Кровавый танец истерии

Нечеловеческий крик прорезает пространство. Мир стремительно окрашивается серым, вычерчивается приглушенной чернотой, вспыхивает пятнами багрянца. Отвратительных дегтевых монстров, слепых рыб с нелепыми ногами развозит по каменному полу, звуковой волной отбрасывает в своды пещеры: с хрустом и скрежетом ломаются о выступы крепкие хребты и ржавые трубы. Чешир морщится. Грязь вновь собирается в некое подобие формы, с белыми масками младенцев вместо лиц и пухлыми "фарфоровыми" руками. Чешир не любит грязь. Не успевают чудища опомниться, как вновь сбиваются ожившим ветром. Глухо свистит сталь, визжат маски и хрипят рыбы. По пустому воздуху режут пластинчатые зубы, мимо пролетают огненные комья. Между ними носится ураган, яростно наносит удары: взмах, разворот, выпад. Из вихря поблекших бабочек сверкают алые росчерки, нанося убийственные удары и разрывая противников в клочья: раз, два, три. Кот скалится. Белое платье, встрепанные черные волосы, пятна крови на лезвии и щеках красноглазого безумия. Коту нравится это молниеносное сумасшествие. Смерть носится в свирепом танце. Твари шинкуются в мелкую крошку широколезвийным ножом и, дергаясь, заваливаются на пол. Но ничто не вечно: ни жизни врагов, ни красота серо-красного неистовства. Почти резко возвращаются в Страну Чудес краски, звуки вновь набирают силу и врываются в раскаленный мозг леденящей лавиной. Девушка хладнокровно разрезает горло последнему оставшемуся противнику - ни следа былого исступления. Чеширский Кот улыбается. Привычное уже голубое платье с рукавами-фонариками и кружевной оторочкой подола, полосатые чулки, бантик с черепом и холодные зеленые глаза с чуть нахмуренными бровями. Он любит Алису в любом её проявлении, хоть в её целеустремленном и спокойном продвижении вперед по исковерканному миру, хоть в её кратковременном и беспощадном бешенстве кровавой истерии.