Не по правилам

Рукия сидела на диване и переводила объемную статью на английском. Это было ее домашним заданием. Дописав последнюю строчку, она хлопнула ручкой по учебнику и сдула с лица выбившуюся прядь волос. Выгнулась в спине и провела ладонью по затекшей шее. Все-таки если полтора часа без отдыха переводить текст в неправильной позе лотоса, это может пагубно сказаться на состоянии здоровья. Голова гудела и, несмотря на то что было только четыре часа дня, ей уже хотелось спать. И скучный текст тому не был причиной. Ей нравилось переводить, изучать английский. Рукия даже решила в будущем сдавать этот предмет на экзамене в выпускном классе, чтобы учиться на лингвиста. Дело было в другом: постоянные бессонницы и переутомление. Под конец учебного года учиться было труднее, что вполне оправдывали множество зачетов, контрольных и пробных экзаменов у выпускников. На лестнице послышались шаги. Ей не нужно было поворачивать головы, чтобы догадаться, что это спускается Ичиго. Кстати, вот вторая причина ее бессонницы. Почти два месяца мучений. — Еще сидишь? — спросил он. — Уже закончила, — не повернувшись, ответила она. Куросаки вздохнул и направился в кухню. Теперь такое немногословное общение у них вошло в привычку. Когда засвистел чайник, Рукия поднялась с дивана. Ей было необходимо выпить кофе, дабы вернуться из полусонного царства. На кухне, к ее огорчению, был только Ичиго, который стоял, прислонившись к тумбе. Куда же делся Иссин, который собственно и поставил чайник на плиту, было загадкой. И все, что чувствовала девушка на данный момент — неловкое стеснение. Поставив на стол чашку, бросив в нее ложку растворимого кофе и три кусочка сахара, залила кипятком. Все это время на спине чувствовала наблюдающий взгляд карих глаз. Не выдержав, она развернулась, недовольно сверкнув глазами. — Хватит на меня смотреть! Раздражает. — Ты сегодня опять уйдешь, ведь так? Рукия отвернувшись, ничего не отвечает. Снова в груди давит от его пронзительных глаз. И снова она чувствует, как задыхается от безысходности. Сегодня звонила Тацуки, сказала, что уезжает с родителями к тете на несколько дней. Планы Рукии рухнули, надежда на то, что снова переночует у подруги, исчезла. Куросаки-сан скоро уйдет на дежурство, и дома совершенно не хотелось оставаться. Ичиго, не получив ответа, еще пуще хмурится. На нем тоже сказались эти два месяца холодной войны. Подрался несколько раз, причем драку затеял парень из параллельного класса, которого, якобы, бросила из-за Куросаки девушка. Также снизилась его успеваемость. И к предстоящему пробному экзамену ему приходилось готовиться до ночи, поэтому времени на девушек совсем не было. Все это сыграло с ним злую шутку: Ичиго стал раздражительным, бледным, под глазами можно было часто увидеть синяки из-за плохого сна. — Ичиго, — в проходе оказался Куросаки-старший, — посмотри, какой лучше? — мужчина протянул в руках два галстука. — Времени уже нет, опаздываю. Ичиго, безразлично пожав плечами, ответил: — Серый. — Мне кажется, темно-синий больше подойдет, — вставила свое слово брюнетка. Иссин, улыбаясь, подлетел к ней и поцеловал в макушку. — У моей дочки хороший вкус! — видимо, он заметил, что у ребят какие-то проблемы, судя по тому, как они прожигали друг друга глазами. Меж двух огней ему даже как-то жарко стало. — Что я вижу?! Мои дети опять поссорились. Не хотите сказать, в чем дело? Рукия пожала плечами, сделав невинную мордашку, а Ичиго, заиграв желваками, молча вышел из кухни. Он точно когда-нибудь сорвется. Иссин, хмыкнув, улыбнулся. — Как бы дело до урагана не дошло, — выходя следом за сыном, вздохнул тот. — Как дети малые. Допив кофе, Кучики вымыла чашку и поднялась в комнату. Настроение было хуже некуда, и