***
— Ну, Ру-кии-яя! — отчаянно взывала Момо к подруге, идя за ней по коридору. — Ты меня слышишь? — Да, Хинамори, я тебя слышу, — Рукия поморщилась, прочищая ухо. — Да что с тобой сегодня? — шатенка обогнала Кучики и встала перед ней, пристально разглядывая ее лицо. — Что? — Рукия, следя за ее взглядом, приложила ладошку к щеке. — Ты болезненно выглядишь. Знаешь об этом? — Я в порядке, — Рукия закатила глаза, присела на подоконник, забираясь на него с ногами, и обхватила руками колени. — Тогда почему ты не занималась на физкультуре? И на философии не писала лекцию? — не отступала Хинамори, чем вызвала раздраженный вздох подруги. — У меня болит живот. Довольна? — ответила брюнетка, устало растирая виски. — Вот! Я же говорила! Ты действительно выглядишь неважно, — Момо уселась рядом и посмотрела в окно. — Спасибо за комплимент, — Рукия изобразила подобие улыбки. — Сегодня опять пасмурно, — заметила Хинамори. — Да, — Рукия посмотрела на небо и вздохнула. Отчего-то в груди создавалось ощущение тяжести. Неожиданно сердце укололо тупой болью, и она на левой груди сжала ткань свитера. — Да что за? .. — Что? — глаза Момо непонимающе рассматривали Рукию. — Ничего, мне, наверное, показалось, — опустила руку и вновь посмотрела на небо. Оно с каждой минутой становилось более унылым. — Рукия? — Да? — А у тебя уже был первый раз? — внезапно Момо перешла на шепот. — Эээ, — Рукия немного спасовала перед неожиданным вопросом. Хотела соврать, но подумала, что это ни к чему. - Да, но с чего такой интерес к этому? — И как это было? — Хинамори задумчиво посмотрела на улицу, что удивило Рукию. — Ну, я представляла себе это хуже, — Рукия пожала плечами. Потом ухмыльнулась. — Это ты из-за Кэнсэя интересуешься? Быстро вы… — Рукия, это не поэтому. Я просто хотела знать, — прикрыла глаза, — каково это. Когда все происходит само собой, — сжала руку и вздохнула. — Хинамори, я не понимаю… — остановилась, когда мимо них прошла группа старшекурсников. — А понимать нечего, — она замотала головой и невесело улыбнулась. — Я уже не невинна. Случилось все не по моей воле. И на улице было так же пасмурно, как сейчас. Поэтому в голову лезут плохие мысли и мне тяжело таить все в себе. — Это ужасно, — Рукия прикрыла ладонью рот. В глазах защипало. — Зачем ты рассказываешь это мне? — Очень тяжело жить с этим. И, может быть, я эгоистка, но мне захотелось поделиться с тобой, — подняла на Рукию глаза и прошептала: — Извини. — Когда это произошло? — не своим голосом спросила Кучики. — Мне было пятнадцать, и произошло это в детдоме, — Хинамори уходила в себя, в свои воспоминания. Глаза ее были рассредоточены. — Три года я жила в страхе рассказать о случившемся. И три долгих года были для меня ужасной пыткой. — Но почему ты никому не рассказала? — Рукия взволнованно ждала ответа. Перед ней сидела уже не та беспечная девочка, которой казалась раньше. — Я боялась его. Он дал понять, что, рассказав о случившемся хоть кому-то, сделаю хуже себе. Что больше не тронет и пальцем, если буду молчать. И я молчала. Но продолжала жить в страхе, что это случится вновь, — отвернулась к окну и обхватила себя руками. — Я хотела сбежать. Но у меня не было на это решимости. Рукия ничего не сказала, приходя в себя после услышанного. Было ли бездействие Хинамори правильным? Нет, Рукия не считала, что Момо нужно было сбегать из детдома. Ей просто нужно было рассказать. Никто не смог бы после этого прикоснуться к ней. Ее детская наивность привела к страданиям. Но так или иначе, Рукия не могла поставить себя на место Хинамори. Будь Рукия на ее месте, если бы ситуация была безвыходной, она бы убежала и сделала все возможное, чтобы тот урод поплатился за свой поступок. — Рукия? — о чем-то вспомнив, Момо снова обратила взгляд на