевал все-таки их занять. Зачастую дело доходило до споров. А кто-то за не имением другого выхода располагался на траве. В любом случае все были рады вырваться из душных стен школы хоть на какое-то время. Тацуки и Рукия начали собирать сумки, когда их парте подошел Кэйго. — Ты идешь, Тацуки? — А как же, — улыбнулась она, а после обратилась к Кучики: — Рукия, ты с нами? — Эм, — посмотрев на парочку, задумалась она, — не сегодня, у меня немного другие планы, — уклончиво объяснила Рукия. — Хорошо, — улыбнулась Арисава и, сбросив с плеча длинную прядь иссиня-темных волос, направилась с Асано к выходу. Рукия осталась в классе и примостилась на подоконнике, где любила сидеть временами. Окно было раскрыто, с этого места открывался вид на школьный двор. Рукия заметила Тацуки и Кэйго, они дурачились как дети. И когда Тацуки убегала от парня, он догнал ее, обхватил руками ее талию и повернул к себе лицом, после чего накрыл ее губы долгим поцелуем. Тацуки ответила ему и обняла за шею. Рукия улыбнулась, радуясь за подругу, и, закрыв глаза, начала наслаждаться тем, как теплый воздух нежно ласкал ее лицо. В животе неприятно заурчало, голодный желудок требовал пищи. Рукия вздохнула и потянулась рукой в сумку за своим обедом. Хотя, по ее мнению, «обед» — это было громко сказано. Сегодня они с Ичиго чуть не опоздали в школу, и все потому, что одно рыжее «недоразумение» непонятно по какой причине принимало душ целую вечность. Поэтому у них совсем не осталось времени, чтобы позавтракать. Но, к счастью, Куросаки-старший, вернувшийся с дежурства, рано утром приготовил для них бутерброды. Иссин был главным врачом в хирургической клинике, и его часто не бывало дома. Он постоянно находился в разъездах и домой возвращался полностью измотанный. И когда ребята, спускаясь со второго этажа, обнаружили спящего на диване Иссина, пререкания и споры между ними прекратились. Они прекрасно понимали, что не могли нарушить сон отца Ичиго. Осторожно пройдя на кухню, Ичиго забрал с собой два бутерброда, чтобы они с Рукией съели их по дороге, а оставшиеся два положил в сумку к Рукии, пока та ждала его около двери. Всю дорогу брюнетка дулась на рыжеволосого, она не любила есть на ходу, но другого выхода больше не было. Ичиго с набитым ртом пытался доказать, что был в душе не так долго, как она. И он уверял ее, что голодать, как говорила сама девушка, она не будет, так как он забросил ей в сумку бутерброды. На все его старания Рукия только недовольно хмыкнула и начала поглощать свой завтрак. Вытащив из сумки не один, как ожидалось, а два бутерброда, Кучики недовольно пробубнила: — Вместо извинений он отдал мне свой бутерброд. Кретин, — насупив брови, она положила лишнюю порцию обратно в сумку. Закончив со своим обедом, Рукия направилась к классу Ичиго. Там она встретила его одноклассника по имени Тосиро Хицугая. Это был юноша с изумрудными глазами и светло-пепельными волосами, красивый, высокий, но хмурился точно так же, как и Ичиго. Тосиро хорошо знал Рукию, он был в одной команде с Куросаки и имел репутацию хорошего игрока. — Привет, Кучики. Если ты к Гримму, он недавно вышел, — сообщил он. — Привет, я не к нему, — бросила Рукия в ответ и заглянула в класс, ища глазами одну известную личность. И она нашла. Этот Дон Жуан покорял сердце еще одной хорошенькой рыжеволосой девушки. Хотя, судя по ее глазам, она уже была покорена — окончательно и бесповоротно. «Новенькая», — Рукия закатила глаза и вздохнула. — Позвать Куросаки? — спросил