голова все еще болела. Схватив со стола плеер и наушники, она поспешно натянула легкую куртку и обула любимые кеды. Хотелось уйти незамеченной. Но как на зло, выбежав из комнаты, столкнулась с грудью Ичиго. Потирая ладонью лоб, она молча обошла его. — Рукия, — его голос остановил ее, — не задерживайся допоздна. Как будто пропустив все мимо ушей, девушка не спеша спустилась вниз, мысленно посылая заботливого брата на все четыре стороны. Куросаки смотрел ей вслед прожигающим взглядом. Было непонятно, почему он все еще стоял на месте и не пытался остановить сестру. А ведь всякому терпению приходит конец. На улице была весна. Качнувшись на качелях, Рукия вдохнула полной грудью. Воздух был наполнен волшебным ароматом розовых цветков сливы, которой был засажен весь парк. И брюнетке хотелось раствориться в нем, скрыться от всяких проблем, а в первую очередь — от Куросаки. Она так сильно задумалась, что не заметила, как сзади кто-то подошел и закрыл ладонями глаза. И это были мужские ладони. — Кто это? — ей не ответили. — Ичиго? — вряд ли, но попытаться можно было. — Не угадала, — убрав ладони и чуть наклонившись к ее уху, улыбнулся парень. — Дай угадаю, — улыбнулась Кучики, — ты репетируешь роль маньяка? Пристаешь к девушкам по середине белого дня и до смерти пугаешь их, как меня. Или это только для меня такая честь? — Я не виноват, что ты такая смелая. Обычно девушки начинают визжать как ненормальные, иной раз еле живым остаешься. А тут ты. Кстати, чего сидишь, скучаешь? — Хицугая, с чего ты взял, что я скучаю? — приподняв бровь, поинтересовалась она. — Музыка — мой друг, — бросив взгляд на наушники, парень сел на другие качели. — По тебе видно. Чего опять случилось? — Все воюю с Ичиго, — Рукия грустно улыбнулась. — Да у вас с ним общие симптомы, — хмыкнул Тосиро. — Какие еще симптомы? — нахмурилась она. — Идиотизма. Хочешь, чтобы дальше объяснял? — Не стоит, — опустив голову, выдохнула девушка. — А знаешь что, Кучики? Пошли в кафе, — прищурив один глаз, с улыбкой предложил Хицугая. — Я без денег. — Угощаю, — он встал и предложил ей свою руку. - Ну, так что? — Хорошо. Тогда с тебя мороженое, — она положила в его ладонь свою, — с темным шоколадом. — Без проблем, сладкоежка, — усмехнулся Тосиро. Рукия шла не по тротуару, а по бордюру, при этом держась за плечо парня. Мимо проезжали машины, проходили люди. А Тосиро все что-то рассказывал, только она не слышала его. «Не задерживайся допоздна», — сказал ей Ичиго. Что же он чувствовал каждый раз, когда она не ночевала дома? Рукии было плевать, ведь за все время он так и не пробовал извиниться. В итоге у обоих все внутри кипело и бурлило от злости друг на друга. В кафе было мало народа. Положив в карман наушники, Кучики уткнулась лицом в скрещенные на столе руки. Заказав апельсиновый сок и две порции мороженого, Хицугая откинулся на спинку стула. — А что, дома уже не высыпаешься? — с насмешкой хмыкнул он. — И вовсе я сюда не для этого пришла, — буркнула брюнетка, а потом подняла голову. — Просто я… Да, неважно. Им принесли заказ, и Рукия начала поглощать свое любимое лакомство. Горло обдало приятным холодком, а на губах чувствовался вкус шоколада. В этот момент она была счастлива. — Исида не звонил? — как-то неожиданно спросил Тосиро. Рукия тяжело проглотила мороженое. — Нет. И вряд ли будет, — настроение вновь упало. — В вашей команде теперь не так много стоящих игроков. — Ну, еще остался Ясутора. Да и Грим за ум взялся. Только его все еще бесит, что я капитан команды. Правда, не так сильно по сравнению с тем, когда им был Куросаки, — еще одна неприятная тема для Кучики. — Баскетбол уже не тот, — нахмурившись, негромко произнесла она. Не было желания продолжать этот разговор. Доев остатки