брюнетку. Та вопросительно посмотрела на нее. — А у тебя это было по любви? — Да, — Рукия слабо улыбнулась, — я люблю его. — Его — это Ичиго? — Момо улыбнулась, прогнав плохое настроение, и подалась вперед. — Я так и знала, что между вами что-то было, — постучала пальцами по подбородку. — Ты ошибаешься, — Рукия прислонилась головой к оконной раме, — тогда между нами еще ничего не было. — О, даже так, — Момо подперла рукой щеку. — И когда же до вас дошло, что от вас идет переизбыток флюидов? — Что? — Рукия поперхнулась воздухом. — Переизбыток флюидов? Момо, да ты мастер выбирать выражения. Не пошло и со вкусом, — усмехнулась и покачала головой. — Когда ты сказала, что вы очень близкие друзья, я уже понимала, что это не так. Дружбы между парнем и девушкой не бывает. И кто бы что не говорил, это на самом деле так. — Я знаю, — Рукия опустила глаза, и улыбка на ее лице померкла. — В детстве, помимо Ичиго, я дружила с его другом. И эта дружба ни к чему хорошему не привела. Он любил меня. И ревновал. А я… была глупой, потому что позволила ему полюбить себя. В итоге, от нашей дружбы не осталось ничего, кроме ненависти. И так всегда, — горько усмехнулась, — либо все портят они, либо - ты. Третьего не дано. — А что насчет Ичиго? — вдруг спросила Момо. Рукия поняла, к чему она клонит. — С ним все не так. Это похоже на то, будто бы я любила его всю жизнь. Я просто чувствую его. Я не знаю, очень сложно объяснить, — немного покраснела и с искрящимся взглядом посмотрела на Хинамори. — Что-то вроде любви к родителям, только намного, — подняла голову и прищурилась, — намного глубже. Она настолько поглощает, что временами боишься утонуть. Но если не будешь тонуть в этих чувствах, останется пустота. И все равно я не могу достаточно тонко описать все, что чувствую. Только, — тут она насупилась и подняла руки, — не думай, что я помешанная! — Тебе, Рукия, повезло, — Момо, улыбаясь, прикоснулась к ее руке. — И пусть у вас все будет хорошо. — Спасибо, — Кучики благодарно пожала ее руку. В кармане зазвонил телефон, и она, вздрогнув от неожиданности, поспешила ответить на звонок. - Да, я слушаю, Куросаки-сан… Стоп, я не… Он что? .. Хорошо, ждите! — отключилась и, схватив сумку, спрыгнула с подоконника. — Рукия, что случилось? — Момо спрыгнула следом. — Куда ты? — Не сейчас! Все потом! — крикнула Рукия, убегая все дальше. Она была очень взволнована. Теперь можно было дать объяснение этой ноющей боли в груди и странному предчувствию.***
Ичиго с разбега упал в бассейн и обрызгал сидящего на бортике Кэнсэя. Тот стряхнул с волос брызги и угнетающим взглядом проследил за рыжим. Стянул у рядом сидящего парня маску и нацелился ей на голову Куросаки, который в следующую секунду в очередной раз убедился в меткости друга. Резким движением швырнул эту маску назад и заорал: — Слышь, ты у меня в печенке уже сидишь! — Куросаки, — Мугурама оскалился, — ты чего расшумелся? — Не прикидывайся тупорылым индюком, Кэнсэй! — Ичиго взмахнул рукой и резким, четким движением провел по поверхности воды. Блестящие брызги обильной волной усыпали ухмыляющегося парня. — Ну, Ичиго, тебе трандец, — предостерегающе-спокойно прошипел он, стягивая с себя темную борцовку. — О, спускайся сюда, и мы поговорим, — Куросаки показал большой палец. Кэнсэй размял плечи, подошел к краю бассейна и, сложив руки ладонями вместе, оттолкнулся и погрузился в воду. Прошло мгновение, прежде чем он оказался рядом с Ичиго и утащил его под воду, захватив рукой за шею. Ичиго не растерялся и врезал локтем по ребрам друга. Тот даже не ослабив хватку, прижал Куросаки ко дну и надавил ему на грудь своим коленом. В Ичиго проснулся какой-то демон, и он изогнул губы в устрашающей ухмылке. Схватил руку друга и вывернул ее, протягивая за голову. Кэнсэй