Хицугая, который все еще стоял рядом с девушкой, скрестив на груди руки. — Нет, не стоит, спасибо, — улыбнулась Рукия и направилась обратно в свой блок. И когда она уходила, в конце коридора ее заметил Гриммджо. Самодовольно ухмыльнувшись, он медленным шагом направился за ней. И увидел Рукию в ее пустом классе, сидящую на подоконнике и смотрящую в окно. Судя по ее виду, она была в глубокой задумчивости. Пользуясь моментом, Джагерджак осторожно подкрался к ней и прошептал на ухо: — Не боишься упасть? — и поцеловал ее в щеку. — Гриммджо? — она удивленно посмотрела на парня, не ожидая его здесь увидеть. — Я увидел тебя в нашем блоке, решил, что ты меня искала, — прошептал он брюнетке в губы. — И вот, я здесь, — и Гримм накрыл ее губы жадным поцелуем. Рукия хотела сказать, что приходила не к нему, но, отстранив парня от себя, сказала: — Перестань, нас могут увидеть. — Плевать, здесь же никого нет, — и опять начал целовать Рукию. Но Джагерджак ошибся. Только что около двери появился Ичиго и увидел их вместе. Он узнал от Тосиро, что приходила Рукия, поэтому-то и оказался здесь. — Нам нужно поговорить, — снова отстраняя Гримма, сказала Рукия. Ичиго скрылся за дверью. — О чем? — Джагерджак стал серьезным. — Что это было? Сегодня утром. Какого черта ты меня чуть не прибил? — Рукия, брось, рядом же был Куросаки. Он бы точно не пропустил мимо себя мяч, — спокойно, как ни в чем не бывало ответил он. — Ты идиот! Это не значит, что тебе позволено делать все, что вздумается, когда рядом со мной Ичиго! И хватит так к нему относиться, он мне как брат, уважай же моего брата. — Прости меня, Рукия. Я, и правда, полный кретин. Я люблю тебя, и я сам не свой, когда вижу тебя с Куросаки. Прости, — выдохнул он уже в ее шею и начал покрывать ее поцелуями. Потом Джагерджак начал целовать ее губы, и Рукия ответила, зарываясь пальцами в его мягких волосах. Девушка по какой-то причине не стала противиться его влиянию. Она про себя отметила, что волосы у Ичиго такие же мягкие. Гримм положил ладонь на коленку Рукии и направился вверх по бедру, чуть задирая школьную юбку. — Черт, что ты со мной делаешь! — прошептал он хриплым голосом. — Я хочу тебя, Рукия. Здесь, сейчас. Будь моей, — у Ичиго потемнело в глазах, он был на грани того, чтобы наброситься на этого типа и заставить убрать от Рукии мерзкие руки. Но он не мог. Не мог из-за Рукии. — Гримм, остановись, — убирая его руки с груди и бедра, прошептала она. — Не здесь и не сейчас, — глубоко дыша, произнесла Кучики. — Когда? Давай после школы у меня, — пылко выдохнул Джагерждак ей в губы. — Ты не понял, мы уже разговаривали на эту тему. Я еще не готова заниматься этим с тобой, — его голубые, как морская волна, глаза сверкнули, губы сжались, показывая его напряжение. Опять те же слова. Его терпению пришел конец. Гримм наклонился к уху Рукии и недовольно прошептал: — Значит, ты только с Куросаки можешь кувыркаться? — эти слова ударили острым кинжалом по ее сердцу. Глаза застилала пелена, и она, вскочив с подоконника, дала пощечину Гриммджо.  — Ты самая последняя сволочь, которую я когда-либо знала, — ее лицо стало совсем бледным. — Я ненавижу тебя за твои слова, Гриммджо Джагерджак! — и убежала, оставляя Грима в пустом классе. Он ударил кулаком по подоконнику и склонил в гневе голову. Через несколько минут после немого исступления он поднял голову и твердо, с уверенностью прошептал: — Это еще не конец. Ты будешь моей, Рукия Кучики! — и вышел прочь из класса.