мороженого, Рукия выпила сок, и они с Тосиро вышли на улицу. — Ну, все, Кучики. Я свой долг выполнил. — Долг? — удивленно заморгала она. — Какой еще долг? — Помочь избавиться тебе от плохого настроения, балда, — закатил он глаза. — Сам такой, — надулась Кучики. — Но спасибо за мороженое. — Не за что, — улыбнулся Хицугая. — Передавай привет Куросаки, — махнул рукой и направился по тротуару. — Сам передашь завтра, — крикнула она ему вдогонку. — Ах, да. Я совсем забыл, — остановившись, он повернул голову. — Милые бранятся… — Кретин, — резко развернувшись, Рукия перешла улицу и свернула за угол. Кучики бродила по городу, заходила в магазины и, устав, отправилась в библиотеку. Сегодня, к ее счастью, она работала до вечера. Но и книги тоже скоро наскучили. Когда брюнетка взглянула на часы, было семь. Пришлось отправиться в парк. Вернувшись все к тем же качелям, достала плеер, впихнула наушники и под музыку начала медленно раскачиваться. Кто-то гулял с собакой, кто-то целовался на лавочке, и только Рукия чувствовала себя никому не нужной и всеми забытой. Будто ее и не замечали. А как бы хотелось снова дурачиться вместе с Ичиго, смеяться и шутить над ним. Но время было упущено. Совсем скоро он переедет жить в город. Ичиго оторвал взгляд от учебника биологии и посмотрел в окно. Кроваво-алый закат пробивался сквозь тучные облака и касался веток деревьев. Наступил вечер, а ее все еще не было дома. Снова опустил взгляд, углубляясь в чтение. Митоз, мейоз и амитоз. Прямое и непрямое деление клеток. — Черт! — учебник с шумом впечатался в дверь. Все мысли крутились вокруг сестры. Запустив пальцы в волосы, он склонил голову и прикрыл глаза. — Пора заканчивать этот цирк, — непонятно для кого сказал. Снизу послышалось, как хлопнула входная дверь. Куросаки выскочил из комнаты и остановился на лестнице. — Отец?! Ты чего пришел? — А что тебя удивляет? — пара отцовских глаз внимательно рассмотрели сына. — Прежде чем уйти, я, кажется, понятно объяснил, что у меня встреча со спонсорами. Ты где был в это время? — Извини. Наверно, из головы вылетело, — вздохнул, взъерошив волосы, рыжий. — У вас тут все нормально? — рассматривая растрепанного парня, с подозрением спросил Иссин. — Опять с Рукией воевали, когда меня не было? — с каким-то другим смыслом был задан вопрос. Явно глава семейства подумал не о том. — Она с Тацуки, — сухо отозвался Ичиго, поднимаясь на второй этаж. Он чувствовал легкое раздражение. Из комнаты Рукии послышалась мелодия. Это звонил ее телефон. Куросаки от удивления резко распахнул дверь. Но самой девушки не было. — Дура упрямая! Телефон оставила даже, — нахмурился он и зашел в комнату. — Тацуки? Интересно, — хмыкнул и нажал кнопку «принять». То, что он узнал, вывело его окончательно. Поспешно спустившись вниз, накинув куртку, Ичиго крикнул отцу: — Я на улицу, — и хлопнул дверью, прежде чем смог услышать, как старший Куросаки советовал захватить с собой зонтик. Погода на улице испортилась. Весенний ветер бил в лицо, поднимая с асфальта сухую пыль. На небе собрались тяжелые облака, от чего потемнело еще сильнее. На площади начали зажигаться фонари, а скамейки все пустовали. Тут ее не было. Ощутив, как с неба начали срываться капли, разбиваясь о щеку, Ичиго побежал в парк. К счастью, до него было рукой подать. Дождь ударил с новой силой. Приходилось изредка закрывать глаза, бежать становилось все труднее. Сквозь пелену дождя он заметил тонкую маленькую фигурку. Она не спеша, будто не замечая дождя, двигалась ему навстречу. — Рукия! Фигура остановилась. Ичиго кинулся вперед. — Ты что творишь, дура?! — настигнув ее, закричал и вцепился в ее руку, потащив за собой. Но она вырвалась. - Нет, ты серьезно? — он недоуменно уставился на брюнетку. От