выдохнул, сморщившись от боли, и убрал ногу с груди Ичиго. Тот отпустил руку Кэнсэя и вынырнул. Его примеру последовал и Мугурама. — А ты делаешь успехи, Куросаки, — выдохнул он, разминая руку. — Молодец, — улыбнулся уголком губ. — Не хочешь объясниться? — Ичиго заправил на лоб прилипшие пряди волос. — В чем? — Кэнсэй изогнул удивленно бровь. — Зачем ты записал меня в эту долбаную секцию? — рыча, Ичиго снова окатил друга новыми брызгами. — За надом, друг, — вздохнул Мугурама, похлопав Ичиго по плечу. — Ты сам на себя не похож в последнее время. И, может быть, это не мое дело, но какого хрена у вас происходит с Рукией? — Разве не видно? — Куросаки ухмыльнулся. — Я тебя не узнаю, — Кэнсей опустил руку с его плеча. — Когда такие отношения для тебя стали что-то значить? Или тебе стало скучно, и ты решил переключиться на сводную сестру? — Кэнсэй, черт возьми! — Ичиго взмахнул рукой. — Она мне не сестра! В чем проблема? — В том, что тебе нужно разобраться в себе, — Мугурама отвернулся от Куросаки. — Не надо приучать ее к тому, чего, скорее всего, нет. Или… до тебя дошло, что, кроме похоти, в тебе есть и другие чувства? — Я никогда так, как думаешь ты, не относился к Рукии, — Ичиго помрачнел. — Но, признайся, ты хочешь ее? — Кэнсей обернулся через плечо. — К чему ты клонишь? — Просто хочу, чтобы ты не накосячил, — пожал плечами. — Ты же любишь ее? — Я… Рукия?! — в дверном проеме появилась растрепанная брюнетка. - Эй, Рукия! — он замахал руками, и она, заметив его, пробежала через весь зал. — Что случилось? — Ичиго положил ладони на бортик и, подпрыгнув, присел на край бассейна. — Ичиго, — Рукия серьезно посмотрела на парня; ее глаза лихорадочно блестели, — нам нужно домой. И чем быстрее, тем лучше.***
В областной больнице города Каракура. Из кабинета главного врача доносился глухой звук звонившего телефона. Иссин расслышал его еще в дальней палате при осмотре больного. Прикрыв за собой дверь, он подошел к столу, поднял телефонную трубку и услышал приятный голос медсестры, который сообщил, что хотят видеть главного врача. — Пусть зайдут, — ответил он и положил трубку. Оперся на край стола и стал ждать. Буквально через пару минут без стука в кабинет вошли Ичиго и Рукия. Первый уже с порога начал свой допрос. — Отец, не хочешь объяснить, в чем дело? — взмахнул руками в вопросительном жесте, игнорируя Рукию, пытавшуюся удержать его за плечо. — Зачем звонить Рукии и говорить такое? Это он тебя попросил? — нахмурился и зло сжал кулаки. — Ичиго! — Рукия дернула парня за руку. — Пойдем, — Иссин выпрямился и подошел к двери. — Сейчас все увидишь. Ичиго и Рукия перекинулись взглядами, в которых отражалось смешанное чувство недоверия и легкого страха. Потом посмотрели на Иссина и вышли за ним следом. Ичиго боролся с противоречивыми чувствами. Он знал, он понимал по одному лишь взгляду отца — он не врет. Около палаты Рукия взяла Ичиго за руку. Он почувствовал ее вспотевшую ладонь, но только крепче сжал ее в своей руке. Ведь и самому было страшно переступать порог. Но дверь открылась, в лицо ударил яркий свет, и Иссин сделал шаг назад, пропуская их. На больничной койке лежал, не двигаясь, бледнолицый парень. Рукия крепче сжала ладонь Ичиго. Он же даже не посмотрел на нее, переводя взгляд с больного на отца. — Он без сознания? — После реанимации, — ответил мужчина. — Он приходил в себя. Его состояние нестабильно, и нельзя предположить, когда он очнется в следующий раз. — Что случилось? — упавшим голосом спросила Рукия. — В два часа ночи поступил звонок. В клубе произошла драка. Его привезли по скорой в бессознательном состоянии с острой интоксикацией. Обследование выявило цирроз печени. Судя по всему, он до этого нигде не наблюдался. Его прооперировали, теперь остается