сбитого дыхания его грудь часто вздымалась. С ее волос так же, как с его, стекала вода. — Так и собираешься торчать по дождем? Отец дома волнуется. — Но он же… — Нет, не дежурит. Рукия, — Ичиго взял ее за руку, — хватит вести себя как ребенок, пойдем домой. Я устал от твоих выходок, в конце концов! — А я не устала?! — сорвалась она на крик. — Я не устала от тебя? — дождь хлестал по щекам. Кеды промокли, и она переступила с ноги на ногу. — Да ты достал меня, Куросаки! — из глаз потекли слезы. — Два месяца прошло, а ты так и не извинился. Не пытался даже. И это нормально, да? Думаешь, это меня не задело? — ее крик смешивался с шумом дождя. Водяные капли звонко стучали по асфальту. — Я не считаю нужным просить прощения за тот поступок, — сдавленным голосом ответил Куросаки, приблизившись к Рукии. — Да? А то, что сделал больно, за это тоже не хочешь извиниться? — успокоившись, дрожащим голосом, спросила она. Сердце, казалось, вот-вот разорвется в клочья. Ичиго широко раскрыл глаза, понимая, какую совершил ошибку. — Прости меня, — опустив голову, говорит он. — Прости, что причинил боль. — Может быть, уже простила, — сделала паузу, прислушиваясь к дождю. — Но знаешь? Ведь мне от этого не легче, — убирает с лица прилипшую прядь и заправляет ее за ухо. — Чего ты хочешь? — встряхнув ее за плечи, Куросаки сорвался на крик. — Хочу, чтобы все стало, как прежде. Но этого же не будет, так? — скорее не в вопросительной форме, а в утвердительной. Ичиго, порывисто вздохнув, притянул Рукию к себе и крепко обнял. То, что сейчас происходило с ними, можно было назвать злым роком. Уткнувшись лицом в ее мокрые волосы, он еще ближе прижал ее к себе. — Это просто невыносимо, — целует в лоб, — невыносимо ругаться с тобой. С тобой, — снова целует в лоб и чувствует, как ее ручки обвиваются вокруг него, — можно с ума сойти. — Сам виноват, дурак, — спрятав лицо за его курткой, выдыхает Рукия. Сейчас она понимает, как сильно скучала по нему и его прикосновениям. — Теперь пойдешь домой? Ты и я промокли до нитки. — Пойду, — согласилась Кучики, заглядывая ему в глаза. И Ичиго, прижимая к себе Рукию, словно пытаясь укрыть от дождя, быстрым шагом направился к выходу из парка. По асфальту текли крупные ручьи, кеды совсем промокли, и Рукия остановилась, чтобы снять их. — Ты что делаешь? — Ичиго, они совсем промокли. Мне неудобно в них, — стянув с себя обувь, она пошла босиком. — Только не так, — он остановил ее за руку. — Залезай на спину, — и немного присел. Рукия, издав смешок, повиновалась, обвивая его шею руками. Куросаки обхватил руками ее бедра, а она поблагодарила судьбу, что надела не юбку, как хотела, а джинсы. - Ну, поехали, — выдохнул парень и пустился в бег. Он слышал, как за спиной тихо смеется она. После душа, сидя на постели Ичиго, брюнетка дожидалась самого хозяина комнаты. Дверь распахнулась, в проеме появился Куросаки. С его плеча свисало полотенце, на нем были только боксеры. — Я сейчас приду. Отец поставил чайник, скоро будем пить чай. Рукии стало непонятно, отчего он так довольно улыбался, но, глядя на него, на ее лице незаметно расцвела улыбка. — Хорошо, — шепотом отозвалась девушка. Легла, уткнувшись носом в его подушку и, вдыхая родной аромат, закрыла глаза. — А вот и чай, — заваливаясь в комнату с подносом, Ичиго запнулся, когда услышал тихие посапывания. — Заснула, — прошептал он и, поставив тихонько на стол поднос, выключил свет. Осторожно забравшись на постель, Куросаки натянул на них одеяло и, пробежавшись пальцами по ее щеке, прикоснулся к тому месту губами. — Спокойной ночи, — прошептал на ухо и обнял Рукию, притягивая к себе и зарываясь лицом в ее волосах. Два месяца мучений кончились. Теперь он мог спокойно заснуть с улыбкой на лице.