ждать. Сейчас он очень слаб. Мы сделали все, что могли, — Куросаки-старший серьезно посмотрел на сына. — Я хотел, чтобы вы… — Что ты хочешь сказать? — Ичиго повернулся к отцу, отпустив руку Рукии. — Ничего. Я ставлю вас перед известностью. Не ждите чуда, готовьтесь к худшему, — хмуро сообщил Иссин и взглянул на побледневшую Рукию. — Ты слишком резок, — Ичиго хотел оградить Рукию от такого разговора. — Нельзя было? .. — Ты сам знаешь, что нет, — вздохнул Иссин и опустил голову. — Оставайтесь здесь. Я сообщил медсестре, что вы будете здесь, — засунул руки в карманы брюк и вышел из палаты. Рукия и Ичиго стояли в полном молчании, захваченные собственными мыслями. Иссин не хотел обнадеживать их. Был ли он прав? Ведь провалившаяся надежда ничуть не лучше суровой реальности. Просто в первом случае боль от осознания чего-то ужасного настигает волной. Внезапно, резко и мучительно больно. Во втором же случае эта боль только начинает зарождаться внутри. И все равно наступает тот самый момент, когда самая последняя, ничтожная частичка надежды рушится на глазах, и тогда не убежать. «Для чего нужна честность? — думала Рукия. — Чтобы приносить людям боль, — про себя отвечала она. — Но для чего тогда существует ложь, если и она не спасает от боли?». — Никогда не думал, что мы встретимся вновь при таких обстоятельствах, — по комнате пронесся хриплый, слабый голос с насмешкой. — Гримм? — Ичиго резко повернулся на голос. — Чего такой бледный, Куросаки? Тебе моя The Best история понравилась? — Ты все слышал? — Ичиго подошел ближе и с сожалением посмотрел на бывшего друга. — Не делай такую рожу, и так желудок слабый, — ухмыльнулся Джагерджак. Ичиго опустил голову, заиграв желваками. — Посмотрели, валите! Не угнетайте свою жизнь. — Может быть, хватит?! — с чувством раздражения прошипел Куросаки. — Хватит строить из себя конченого ублюдка! — и Гримм, и Рукия широко раскрыли глаза. — Ты не в том положении, чтобы вести себя сейчас как последняя сволочь! И не заставляй меня выражаться при Рукии, — он поднял голову и в упор посмотрел в ледяные голубые глаза. — Обласкал, — Гриммджо растянул губы в улыбке, — я под впечатлением. Как думаешь, — он прикрыл глаза, ощущая тошноту, — я бы тебя уделал, попадись ты мне на пути? — Я бы не позволил тебе, — хмыкнул Куросаки. — Ты изменился, Ичиго. Маменькиного сынка больше нет? — Как видишь, — Ичиго слабо улыбнулся. — Хорошо, — Джагерджак вздохнул. — Знаешь, мне чертовски странно говорить это вслух, но я жалею. Жалею о том, что было. И лежа здесь, я вспоминал наше детство. Здорово было, не правда ли? — Поздно ты задумался над этим, друг, — Ичиго сощурил глаза. Ему было больно смотреть на Гриммджо. — Лучше поздно, чем никогда, — усмехнулся тот. — Слышал об этом? И это, для особо одаренных, была жалкая попытка попросить прощения. Так что, войди в положение. — Лучше ты выходи из него, — через силу улыбнулся Ичиго. — Я простил тебя еще после ухода из команды. — Придурок, — прыснул Гримм, —, а я все мучился до последнего. Нельзя было дать мне знать? — Тебе было полезно, — ответил Куросаки. - Мир? — улыбнулся и протянул руку. — Так делают только девчонки, — Гриммджо закатил глаза, но все-таки протянул свою руку. - Мир, — выдохнул он и присел. — А что насчет тебя, — его взгляд устремился на брюнетку, — Рукия? Она обошла Ичиго и присела на краешек койки. С опущенными плечами она казалась еще меньше и слабее. Просто сидела какое-то время, не говорила ни слова и смотрела на свои руки, сжимающие края юбки. А потом тихо сказала: — Ты такой придурок, Гриммджо. Хуже, чем Ичиго, сколько раз я бы не говорила ему это, — грустно усмехнулась. - Ну, почему? Почему именно ты, — подняла на него глаза и чуть не расплакалась. В его холодном море пробежала тень нежности, — всегда заставляешь меня страдать? Почему каждый раз, когда мне становится так страшно за тебя, — в глазах начинало щипать, — ты ведешь себя как бездушная скотина? Почему, когда мне хочется реветь навзрыд, ты, идиот, улыбаешься как сумасшедший? И сейчас я схожу с ума от этого, а ты сидишь, будто ничего не происходит! — Ты всегда переживала за нас двоих, — улыбнулся Джагерджак. Желудок болел, и от этой боли темнело в глазах. — Прости меня, что вел себя как последняя сволочь. Я тысячу раз мысленно просил у тебя прощения. Ведь знаешь, от любви у всех по-разному сносит крышу. Я так и не научился жить со своей любовью к тебе, — дотронулся до ее щеки и заметил, как Рукия вздрогнула. — И сейчас я тебя люблю, — прошептал он. — Только мне уже не больно, — опустил руку, и Рукия сорвалась с места и выбежала в коридор, хлопнув дверью и прижавшись к холодной стене. Слезы душили ее, перед глазами был плотный туман. Казалось, она вот-вот задохнется от тяжести, сдавившей легкие, и от боли, разрывающей сердце. Она не смогла сдержаться. А Гримм не любил видеть ее слезы. В восемь часов вечера Гриммджо не стало. Рукия сидела на старом диване и дрожащими пальцами сжимала кружку с настоем трав. Она шмыгала носом и периодически запястьем вытирала его. Ее покрасневшие глаза не выражали никаких эмоций. Слезы высушили ее, и теперь она бессмысленно смотрела в одну точку. Перед глазами маячили его голубые глаза, смотрящие на нее с нежностью и отчаяньем. Его растрепанные голубые волосы и нахальная улыбка. И теперь его нет. Из кухни вышел Ичиго и сел рядом. Рукия не пошевелилась. Он вздохнул и прошептал, накрывая ее руку своей: — Рукия, это нужно выпить, — на что получил отрицательный жест головой. — Совсем чуть-чуть, — поцеловав ее в висок, поднес кружку к ее губам, и она, соглашаясь на это «чуть-чуть», сделала три крошечных глотка. На лестнице послышались шаги. В гостиную спустился Куросаки-старший. На лице его читалась усталость, и глаза его были слегка прикрыты. В руках он держал телефон и, судя по всему, собирался сообщить что-то совсем неприятное. Ичиго понял это и просто спросил: — Что сказали? — Его забрала дальняя родственница. Тетка его погибшего отца, — сообщил Иссин, присаживаясь в кресло рядом с детьми. — Мы можем попрощаться с ним? — тихо спросила Рукия, подняв голову. Иссин, прикрыв глаза, отрицательно покачал головой. — Эта женщина приехала из Киото. Их семейная могила находится именно там. Вы сами понимаете, что для этого нужно время, — ответил он. — Да, я понимаю, — Рукия кивнула головой, отдала кружку с травяным отваром Ичиго и поднялась с дивана. — Мне нужно прилечь, — слабым голосом произнесла она и направилась в сторону лестницы. Ичиго было хотел последовать за ней, но рука отца остановила его. — Позже. Сейчас пусть побудет одна. Она зашла к себе в комнату и легла на постель. На улице только-только начало смеркаться. На небе зажигались первые звезды. Подходил конец апреля, а на улице было все так же прохладно. Рукия сжалась от мурашек, пробежавших по телу, и накинула на себя плед, отворачиваясь от окна. Она уже ничего не могла чувствовать, кроме холода и опустошенности. «Глупый. Глупый Гриммджо», — думала она, а на высохших щеках снова заблестели мокрые дорожки. Почему сейчас она плачет? От их дружбы ничего не осталось. С того самого момента, как он поцеловал ее впервые. И с того самого момента все пошло под откос. Но спустя много лет, потеряв давным-давно лучшего друга, она поняла, что потеряла его только сейчас. Словно заразная болезнь, одно за другим в памяти всплывали детские воспоминания. Кто был в силах повернуть время вспять? Flashback Рукия пряталась под одеялом, когда слышала осторожные шаги возле своей комнаты. Это Хисана, как всегда, проверяла свою младшую сестру перед сном. Рукии было девять, и они только недавно переехали в этот загородный дом. И каждый раз, когда уезжал Бякуя, Рукия делала вид, что заснула раньше обычного (Хисана всегда думала, что Рукия, правда, засыпала) и потом делала что-то такое, от чего Бякуя, если узнал бы, надрал ей задницу. Поэтому и только поэтому маленькая искательница приключений дожидалась отъезда старшего брата и ждала долгожданного сигнала с улицы. Ровно в половине одиннадцатого ночи в ее окно врезался камушек, она, улыбаясь до ушей, подпрыгивала к окну и выглядывала на улицу. Внизу ее ждали Ичиго и Гриммджо. Она осторожно спускалась, ее поддерживали ребята, и тихо смеялась, отвесив перед этим слабые подзатыльники друзьям. Есть одно место, куда в летнюю пору они сбегали по ночам. И это место — небольшая речка, в которой они купались только ночью. Это придумал Гримм, чтобы доказать Рукии, какая она трусиха. Рукия на самом деле боялась плавать ночью, но показывать свою слабость какому-то мальчишке не хотела, да и вода была ночью теплее. Первый раз Джагерждак напугал Рукию, нырнув под воду и не поднимаясь на поверхность долгое время. Рукия начала паниковать, и даже не помогали доводы Ичиго, который уверял — Гримм не может утонуть по двум причинам: он хорошо плавает и уже знает эту реку как свои пять пальцев. Что, скорее всего, он опять спрятался где-нибудь и ждет подходящего момента, чтобы напугать ее. Оказалось, что Гриммджо просто сильно порезал палец, и у него почему-то затекла нога, что его отнесло течением на другой берег. Когда он добрался до друзей, то нашел их в перепуганном состоянии. Потом, лежа на траве, троица смотрела в ночное небо, усыпанное звездами. Гримм поднял указательный палец и сказал брюнетке: — А там, видишь, звездный путь. — Это млечный путь, — поправил Ичиго. Рукия усмехнулась и неожиданно поднялась, заглядывая в глаза Гриммджо. Волосы ее еще не высохли до конца, и капельки мелкими бусинками падали ему на лицо. — Ты идиот, Гриммджо. Ведь я за тебя волновалась, — стукнула обиженно его кулачком в плечо и отвернулась, обняв колени. Гримм хмыкнул и положил голову на скрещенные руки. Темное-темное небо переливалось звездами так же, как сияли его глаза. End Flashback Она тяжело вздохнула и встала с постели. Захватила с собой плед и через окно взобралась на крышу. С того времени, как она поднялась к себе в комнату, прошло около часа. На улицах зажглись фонари, а небо полностью поглотила тьма. Иногда Рукия забиралась на крышу и смотрела на звезды. Ей становилось спокойно и легко. Но сейчас тяжесть в груди становилась сильнее. И на этот раз были виноваты звезды. Ичиго поднялся наверх и заглянул в комнату Рукии через приоткрытую дверь. То, что постель оказалась пуста, напрягло его. Он зашел и позвал брюнетку, немного погодя на крыше послышался шорох и на подоконнике появилась Рукия. — Что-то случилось? — спросила она, подтягивая к себе плед. — Я… — Ичиго запнулся и подошел к ней, обнял и снял ее с окна, — просто хотел узнать, как ты? — Нормально, — выдохнула Рукия, прижимаясь лбом к его груди. Но это ее «нормально» совсем было не похоже на обычное «нормально». — Не представляешь, как хочется спать, — сказала она и отстранилась от Ичиго. — Но я не могу заснуть. Побудешь со мной немного? — Я останусь с тобой до утра, — пообещал он. Когда глава семейства проходил мимо комнаты дочери, остановился и приоткрыл дверь. Рукия спала, свернувшись калачиком, а сзади ее обнимал Ичиго. Но, в отличие от нее, не спал. Увидев отца, он тихо сказал: — Все нормально, она только недавно заснула. — Если что, дай ей опять того отвара, — посоветовал Иссин и тихо прикрыл за собой дверь. Ичиго подумал, что ему и самому не помешало бы выпить этого отвара. Но спускаться вниз уже не хотелось.